События
Задолго до события было понятно, что и здесь у маэстро есть своя преданная публика. Уже за месяц недешевые билеты – до 10 тысяч – были раскуплены, многие ехали целенаправленно только на один этот концерт, и ехали издалека. Например, рядом со мной сидели краснодарцы: воспитатель детского сада, швея, мамы-инженеры с мальчиками-подростками 9 и 11 лет. Все они добирались в Сочи поездом четыре с половиной часа, столько же им предстояло ехать обратно, кто-то оставался на ночевку в Сочи, кому-то предстояла бессонная ночь в вагоне. Отпрашивались с работы, брали отгулы, пропускали занятия в школе. И всё ради дирижера, который до сих пор был им знаком только по интернету. К тому же все они впервые оказались на живом концерте симфонического оркестра.
Программа представляла собой оммаж Петру Ильичу Чайковскому: «Франческа да Римини», «Ромео и Джульетта», «Итальянское каприччио». Все эти сочинения программны, ярко театральны. И эту театральность еще более акцентировал Курентзис и его музыканты. Его любимые контрасты – темповые, динамические – были усилены. Интересно было хронометрировать, чтобы сравнить с другими исполнениями. Например, «Франческу» обычно укладывают в 20-25 минут, но в данном случае знаменитый «рассказ Франчески», красивейшее соло кларнета, сыграли медленнее, смакуя каждый звук, в итоге получилось дольше – 27 минут. Не скрою, меня обычно медленные темпы раздражают: как правило, за ними кроется некий ложный пафос, теряется сам характер сочинения. Но не в данном случае. Замедленный темп средней части удивил в хорошем смысле, он по-новому вскрыл красоту музыки, дал насладиться ею. Я впервые подумала: а не отсюда ли выросло знаменитое соло кларнета из третьей части Второй симфонии Рахманинова? Такая же бесконечно льющаяся изумительная мелодия, тот же кларнет, который из холодного инструмента вдруг становится теплым… Это лирика, накрывающая «с головой», тем более яркая, что сыграна на невероятном контрасте с крайними частями – резкими, страшными, погружающими тебя в Дантов «ад» (напомню, что «Франческа да Римини» создана на сюжет «Божественной комедии» Данте).
Двадцать семь минут, и – неожиданно – антракт. Народ не спешил расходиться, все обсуждали услышанное и увиденное в деталях. От публики не укрылось ничего. Например, всем было интересно, почему концертмейстер оркестра Ольга Волкова сидит на подиуме – таком же, как у дирижера (такого никто никогда нигде не видел)? Или почему Теодор, выйдя на сцену, поцеловал ее, а не пожал руку, как обычно? Почему вообще оркестр на этот раз играет сидя, ведь мы уже привыкли, что musicAeterna – оркестр стоячий?
Еле дождались второго отделения, и тут нас ждала еще одна «театральная история» – увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта». Тут, правда, длительность исполнения была стандартной – 20 минут. Но только длительность. А сама игра вновь поражала динамическими и темповыми контрастами, усиленными Теодором до предела (например, после фортиссимо в первой кульминации дирижер сразу ушел на едва слышимое пианиссимо). И еще: это исполнение было настоящим «парадом инструментов», солистов и не только. Я даже растерялась: в кого влюбиться? В струнные, которые своей слаженностью, единым порывом, своим «zusammen» восхищают сразу, или в ударные, которые дают точнейший ритмический каркас всей конструкции? А может быть, в валторны, играющие не просто без малейших помарок, вообще-то, свойственных этому инструменту, но очень культурным, благородным звуком (особенно в «репликах», отвечающих теме любви). Ну и все в целом настолько отточено, отшлифовано, что я вдруг впервые подумала о том, что «Ромео» – это, оказывается, потрясающее полифоническое сочинение, почти Бах! Настолько тут была слышна каждая линия, каждый инструмент, каждая строчка партитуры.
«Итальянское каприччио» стало настоящей кульминацией вечера. Ее сыграли виртуозно, даже быстрее, чем обычно (14 вместо привычных 16-17 минут). Народный праздник в жанре тарантеллы, все проведения ее яркой темы – это прямо-таки апогей инструментального театра Теодора Курентзиса. И вновь такая зримая полифония Чайковского, такие отчетливые партии всех инструментов, ничто не прошло мимо, не утонуло в общем тутти, не было сыграно «крупным помолом». Маэстро и сам радовался этому празднику и, поворачиваясь время от времени лицом к публике, как бы призывал ее порадоваться вместе с ним и улыбающимися оркестрантами. Публика от восторга, по-моему, погрузилась в состояние коллективного транса или шока. Что началось по окончании «Каприччио» – ни в сказке сказать, ни пером описать, мне это всеобщее неистовство напомнило приезд «Битлз» в США в 1960-е годы. Зрители повскакивали с мест, кричали, свистели, топали, женщины визжали, некоторые плакали от счастья. Счастливы были все, а особенно, когда громом оваций «уговорили» музыкантов сыграть бис.
Теодор Курентзис и musicAeterna проведут творческую резиденцию в Красноярской филармонии
Последовала «Элегия» из «Струнной серенады» – вот так сюрприз, вполне в духе Теодора! Вместо обычных бравурных номеров на бис, он представил пьесу довольно протяженную, притом негромкую, «сосредоточенную», без каких-либо внешних эффектов. Но каким красивым звуком сыграл ее большой струнный состав оркестра! И девушка-швея, сидевшая рядом со мной, сказала, что именно этот номер ее впечатлил больше всего. Я сидела и думала о том, что напрочь забыла о далеко не идеальной акустике Зимнего театра. Все звучало хорошо, разве это не чудо? А еще думала о том, как приятно осознавать, с какой любовью и пиететом Теодор Курентзис относится к нашему великому Петру Ильичу, с каким вкусом он и его музыканты играют эту фантастическую музыку, которая так нужна людям. Все краснодарцы сказали, что даже не ожидали, что им настолько понравится концерт. И невероятно счастливы, что отправились в это путешествие и очень хотели бы дождаться Теодора и оркестр у себя в Краснодаре.
