Дидона и Пролог, или Прикоснувшись к шедевру
Последние несколько лет Пермская краевая филармония предлагает своим слушателям выступления лучших оркестров России и Европы, ведущих солистов и исполнителей мирового уровня, эксклюзивные концертные программы и проекты.
Под лейблом «Сделано в Перми», который курирует и координирует известный продюсер Александр Чепарухин, публике уже представлено множество разноплановых синтез-проектов современных музыкантов. Так, два года назад в филармонии состоялся фестиваль Майкла Наймана, и тогда пермяки смогли впервые «вживую» познакомиться с разными аспектами творчества легендарного музыканта: от классических камерных жанров до киноэкспериментов.
Теперь в Органном зале Пермской филармонии состоялась мировая премьера сочинения Наймана «Dido. Пролог» – опера к опере, а также прозвучала концертная версия оперы «Дидона и Эней» Пёрселла. В тот вечер объединились не только английские композиторы разных эпох – наш современник Майкл Найман и классик европейского барокко Генри Пёрселл. Проект состоялся благодаря сотрудничеству европейских и российских музыкантов: Германия, Швеция, Греция, Россия; Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск и, конечно, Пермь – представители этих городов и стран составили географию премьеры.
Сложно сказать, что привлекало публику больше – музыкальная новинка раскрученного и популярного композитора-минималиста, известного в России, прежде всего, саундтреками к фестивальным лентам, или уже снискавшее восторженные отклики столичных меломанов прочтение барочной оперы английского классика, выполненное маэстро Теодором Курентзисом. Pro и contra были и там, и там.
За чистоту жанра
Идея мировой премьеры оперы Наймана «Дидона. Пролог» в Перми, да и самого этого сочинения, принадлежит московскому режиссеру Наталии Анастасьевой. Одной из заметных работ Анастасьевой стала постановка «Дидоны» Пёрселла в Новой Опере. При подготовке выяснилось несколько любопытных фактов, связанных с историей создания этого сочинения. Оказывается, у оперы Пёрселла когда-то был Пролог, партитура которого утрачена, как и подлинные ноты нескольких сцен. Кроме того, сама опера была написана не для профессионального театра, а для исполнения воспитанницами пансиона в Челси, где и прошла премьера в 1689 году. То есть, «Дидона и Эней», по мнению автора проекта – опера экспериментальная, творческая студия, лаборатория композитора.
Творческой лабораторией режиссера и композитора предстала слушателям и опера Майкла Наймана. Написанная на либретто Веры Павловой, но звучащая на английском языке (эквиритмический перевод Стивена Сеймура), опера «Пролог» была показана слушателям с драматическим прологом. В нем артисты пермского «Театр–Театр» Валентина Рамазанова, Любовь Макаров а и Петр Марамзин «с листа» читали по ролям русскоязычный вариант либретто. Собственно, история создания и постановки оперы Пёрселла «Дидона и Эней» и стала сюжетом мировой премьеры. Десятидневный период кастинга исполнителей, распределения партий, интриг и репетиций – все, вплоть до первого взмаха дирижерской палочки (которой, кстати, во времена Пёрселла еще не было).
Камерный оркестр Государственной академической симфонической капеллы России (художественный руководитель Валерий Полянский) и дирижер Филипп Чижевский, подхватив реплику актеров, начали собственно музыкальную премьеру. В первом исполнении оперы Наймана был задействован самый разный исполнительский состав: столичный оркестр, пермский академический хор «Млада», солисты Уральского государственного камерного хора и Пермского театра оперы и балета в партиях воспитанниц и музыкантов, приглашенные вокалисты: Василий Коростелев (бас, Москва), Владимир Вьюров (баритон, Санкт-Петербург), Сергей Алещенко (тенор, Санкт-Петербург), Сергей Ципилев (контратенор, Санкт-Петербург), Мария Людько (сопрано, Санкт-Петербург), Елена Кнапп (меццо-сопрано, Германия), Галина Аверина (сопрано, Пермь).
Оркестранты вместе с дирижером, хором и солистами невероятными усилиями пытались придать музыкальному тексту признаки драматургии оперного спектакля: нарочитая контрастность музыкальных сцен, динамические кульминации tutti, выразительные соло демонстрировали лишь высокий класс исполнителей.
Однако музыка классика современности, как стало ясно впоследствии, явно проигрывала эмоциональной экспрессии сочинения классика барокко. Бесконечные трансформации практически идентичных музыкальных мотивов, незатейливые мелодии, остинатные ритмо-фактурные блоки, игра монотонными красками и тембрами – все, что так типично для музыкального минимализма Наймана, все, что мы уже слышали в его музыке. Стилевой аллюзией были, пожалуй, лишь звучание контратенора (Дух) и клавесина. Солисты (особенно – Мария Людько и Елена Кнапп) пытались актерски подчеркнуть выразительность музыки и повороты сюжета, тем не менее, Пролог так и остался лишь Прологом. Напомним, все же, что творческая лаборатория тем и привлекательна, что ищет и находит путь к настоящему искусству.
Подлинный аутентизм
Главный аргумент против концертного исполнения оперы «Дидона и Эней» Пёрселла был таким: это не настоящая премьера, это вторичный продукт, и вообще Курентзис увлекся технологией «копродукции», а проще говоря, «повторения пройденного» на разных сценических площадках. Пожалуй, этот довод у местной оппозиции был единственным, и не самым веским. Эта аргументация не в силах противостоять настоящему искусству.
Желание Курентзиса познакомить слушателей с подлинным звучанием лучших образцов барочной музыки, усиленное невероятной харизмой дирижера, его умением не только подобрать блестящий состав исполнителей, буквально «заразить» собственной энергетикой музыкантов, воплощается в необычайно тонких и ярких интерпретациях. В таком прочтении раритет английского классика прозвучал в Перми удивительно современно.
Очень пластичное, гибкое и податливое дирижерскому жесту звучание оркестра MusicAeterna (камерный состав с лютней, виолой и клавесином в качестве basso continuo) переносило слушателя в атмосферу танцевальных барочных сюит. В одной из сцен маэстро Курентзис, надев большой барабан на шею, и сам превратился в тамбурмажора. Этот театральный ход напомнил публике, что главное действующее лицо в концертах и спектаклях musicAeterna – всегда только Теодор и музыка (что, собственно, одно и то же).
Музыка Пёрселла в исполнении оркестра и хора MusicAeterna (хормейстеры Арина Зверева и Виталий Полонский) явилась подлинным музыкальным шедевром. Хор, создавший живую, дышащую ткань, наполненную специфическими звуковыми эффектами, был полноценным участником исполнения.
И хотя концертная версия оперы по «удельному весу» хора и оркестра оказалась ближе к кантатно-ораториальному жанру, безусловной примой среди солистов была Симона Кермес (сопрано, Германия). Тобиас Берндт (баритон, Германия), Фани Антонелу (сопрано, Греция) и Мария Форстрём (контральто, Швеция) составили ей достойный ансамбль. Тандем Курентзис – Кермес, уже получивший признание европейских критиков и звукозаписывающих лейблов, в очередной раз покорил пермскую публику. Удивительно безупречный тембр, владение сложнейшей вокальной техникой мягкого скольжения голосом, аффектированная экспрессивность и тончайшая динамическая нюансировка, полное слияние с партнерами по ансамблю, с оркестровой и хоровой фактурой, превратили певицу в настоящую царицу сцены. Заключительный плач Дидоны, подхваченный хоровым реквиемом, проникал в самое сердце – казалось, что после этой арии уже ничего нельзя написать о страданиях любящей женщины. В замершем зале музыка истаяла, как душа Дидоны.
Проект как событие
Увлеченные противостоянием новым технологиям в искусстве, мы иногда забываем о том, что проект может стать уникальным шансом открыть для себя что-то по-настоящему ценное, услышать в формате «живого звука» и в отличном качестве редко исполняемые произведения, познакомиться с музыкальным сочинением или другим творческим продуктом, сделанным «здесь и сейчас». Эту возможность и подарила пермской публике краевая филармония при поддержке Министерства культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций края.
