На этой неделе Пермская опера покажет последнюю премьеру сезона. Дирижер Артем Абашев и режиссер Марат Гацалов представят новую постановку оперы Петра Ильича Чайковского «Иоланта». Символистскую историю о слепой дочери короля Рене зрители увидят 25 и 26 июня.
Работая над спектаклем, постановщики стремились создать на сцене пространство, акустика которого позволила бы расслышать подлинное содержание музыки Чайковского. Этот шедевр позднего музыкального романтизма — прощание композитора с XIX веком, одновременно пропитанное тревожным предощущением нового времени.
Марат Гацалов, режиссер постановки, главный режиссер Пермского театра оперы и балета: «Сверхсюжет “Иоланты” — инициация. Действие первых сцен оперы разворачивается в хрупком, камерном, интимном пространстве первородной цельности. Этот мир романтической идиллии движимая любовью Иоланта приносит в жертву, с мученической решимостью делая шаг в грядущее. Через несколько лет после премьеры последней оперы Чайковского этот шаг повторит и все человечество, вступая в ХХ век».
Для музыкального руководителя постановки, главного дирижера Пермского театра оперы и балета Артема Абашева «Иоланта» — масштабное симфоническое полотно, в котором звучание оркестра обогащается голосами. Особый колорит этой музыке придают духовые инструменты, которым композитор отводит ведущую роль. В «Иоланте» они звучат подобно органу: возвышенно, объемно, создавая ощущение прикосновения к духовному, божественному миру.
Над спектаклем вместе с Артемом Абашевым и Маратом Гацаловым работают художники Ксения Перетрухина, Леша Лобанов, Илья Пашнин и видеосценограф Ася Мухина.
Ксения Перетрухина, художник-постановщик: «Золотой век, волшебный сад Иоланты, представляет собой идеальный мир ребенка. Ребенок ощущает себя центром мира — он делает шаг, и мир заботливо меняет форму, чтобы шагающему было удобно. Это замечательно описано Чайковским: Иоланта протягивает руку, и ветка с яблоком, направляемая заботливой невидимой рукой, опускается ей в ладонь. Это гуманистический мир, где в центре не идея, не идеология, не интеллект, а сам человек — не думающий, но чувствующий».
