События
Произведение это, бесспорно, является одним из главных хитов русской фортепианной музыки, но сочинение исполняется обычно не совсем так, как задумывал его автор. Виной тому – ученик Чайковского Александр Зилоти, уже после смерти композитора подготовивший и опубликовавший свою редакцию: именно эта версия ныне и представлена в репертуаре большинства пианистов. Оригинальный же манускрипт на протяжении многих десятилетий хранился в одном из европейских архивов, не привлекая к себе широкого внимания профессионалов. В рамках работы над новым Академическим собранием сочинений Чайковского этот документ был скрупулезно изучен и подготовлен к публикации силами Государственного института искусствознания, Дома-музея Чайковского в Клину и двух ведущих отечественных специалистов по творчеству композитора – Полины Вайдман и Ады Айнбиндер. Концерт в Нижнем Новгороде стал премьерой возрожденной оригинальной версии.
Впрочем, главная «изюминка» была отложена до второго отделения, в первом же были представлены два сочинения немецких романтиков – Восьмая симфония Франца Шуберта и Рапсодия для альта, оркестра и мужского хора ор.53 Иоганнеса Брамса. Нижегородский оркестр La Voce Strumentale под управлением Дмитрия Синьковского, представивший всю программу, в очередной раз подтвердил репутацию одного из наиболее ярких и перспективных отечественных коллективов: оркестранты продемонстрировали бескомпромиссное мастерство и полное взаимопонимание с дирижером. Интерпретацию, впрочем, отличал субъективный подход к вопросам стиля, что особенно заметно проявилось в Шуберте: симфония исполнялась с эмоциональной и темповой экзальтацией, свойственной скорее позднеромантическим Малеру или Рихарду Штраусу. В этом аспекте невольно вспоминались трактовки Теодора Курентзиса и musicAeterna: два коллектива кажутся родственными в подчас спорных, но всегда парадоксальных и увлекательных интерпретациях. Редко звучащее хоровое сочинение Брамса было исполнено в более академической манере, яркое мастерство в нем продемонстрировали мужская часть хора Нижегородского оперного театра и меццо-сопрано Наталия Ляскова. Не всегда безупречным казался баланс между вокальными и оркестровыми партиями, но причиной тому отчасти была прихотливая акустика «Пакгаузов» – превосходная для камерных вечеров и не столь комфортная для оркестра.
Во втором отделении за фортепиано солировала Зарина Шиманская. Уникальность и даже сенсационность события накладывали на музыкантов особую ответственность, и этим вполне объясняется как сдержанность эмоционального тонуса исполнения, так и заметное сценическое волнение солистки. В оригинальной версии Первого концерта Чайковского роль виртуозного начала существенно меньше: ключевые «зубодробительные» для пианиста фрагменты написаны проще с технической точки зрения. Подобные детали отчасти меняют саму концепцию сочинения, оно воспринимается более лирическим и повествовательным, нежели виртуозным, и Зарина Шиманская с очевидностью находится еще в процессе осмысления «нового-старого» концерта. Такая же смена парадигмы восприятия необходима и публике. Нынешняя премьера стала, без сомнения, одним из важнейших музыкальных событий сезона, но гениальное сочинение Чайковского по-настоящему засияет в первозданном виде лишь тогда, когда будет представлено в репертуаре не одного, а многих пианистов.
