События
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы печальная участь в виде долгосрочных ремонтных работ не постигла Театр Сац, то не родился бы здесь проект с говорящим названием «RE-Конструкция». Творческие люди всегда при деле, любой негатив они легко превращают в позитив. «RE-Конструкция» дала всей труппе возможность дышать и продолжать свою деятельность. Под управлением главного дирижера Артема Макарова оперный оркестр стал еще активнее осваивать симфоническую музыку: в фойе второго этажа теперь уже традиционно проходят их концерты. На совершенно незнакомые имена и произведения собирается полный зал – это огромная победа руководства и всего коллектива. В этот раз маэстро Макаров предложил слушателям «отведать» изысканных сочинений Клода Дебюсси, Франсиса Пуленка и Мориса Равеля. На сцене появился ведущий (в прошлых концертах этой роли не было) – заместитель художественного руководителя театра Дмитрий Дьяченко, который доступно рассказывал о звучавшей музыке и ее концепции. В подробных комментариях он говорил не только об истории создания произведений, их образной составляющей, но и поднимал вопросы общеэстетического порядка, например, что такое импрессионизм, какие качества характерны для него. А видеоконтент стал еще одной важной частью вечера. На большом экране, в соответствии с тем, что исполнялось, демонстрировались произведения великих европейских художников – морские пейзажи импрессионистов, старинные фрески, картины эпохи Ренессанса.
Концерт открылся знаменитым «Морем» Клода Дебюсси – сочинением, представляющим определенную долю сложности в исполнении: композитор явно не пожалел музыкантов. Тем не менее оркестр Театра Сац проявил смелость и пошел на риск. Однако не все сложилось, как хотелось: интерпретации не хватило большего проникновения в тонкую французскую эстетику, звучание было довольно прямолинейным и слишком крупным, русским. Впрочем, выразительно сыгранные соло и общая целостность, которую Макаров сумел придать трем разнохарактерным частям произведения, убедили в том, что дирижер не зря включил в программу «Море». Но отточить мастерство, чтобы этот яркий импрессионистский пейзаж получился более красочным и живым, оркестру еще предстоит.
Зато в кантате «Дева-избранница» коллектив показал себя во всей красе. Здесь Дебюсси воплощает историю поэта и художника Данте Габриэля Россетти о девушке, попавшей после смерти в Рай. Дева, оказавшись в окружении влюбленных пар, молит Богоматерь и хор ангелов отправить к ней ее возлюбленного, оставшегося на Земле, но тщетно. Это произведение, написанное в сладостно-романтическом духе а-ля Массне, обрело почти идеальную трактовку под руками Артема Макарова. Голоса женского хора (хормейстеры – Ксения Кулакова и Дмитрий Брашовян) уносили в какие-то райские кущи, из которых не хотелось возвращаться, и нежили слух. Стилистически адекватно оригиналу выглядели и две солистки театра: бархатное меццо Анна Холмовская (Рассказчица) и сопрано Полина Севастьянова с чувственным и при этом довольно нежным голосом (Дева-избранница).
В прозвучавших следом произведениях приоритет был за хором: именно он был на первом плане в представленных творениях Франсиса Пуленка.
Кантата «Снежный вечер» на стихи Поля Элюара для хора a cappella – одна из трагических страниц в творчестве композитора, это его реакция на события Второй мировой войны. Интимная мини-кантата (она звучит семь минут), пронизанная чувствами безнадежности и одиночества, впечатляет благодаря лаконизму музыкальных средств. Поэтический текст Элюара связан с образами страха и зимнего мороза. Обреченность авторских настроений блистательно, одухотворенно воплотил хор театра. Пуленк предписал исполнителям большой разброс в динамике: например, ff часто сменяется на pp, и наоборот. Еще одна сложность – в постоянной перемене размера. Все эти проблемы музыканты как будто бы не ощущали: в их исполнении главенствовало ощущение невероятной, мнимой легкости материала, а это знак большого профессионализма и высокого уровня мастерства.
Драматическая линия продолжилась в еще одной кантате Пуленка – Stabat Mater: блестящий потенциал хористов можно было оценить и тут. Их яркое, стройное, точное пение, потрясающая палитра оттенков придавали сочинению особый накал и силу.
А дирижер показал безупречно выстроенную музыкальную драматургию произведения, его полистилистичность: в кантате легко находятся аллюзии на одноименное сочинение Перголези, есть приметы французского романтизма в духе Тома или Массне, но присутствуют и страницы, написанные абсолютно авангардистским языком. И этот сплав различных направлений был подан маэстро крайне образно и вкусно. Страдательные эмоции, изначально заложенные в старинную секвенцию, Пуленк дополняет рядом различных, контрастных настроений. Но тема всемирной скорби, катастрофы и апокалипсиса в кантате побеждает все иные чувства: об этом говорит грозно-торжественный финал с его картинным постепенным успокоением-уходом, затиханием динамики и заключительными зловещими тутийными аккордами. Образ христианских страданий самодостаточно воплотила молодая звезда труппы меццо Дарья Хозиева: ее густое, насыщенное темными тонами и отличающееся регистровой свободой почти что драмсопрано живописало муки и горечь человека, жаждущего вымолить прощение за грехи.
Но заканчивать программу столь трагедийной, безнадежной музыкой было бы не совсем верно, и дирижер нашел необходимую ноту для финала французского вечера. Ею стал апофеоз сюиты «Моя Матушка-Гусыня» – «Волшебный сад». Воспевание добра, удивительная чистота и трогательность, заложенные в пьесе, пришлись как нельзя кстати и продолжили линию Stabat Mater Пуленка, но в ином ракурсе. После грандиозной драматической кантаты светлая равелевская миниатюра говорила о том, что только христианская добродетель и стремление любить могут победить все тяготы жизни. Такой неожиданный смысл приобрел этот номер в контексте всей программы Артема Макарова.
