События
Сегодня имя Михаила Матюшина известно только в узких кругах – и напрасно. Матюшин был первой скрипкой Придворного оркестра в Петербурге, композитором и художником, педагогом и музыкальным теоретиком. Он был в авангарде русского авангарда: создал направление пространственного реализма в живописи, выпускал книги футуристов в издательстве «Журавль», а еще написал первую футуристическую оперу – «Победа над Солнцем». В противовес многим своим коллегам по цеху Матюшин был сторонником органического направления. Он был уверен, что искусство уже заложено в природе – его нужно лишь суметь отыскать. В поиске истинно природного звучания, композитор пришел к идее разбить привычный полутон еще на половину. Так Михаил Матюшин стал одним из первопроходцев в области микрохроматики в России. Близкий по духу к эпохе Возрождения, думал ли он, что его полулегендарное, единственное законченное микрохроматическое произведение возродится спустя столетие?
Созданная в 1923 году, «Композиция в четвертях тона» снова зазвучала: в Нелектории «Мелодия» состоялся небольшой концерт и паблик-ток в рамках проекта «Речь о музыке» – трехдневного интенсива для музыкальных журналистов и блогеров, проводимого Союзом композиторов России. Сергей Уваров представил первое научное издание Матюшина как его составитель, автор статей и комментариев. Удивительно, что музыкальное наследие такого неординарного композитора до сих пор оставалось на периферии внимания музыковедов! Впрочем, будем посмотреть на развитие событий: Сергей Уваров украдкой намекает на грядущие публикации.
Перевоспитывал темперированный слух аудитории скрипач Станислав Малышев («это не фальшь – это характер!»), колдовала над нечетвертитоновым роялем Наталия Черкасова. Для комфортного погружения в микрохроматические глубины они исполнили сперва одноголосную тему из «Победы над Солнцем», затем – инструктивный этюдик (у Матюшина есть «Руководство к изучению четвертей тона для скрипки») и, наконец, заветную «Композицию».
Какой же была эта музыка? Утонченной. Балансируя на гранях четвертитона, партия скрипки змеится, пробует на вкус щемящие интонации, выбирая самые правдивые. Многоликой. Мелодия то силится взмыть в небо сказочной птицей, то прижимается к земле, к еловым лапам фортепианных аккордов. То трепетная и хрупкая, то мрачная и сладострастная, кружится она под завывания ветра, шелест листвы и пугливые капли дождя фортепиано. Живая. Музыка хочет освободиться от тягучего сладкого плена небытия и покоя, все ищет ответы на невысказанные вопросы. И в этом есть какая-то первозданность, вневременность, правда. Произведение миниатюрно (партия рояля уместилась на трех страницах), но в нем резкими монтажными склейками показаны разные грани этой стихийной, странной и откровенной музыки. Музыки будущего.
