Полдень. XXI век События

Полдень. XXI век

В Екатеринбурге представили премьеры трех молодых хореографов

На Урале балетный сезон и не думает заканчиваться – в июле две ведущие труппы еще посоревнуются в классике. Екатеринбург ждет «Сильфида», Пермь – «Раймонда»; чистка крылышек и пуантов, проверка аккуратности позиций. Пока репетиции бурнонвилевского шедевра идут полным ходом, «Урал Балет» выпустил внеплановую, заранее не объявленную премьеру – вечер молодых хореографов под названием «Танц-артель». Поддержал этот проект (как и ранее случавшиеся удачные эксперименты) фонд «Евразия балет» – тот редкий случай, когда меценаты вкладываются не в гарантированную классику, а в поиски будущего.

На вечере были представлены четыре одноактных балета. Три из них сочинили действующие танцовщики театра – то есть это ровно тот самый формат «мастерских», который приносит наибольший успех в деле выращивания новых сочинителей танцев. Так когда-то Джон Крэнко вырастил в собственной труппе Иржи Килиана, Джона Ноймайера и Уильяма Форсайта. Так из мастерских, затеянных в Большом Алексеем Ратманским, сверкнули имена Вячеслава Самодурова и Алексея Мирошниченко. Так Мариинские мастерские явили нам Антона Пимонова (ныне худрук Пермского балета), Максима Петрова (что в августе перенимает у Самодурова руководящий пост в Екатеринбурге) и активно танцующего в Мариинке, но уже на глазах вырастающего в чрезвычайно любопытного хореографа Александра Сергеева. Теперь центр изготовления новых имен перемещается на Урал, и после премьеры «Танц-артели» довольно улыбающийся Самодуров, десять лет назад впервые затеявший этот проект и всячески подталкивающий артистов своей труппы к самостоятельному творчеству, шутил: мол, можно уходить на пенсию и открывать агентство по поиску новых талантов. Показанные на вечере небольшие спектакли свидетельствовали: и в этом занятии нынешний худрук «Урал Балета», осенью оставляющий труппу из-за решения сосредоточиться на многочисленных заказах других театров, точно имел бы успех.

«Песок» Константина Хлебникова

Что важно в балетах новых авторов? То что все они разные – никакого жесткого однажды заданного направления. Лишь год назад начавший сочинять танцы, премьер театра Александр Меркушев поставил «Терцет» на музыку Брамса (третья часть Струнного квинтета № 1 фа мажор). Пятиминутная летящая вещица транслирует традицию постбаланчинской неоклассики – это серия очень быстрых вариаций, требующих от артистов (Екатерина Кузнецова, Андрей Вешкурцев, Алексей Селиверстов) виртуозного владения классической техникой. При этом руки артистов настроены заведомо свободнее, чем у Баланчина и жестких его последователей: взмахи могут быть ироническими, паническими, почти бескостными – будто тело танцовщика или танцовщицы прямо в момент выступления переживает трансформацию из классического стандарта в стандарт современного танца. Эта одноактовка – предвкушение, заглядывание в неведомое еще только начинающему хореографу будущее: выбор возможен, а что взять из всех возможных стилей – еще четко не решено. Но смотрится эффектно, а значит, может быть, возможен и такой микс?

Константин Хлебников в ежедневной своей практике – исполнитель пешеходных и игровых ролей (от Дон Кихота в одноименном балете до злодея Иниго в «Пахите»). Он уже довольно давно сочиняет миниатюры для своих коллег, а одноактный балет у него выходит впервые. Для него он заказал музыку пермской студентке Анастасии Выймовой – и театр получил одновременно современное (с непременной электроникой; весь вечер идет под фонограмму) и вполне пригодное для танцев сочинение. Балет для дюжины исполнителей называется «Песок»; Хлебников говорит, что его генеральная идея – ход времени. И хореографу удается сделать фантастическую вещь: начиная с общего вступления, а затем рассыпая текст на фрагменты для дуэтов и трио, он демонстрирует, как для человека меняется ход времени в разных обстоятельствах. Все мы знаем, что одни и те же полчаса могут тянуться и ползти; в балете Хлебникова минута с вязкими движениями превращается в вечность, а ее соседка по циферблату выстреливает быстрым па, как стартующая ракета. Хлебников-хореограф сохраняет вертикаль движения (никаких выяснений отношений с притяжением земли, что так любят использовать хореографы контемпорари!), он, безусловно, по способу мышления классик, но классик, впитавший в себя в том числе волны Иржи Килиана.

Алексей Селивёрстов, Екатерина Кузнецова, Андрей Вешкурцев. «Терцет» Александра Меркушева

Третий из «молодых» авторов (слово поставлено в кавычки, потому что все герои преодолели тридцатилетний рубеж; для хореографа это немного, а для артиста балета прилично) известен не только Екатеринбургу, но и всем интересующимся балетом россиянам. Игорь Булыцын в свое время получил «Золотую Маску» за роль Меркуцио в самодуровской версии «Ромео и Джульетты» – и свойственные персонажу задиристость и бесстрашие Самодуров явно разглядел в самом Булыцыне. Его «Танцеметрия», музыку к которой сочинили Сергей Гилёв и Дмитрий Селипанов (довольно мрачное электронное испытание для ушей), ведет отчетливый диалог с самодуровской же «Танцеманией» (сделанной в Большом театре и уже собравшей все возможные призы), но там, где уходящий екатеринбургский начальник позволяет себе любоваться стройностью кордебалета, нынешний танцовщик и начинающий хореограф рвет движения на части. Идеологически это близко к тому, что делал в свое время Уильям Форсайт: балет, что становится для зрителя не удовольствием, а интеллектуальным испытанием, а для артистов – испытанием физическим. Диалог Марии Михеевой и Михаила Хушутина рисует встречу мужчины и женщины как жесткий поединок – и в какие-то моменты зрителю становится даже немного жутко от бескомпромиссной решимости танцовщика и балерины.

Варвара Пугачёва, Томоха Терада, Анастасия Кержеманкина. «Танцеметрия» Игоря Булыцына

Компанию трем коренным екатеринбуржцам (коренным – в смысле карьеры, так-то только Меркушев с детства живет в Екатеринбурге, Хлебников приехал из Удмуртии, а Булыцын из Башкирии) составил екатеринбуржец новенький – Максим Петров, что примет в августе бразды правления, а сейчас рядом с Самодуровым изучает местный театр и вовсю работает над текущим репертуаром. Он сделал для уральского театра новую версию балета «Послеполуденный отдых фавна» на музыку Дебюсси. Год назад маленький спектакль с таким названием Петров показал в Мариинском театре – и это были пластические портреты участвующих в постановке артистов. Теперь спектакль называется просто «Полдень», идея осталась та же – никаких лужаек, фавнов и нимф, танцы артистов в белых костюмах и утверждение в танце того факта, что каждый из балетных по природе фавн. Работа у них такая. Но поскольку это именно портреты, то спектакль поменялся кардинально, он подстроен под пластику нынешних екатеринбургских солистов. Мария Михеева, Мики Нисигути, Томоха Терада, Михаил Хушутин и Хидеки Ясумура получили танцы, в которых отражается стремление балерины в каждую партию вносить лебединый излом и азартное отношение к работе танцовщиков – в вариацию, как в драку. Этот «Полдень» – затакт и обещание: планы следующего сезона театр пока хранит в строжайшем секрете, но понятно, что это будет полноценный сезон Максима Петрова.

Что теперь требуется хореографам? Практика, разумеется. Остается только надеяться, что двух авторов, которых можно вполне назвать сформировавшимися балетмейстерами с выраженно своим языком – Хлебникова и Булыцына, – разглядят руководители и других российских театров. Те, кто горюют, что нет постановщиков, увидят, что они есть. Нужно лишь внимательнее всматриваться в окружающий пейзаж.

Жара музыке не помеха События

Жара музыке не помеха

Летний фестиваль в «Сириусе» вновь собрал звезд

Делать меньше События

Делать меньше

Игорь Булыцын представил на сцене БДТ новую постановку «Брух. Сюита» для труппы Театра балета имени Леонида Якобсона

Новая искренность События

Новая искренность

«Лето. Музыка. Музей» в Истре как место нового культурного паломничества

Арт-коллаборации в Судаке События

Арт-коллаборации в Судаке

В Академии «Меганом» прошла первая музыкальная лаборатория Московской консерватории