События
Всероссийский фестиваль «Болдинская осень», посвященный творчеству Александра Пушкина, в Нижнем Новгороде проводят с 1986 года. В этом году он получился своеобразным манифестом Нижегородского театра оперы и балета, в последнее время активно заявляющего о стратегии своего развития со ставкой на эксперименты и стремлением к высокому качеству. В фестивальной программе этого сезона – оперы Чайковского, балет Красавина «Пиковая дама» с участием примы-балерины Большого театра Марии Александровой, гала-концерты.
«Заполучил» фестиваль и звезд оперы с международной известностью. Сольный концерт в «Пакгаузах» дала Альбина Шагимуратова, а Василиса Бержанская вышла в спектакле «Евгений Онегин», неожиданно дебютировав в партии Татьяны. Оба события состоялись в один день и на явном контрасте создали прецедент для размышлений о праве на ошибку в искусстве.
Альбина Шагимуратова впервые приехала в Нижний Новгород и исполнила для незнакомой публики, которая ее ждала и горячо принимала, свой коронный камерный репертуар: романсы Глинки, Чайковского и Рахманинова, «украшенные» тремя Сонетами Петрарки для голоса и фортепиано Листа. Мастерство певицы сразу настолько слышно и очевидно, что в такие мгновения понимаешь: все гениальное – просто. Например, даже трудно сразу вспомнить, кто еще в знаменитой и довольно трудной вокальной миниатюре «Адель» так точно и интересно добивался динамического разнообразия уже в первых двух фразах: «Играй, Адель, не знай печали, / Хариты, Лель тебя венчали». И подобные детали, как игра с фразировкой при стопроцентной дикции певицы, благодаря чему все и в каждом номере концерта понимали слова, казались чем-то абсолютно естественным – высший пилотаж.
Если взглянуть «с другой стороны», можно отметить не самый удачный ансамбль с пианисткой Зариной Шиманской, от которой хотелось чуть более убедительного качества звука и уровня техники. Кроме того, памятуя о том, что даже великие певцы не были роботами, в прекрасном пении Альбины Шагимуратовой тоже иногда проскальзывали незначительные при ее профессионализме и красоте тембра «нюансы». Однако она смогла это легко сделать абсолютно неважным и приковать внимание публики к музыке, преисполненной простыми, но глубокими человеческими смыслами.
Василиса Бержанская – одна из лучших «россиниевских меццо» в мире. Она замечательная Розина в «Севильском цирюльнике», успешно поет Золушку. И вдруг… Татьяна в «Евгении Онегине» Чайковского. Причина здесь не в прошлом певицы: она училась как сопрано, а потом в Молодежной программе Большого театра ей сменили амплуа. Причина в долгом и тщательном анализе собственного голоса. Василиса рассказывает, что изучает опыт певиц XIX века, когда многие женские голоса считались «пограничными» между сопрано и меццо, поэтому исполняли самый разный репертуар. Джудитта Паста, например, для которой Беллини написал «Норму», с огромным успехом пела и Амину, и Танкреда. «Партия Татьяны по тесситуре и по плотности очень близка некоторым меццовым ролям в операх Массне и Берлиоза», – говорит певица, ссылаясь на собственный опыт.
Что оказалось на деле? Музыка Чайковского еще раз доказала, что Татьяну, любимую героиню самого Петра Ильича, все-таки должна петь обладательница пусть и гибкого, но все же довольно крепкого голоса. Потому что нужно демонстрировать не только красивое пианиссимо и яркие верхние ноты без слишком частого вибрато, но и полноценно без тембровых «провалов» озвучить середину и нижний регистр в сцене письма и особенно в финальном дуэте с Онегиным. Все певицы с такими же «пограничными» голосами должны сказать Василисе Бержанской большое спасибо за эксперимент: после ее опыта они теперь трижды подумают, есть ли у них шанс успешно спеть Татьяну.
Наверное, многим интересно, как звучал дуэт с Ольгой «Слыхали ль вы?». Да, разница тембров с артистичной Валерией Горбуновой, у которой практически редкое настоящее контральто, была, но не такая уж и серьезная. Все равно пели два меццо, хоть и диаметрально противоположные по репертуару.
Нельзя не сказать, что на протяжении спектакля много раз хотелось воскликнуть: «Наверное, сегодня день такой!» Оркестр La Voce Strumentale под управлением Дмитрия Синьковского играл на редкость нестройно и маловыразительно, не получались ансамбли. Дирижер брал то ускоренные темпы, как в сцене письма Татьяны, то слишком медленные, как в арии Гремина, с которой пока не справился молодой солист и тоже дебютант Александр Воронов. Не стал надежным партнером для Василисы Бержанской, у которой актерски линия Татьяны была довольно тщательно продумана, и Семен Антаков, также не поразивший вокальными возможностями. Сегодня он поет партию Онегина во многих ведущих российских театрах, но образ выстраивает весьма отстраненно, и такое подозрение, что он еще на пути преодоления влияний целого ряда исполнительских штампов. Сергей Кузьмин, напротив, удивил осмысленным и музыкальным исполнением партии Ленского. Возможно, его довольно сильному для лирического тенора голосу не хватает мягкости для еще более искусной нюансировки. Хотя когда он пел «В вашем доме» перед дуэлью, не совсем оправданно изъятой из драматургии оперы режиссером спектакля Сергеем Новиковым, тот самый лиризм получился на десять максимальных баллов.
В свое время Елена Образцова тоже очень хотела спеть партию Татьяны. Вот и думайте теперь, что лучше: жалеть о не сделанном или все же рисковать и быть в постоянном увлекательном творческом поиске?
