События
Московская филармоническая публика – слушатель искушенный и избалованный. Столичные афиши пестрят названиями, как говорится, «от и до», исполнителей – бесчисленное множество. Москва – центральный пункт гастролей и для западных звезд. И вот парадокс: сегодня наш меломан гораздо лучше знаком с зарубежными музыкантами, нежели со своими российскими. Госоркестр Татарстана под руководством Александра Сладковского и Уральский симфонический под управлением Дмитрия Лисса – пожалуй, единственные коллективы, имеющие постоянные ангажементы в столице. А между тем, остальным регионам тоже есть, что предъявить.
Недавно Московская филармония запустила абонемент «Шедевры русской симфонической музыки. Оркестры России», в рамках которого региональные коллективы привозят программу из произведений русских классиков. В нынешнем сезоне в Концертном зале им. Чайковского уже выступили Ростовский оркестр с Валентином Урюпиным во главе и «Губернаторский» оркестр из Ульяновска, которым с недавних пор руководит Илья Дербилов. Настала очередь для Томского симфонического, который приехал покорять Москву в прямом смысле этого слова: коллектив не посещал столицу аж с 1980-х годов.
Томский оркестр, десятилетиями тихо скрывавшийся в тени славы сибирского наукограда, за 2010-е сильно трансформировался. По словам директора Томской филармонии Наталии Чабовской, коллектив омолодился, расширил и усложнил свой репертуар, сделав акценты на крупные симфонические опусы и современную академическую музыку. Все эти изменения происходят под руководством нового главного дирижера Михаила Грановского, занимающего свой пост с 2018 года.
Михаил Грановский, ученик Бориса Тевлина и Геннадия Рождественского в Московской консерватории, многие годы работая в разных коллективах, приобрел огромный опыт. За его плечами пост дирижера в Большом театре, сотрудничество с ведущими российскими оркестрами, а также работа за границей – в Сараево, Сеуле и Мехико. Весом и репертуарный багаж музыканта: от хрестоматийных симфонических шедевров и опер до редко звучащей музыки XX века.
«Мы гордимся нашим оркестром. Мы представиляли нашу область с симфонической программой в Великом Новгороде, в Абакане, в Казани, осенью планируем поехать на Симфонический форум в Екатеринбург, – говорит Наталия Чабовская. – Конечно, все сейчас находятся в творческом задоре. До концерта в Москве мы отыграли эту программу дома – томичи пришли поддержать и благословить нас на такую серьезную поездку».
Серьезность гастролей определялась и трудностью выбранных произведений. Открыло концерт «Волшебное озеро» Анатолия Лядова. С первых же нот зачаровали обаяние и фантастичность партитуры, порадовали отлично выстроенный баланс, полнозвучность оркестра и, вместе с тем, рельефно «выписанные» тембровые краски (из необычного – засурдиненные гобои и фаготы), столь важные в этой сказочной музыкальной картине. Во Втором фортепианном концерте П.И.Чайковского (авторская редакция) к оркестру присоединился Борис Березовский. Исторически сложилось, что Второй концерт находится в тени своего знаменитого старшего брата. Однако он отнюдь не лишен мелодических красот и композиционных достоинств. Так считал и сам композитор, который любил его больше своего «первенца» в концертном жанре. В письмах Петр Ильич с теплотой называл этот опус «несчастным», имея в виду то, что публика отнеслась к нему слишком критично.
Мастерство Бориса Березовского всегда поражает не только убедительностью трактовки, но и великолепной фортепианной техникой, которая столь необходима и в этом труднейшем концерте. Легко и напористо «взял» пианист кажущуюся неприступной каденцию первой части. А яркий виртуозный как для солиста, так и для оркестра финал прозвучал даже дважды. После печально-созерцательного «Марта» из «Времен года», сыгранного на бис, повторенное attacca виртуозное Allegro прозвучало вдвойне радостно и оптимистично. Своими впечатлениями от концерта Борис Березовский поделился в небольшом интервью.
«Я всегда импровизирую на сцене, заранее до конца не знаю, как получится. Но сегодня действительно захотелось сделать музыку более насыщенной, сыграть симфонически. Я, правда, говорил и продолжаю думать, что у Чайковского очень важна балетная основа. Хотя он считал себя оперным композитором, но у меня в воображении часто возникают балетные образы». На вопрос, комфортно ли ему игралось во второй части, где большие развернутые соло у первой скрипки и концертмейстера виолончели – их исполнили Семен Промое и Антон Юрченко, – солист ответил так: «Они сыграли потрясающе. На репетиции я предложил им выйти перед роялем, чтобы образовалось своеобразное трио. Мне очень нравится такая идея, ведь Andante построена на их соло. Но дирижер сказал, что они останутся в оркестре. Очень жалко. К тому же пианисту особо делать нечего, и сидеть на передовой – как-то неловко. Кстати, неудачная версия концерта Александра Зилоти как раз появилась из-за того, что у рояля легкая партия в этой части. Но в целом остались самые приятные впечатления: замечательный оркестр, классный, профессиональный дирижер. Я послушал их сольные произведения на репетиции – было здорово».
Логичным поворотом программы стал переход от Чайковского к главному наследнику его симфонических традиций, Сергею Рахманинову. Симфония № 3 (1936) – предпоследнее сочинение последнего русского романтика, предваряющее его гениальные «Симфонические танцы». В симфонии, где традиционный рахманиновский эпический мелодизм сочетается с колким и жестким гармоническим языком, ясно ощущается тяжелое душевное состояние композитора в поздние годы жизни, отягощенные тоской по родине. Но, помимо личных переживаний, в произведении отражаются и общечеловеческие вопросы. Именно в Третьей симфонии пронизывающий всю музыкальную ткань финала григорианский распев Dies irae (День гнева) обретет ту жуткую, зловещую окраску, которая и достигнет своего апогея в «Симфонических танцах». Исполнять этот шедевр – трудная задача для любого оркестра. Сибирские гастролеры не просто с ней справились, но подарили слушателям потрясающее художественное впечатление. К каждой интонации, образу, оттенку Михаил Грановский подошел с мастерством профессионала и чуткого музыканта, а оркестранты просто воодушевили виртуозным блеском и звуковым качеством игры. Так что сердца московской публики томичи действительно покорили.
