События
Одно из достижений Московской филармонии последних лет – абонементы современной музыки в Концертном зале имени П.И.Чайковского. Регулярные концерты с актуальными программами не менее важная инициатива, чем даже сам фестиваль. «Другое пространство. Continuo» продолжает держать марку, несмотря на то, что с покупкой нот, коммуникацией с зарубежными коллегами и подбором солистов сейчас наблюдаются явные сложности. Многие из этих произведений исполняются впервые в России или в Москве, что тоже становится поводом для посещения концертов. Но главное – умение создателей абонемента сочетать в одной программе совсем разные композиторские эстетики.
В этом концерте встретились три абсолютно непохожих автора: классик послевоенной итальянской музыки Лучано Берио, минималист, создатель опер-байопиков Джон Адамс и русско-немецкий композитор Валерий Воронов. Разные во всем, они тем не менее говорили через свои сочинения об одних вещах. В их пьесах остро ощущалась тревога – чувство, внезапно накатывающее, разъедающее и вновь исчезающее в глубинах подсознания. Дирижер концерта Федор Леднёв чутко следовал композиторским указаниям, а надежный Госоркестр имени Светланова, хоть и не всегда звучал идеально, но в пиковых точках всех трех партитур достигал сильнейшего накала.
Открывала концерт российская премьера «Мрамора» Валерия Воронова. Время в пьесе текло с нечеловечески медленной скоростью, оно буквально обращалось в холодный камень. Это пьеса-триллер, где за внешне спокойной фактурой скрывалась бездна переживаний. В начале мистически звучащий материал завораживал своим мерцанием, как мираж в расплавляющемся от жара воздухе, но видение исчезло, образовался оркестровый буран. Переход от мнимого покоя к настоящей тревоге удался оркестру на славу, и вторая половина произведения прошла с кинематографичным драматизмом. Пьеса обрубилась резкими ударами, почти как в «Болеро» Равеля, да и другое решение здесь сложно было представить: выйти плавно из этого мрачного состояния просто невозможно.
Концерт для двух фортепиано Лучано Берио (тоже российская премьера) в этом отделении создавал большой контраст. Если у Воронова звучание было скорее статичным, то здесь такое казалось невозможным. Берио – воплощение непрерывного движения. Именно поэтому начало сочинения – с развернутыми соло пианистов Юрия Фаворина и Николая Мажары – звучало меланхолично лишь в первую минуту, дальше в него вторглись резкие аккордовые вспышки. В это стихийное повествование органично включился и оркестр: отдельные звучности, бегущие от инструмента к инструменту, как новостная строка на фасаде ТАСС, стали логичным продолжением музыкального материала фортепиано. В Концерте, как и во многих своих сочинениях, Берио многозвучен и интенсивен, кажется, что у него нет времени на паузы или остановки. Отдельная сильная сторона в этом исполнении – Юрий Фаворин, находивший в рояле бесконечное множество оттенков и штрихов.
Второе отделение было отдано масштабному сочинению Джона Адамса – «Учению о гармонии». В нем композитор тревожился за исчезновение из музыкальной практики тональной системы и отсылал слушателей к теоретической работе Арнольда Шёнберга, ставшего в начале прошлого века одним из авторов сериальной техники. Адамс работает с характерным для себя драматургическим приемом – постоянных нагнетаний. Здесь, несмотря на повторы, тоже нет статики, композитор накапливает и сбрасывает энергию, и кульминации у Госоркестра получались мощно. Другой вопрос – насколько этот прием оправдан. В его опере «Доктор Атом», которую тоже впервые в России в прошлом сезоне исполнил Федор Леднёв, постоянное напряжение было связано с сюжетом, в центре которого оказались страдания изобретателя атомного оружия и эпизод с бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Там это выглядело очень убедительно драматургически, в «Учении» же проблема не так катастрофична, как ее стремился представить Адамс. Возможно, это сочинение стоит воспринимать отрешенно, как чистую музыку, и тогда откроется другое пространство, интуитивно близкое самым разным слушателям.
