События
Путь к Бергу Теодор Курентзис начал в 2009 году, продирижировав его оперу «Воццек» в постановке Дмитрия Чернякова в Большом театре. С момента той знаковой премьеры «Воццека» дирижер попробовал себя и в барочной музыке, и в операх Моцарта, а также исполнил ряд современных опусов. За последние годы работы с оркестром SWR в центре внимания Курентзиса стали симфонии Малера и Шостаковича, и в нынешней программе, продолжающей этот ряд, дирижер вернулся к творчеству Берга. Партитура скрипичного концерта «Памяти ангела», посвященная скончавшейся от полиомиелита 18-летней Манон Гропиус, дочери Альмы Малер-Верфель от второго брака, пронизана особым трепетом. Она повествует о безмятежности, радости бытия, ужасе смерти и последующем катарсисе. Соло исполнила норвежская скрипачка Вильде Франг, дебютировавшая в возрасте десяти лет с оркестром Норвежского радио и через два года продолжившая свою карьеру по приглашению Мариса Янсонса в качестве солистки филармонии в Осло. Франг имеет международное признание и ряд престижных наград, она сотрудничала со многими знаменитыми дирижерами и оркестрами. Ее игру отличает техническое совершенство и утонченная игра кантилены, а в концерте Берга, помимо вышеперечисленных качеств, самое главное – найти особое состояние, и Франг это удалось. Завораживающие флажолеты солирующей скрипки на фоне чуткого аккомпанирующего оркестра звучали словно колыбельная, уносящая куда-то вдаль. Другие оттенки можно было слышать в танцевальных фрагментах в духе лендлера, которые Франг исполняла достаточно свободно, игриво, сокращая вторую долю; в кульминациях, несмотря на возрастающий накал, скрипка звучала мощно, но не грубо. Курентзис также нашел «ключ» к произведению Берга. Несмотря на внушительный состав оркестра, его звучание подобно камерному ансамблю с большим количеством соло во всех группах. И в этой интерпретации я бы особенно отметил изумительный баланс, а также гибкость в исполнении цезур и замедлений, иногда несколько более романтическую, чем принято. В заключительном разделе четыре кларнета исполняют хорал Es ist genug из баховской кантаты «O Ewigkeit, du Donnerwort»: он обычно ассоциируется со звучанием органа, но у Курентзиса хорал был подобен тихой молитве, которую кто-то поет вполголоса, и это было прекрасно. Если следовать авторским tenuto, то именно такой эффект и должен получиться.
Во втором отделении прозвучала монументальная Восьмая симфония Шостаковича, сочиненная в 1943 году, вскоре после «Ленинградской» симфонии. Композитор, который вдохновлялся творчеством Берга, в особенности его оперой «Воццек», исполнявшейся в Ленинграде в 1927 году, имел возможность познакомиться с Бергом лично, испытал позже и влияние Малера, предвосхитившего музыкальный модернизм. К концу тридцатых годов, после разгромных статей в газете «Правда», клеймивших оперу «Леди Макбет» и балет «Светлый ручей» Шостаковича за «антинародную», «формальную» музыку, модернизм, увы, был успешно изгнан из советской культуры. То же самое произошло и в Третьем Рейхе, где творчество Берга и многих других композиторов и художников было объявлено «дегенеративным искусством». Актуальность, честность высказывания приходилось прятать, вуалировать. Восьмая симфония в этом смысле дает наглядный пример того, как в классическую форму облекается нечто совсем иное – обнаженный нерв, предельная субъективность. Пятичастный цикл открывает двухголосная тема струнных, в которой содержится основное тематическое ядро симфонии. На открытой репетиции Курентзис уделил главной теме особое внимание: «Все хотят играть это красиво, но что такое красота в понимании Гойи, если мы наблюдаем “Капричос” или что-то вроде этого? Это красиво? Что же, нет, но в то же время да! Красиво не то, что мы видим, но то, что мы можем почувствовать, и стать после этого лучше. Эта симфония делает огромный прыжок в ДНК нашей души, когда мы видим тьму, но добиваемся будущего со светом и надеждой… в последней части “Пастораль”». Продолжая в том же медленном темпе, в нюансе piano, скрипки, по словам дирижера, должны звучать fortissimo, но из другого мира, – эта яркая метафора позволила держать темп и точно исполнить ритмический рисунок.
По прослушивании первой части вспомнилась цитата дирижера Евгения Мравинского, которому посвящена симфония: «Все эти разнородные, и производящие впечатления очень разных материалов, идущих в разных темпах, в действительности нанизаны на один единственный стержень единого темпа <…> и это творческое чудо композитора». Был найден и особый звук струнной группы в медленных тихих разделах: как сказал Курентзис, «холодное espressivo, ветрено, как в старых домах Петербурга, в которых разбиты окна и вы слышите ветер внутри».
Это необыкновенное звучание струнных также господствовало в четвертой части, написанной в духе пассакалии. Борис Асафьев называл ее «таинственными глубинами бьющегося человеческого сердца». Предшествовавшая ей вторая, «скерцозная», часть и «токкатная» третья, которую Мравинский охарактеризовал как «неумолимость бытия», – обе они были сыграны в одном темпе, что сделало структуру симфонии еще более монолитной.
Может быть, это не столь существенно, но, на мой взгляд, удачно было выбрано освещение – оранжевый цвет в первом отделении и небесно-бирюзовый во втором: несколько прожекторов освещали сцену и боковые стены зала, что помогало сконцентрироваться на музыке. Очень зрелая интерпретация, в которой Курентзис полностью сосредоточился на целостности формы и драматургии, в каком-то смысле воскрешает идеалы дирижеров поколения самого Шостаковича и открывает новые глубины. Интересно, что в своем исполнении «Ленинградской симфонии» с оркестром SWR в 2019 году Курентзис решился на эксперимент: отдельные группы музыкантов, точно военные подразделения, вставали по команде дирижера, добавляя к акустическому эффекту визуальный, но сейчас вся сила произведения была воплощена лишь в самом звуке. После финального аккорда публика еще около минуты сидела неподвижно, после чего приветствовала музыкантов долгими овациями. Далее был объявлен бис, и желающие смогли насладиться изысканным исполнением созданной в 1905 году пьесы Антона Веберна Langsamer Satz для струнного квартета, которую сыграли солисты оркестра.
