Психотриллер на сцене Венской оперы

Опера «Преданное море» относится к числу наименее известных сочинений одного из самых часто исполняемых оперных композиторов современности. В 1986 году Хенце обратился к новелле «Моряк, которого разлюбило море» Юкио Мисимы, enfant terrible послевоенной японской литературы. Это история тринадцатилетнего подростка, который существует в двух параллельных мирах: обыкновенный мальчик, живущий вдвоем с матерью, мечтающий о кораблях и море, и одновременно член жутковатой юношеской «секты», культовыми идеалами которой являются бесчувственность, эгоизм и героическая отстраненность в противовес банальному миру взрослых.

Премьера оперы состоялась в Берлине в 1990 году и была весьма холодно встречена критикой, но в 2006 году в значительно переработанном виде оперу с триумфом исполнили в Зальцбурге. Именно вторую редакцию взяли за основу авторы постановки в Венской опере. Решающим фактором для премьеры именно этой оперы в тяжелом 2020 году стал камерный состав сочинения – всего семь солистов, отсутствие хора и при этом огромный оркестр. Многие месяцы работа над спектаклем шла в режиме Zoom-конференций, и лишь в ноябре постановочная группа (немецкие режиссеры Йосси Вилер и Серджо Морабито и австралийский дирижер Симона Янг) наконец встретилась живьем. Основной претензией к сочинению Хенце в 1990 году была излишняя эстетизация музыкального языка, слишком уж благозвучного для столь мрачной психологической драмы. Однако у авторов венского спектакля этот контраст вызвал особый интерес: в интервью они не раз говорили о том, что именно в очаровывающей красоте музыкальной ткани и кроется магия леденящего душу триллера. И несмотря на отсутствие ­каких-то очевидных новаторских находок в этой постановке, гнетущий саспенс камерной драмы режиссерам в полной мере удается выдержать на протяжении всего спектакля.

Так же как и повесть, опера состоит из двух частей: лето и зима. Каждая часть делится на сцены, в которых место действия (дом, парк, подвал, бутик, набережная) меняется с кинематографической мобильностью. Чтобы реализовать быструю череду локаций в театральном пространстве, Хенце написал серию развернутых интерлюдий, которые исполняются между сценами. Для Венской оперы художник и сценограф Анна Фиброк создала серию условно-­ассоциативных элементов, которые легко трансформируются от сцены к сцене: корпус корабля, двуспальная кровать, дверь в магазин, швартовые тумбы. Не считая легких намеков на японский колорит (домашнее кимоно и праздничный макияж матери), мрачновато-­минималистское оформление спектакля вполне вписывается в среднестатистический стиль любой другой современной оперной постановки. Один из главных героев оперы, которого мы не видим, но отчетливо слышим, – это море. На бескрайнее море смотрит из окна мальчик, которого мать запирает вечерами в комнате, опасаясь, что он убежит из дома. От моря отказывается влюбившийся в мать мальчика моряк, предпочтя высокому героизму странствий примитивную простоту земного счастья. Хенце живописует изменчивое настроение водной стихии в лучших традициях романтического симфонизма. В распоряжении композитора огромный разнообразный оркестр, который он то использует со всей мощью и размахом, то сводит до прозрачного, почти камерного звучания. Предельные фактурные и динамические контрасты оркестрового полотна, которые умело и точно выстраивает за дирижерским пультом Симона Янг, еще острее подчеркивают драматизм отношений трех главных персонажей, словно под лупой укрупняя их переживания и страхи. Обещание катастрофы закладывается уже в первой сцене оперы, когда томящийся в одиночестве подросток будоражит свою фантазию страшным исходом разнообразных форс-мажоров (например, пожара), в силу которых он, скорее всего, не сумеет выбраться из запертой комнаты. И зловещему предчувствию суждено сбыться в полной мере: эта история с элементами подлинно античной трагедии – любовь, смерть, ревность, жертвоприношение – на всех парусах движется к катастрофическому исходу. Во второй редакции сочинения Хенце еще больше усиливает театральную аффектацию и вводит в оркестр тайко – большой японский барабан, тремоло которого открывает и завершает каждое действие оперы.

Главные носители «зла» по сюжету оперы – юные мальчики, которым претит слюнявая банальность человеческих эмоций. Они готовят себя к иному пути и вершат суд над теми, кто не соответствуют их идеалам (в финале первого акта они в качестве теста на мужество убивают кошку, а в финале второго – влюбленного моряка). Мальчишеские роли Хенце поручает взрослым солистам с самой разнообразной вокальной тесситурой: от авторитетного баса до пугливого контратенора. Главный герой – лирический тенор, на его плечи ложится огромный диапазон эмоций – от драматического надрыва до самых прозрачных сцен оперы. На сцене Венской оперы в этой партии – молодой солист театра Джош Ловелл, обладатель высокого звонкого тенора: подстриженный на манер японских подростков, он со всей убедительностью выражает гнев и отчаяние юности от несовершенства мира взрослых.

Партии двух старших героев оперы – моряка и матери – исполняют харизматичный баритон Бо Сковхус и стройная красавица Вера-­Лотте Бёккер, которая с блеском справляется с обилием сложнейших колоратур (для Бёккер это уже третья по счету опера Хенце). Кроме вокальной зрелости оба солиста демонстрируют еще и удивительный артистизм – легко веришь их влечению, сомнениям и надежде на позднее счастье. Эмоциональный градус экспрессионистской вокальной партии особенно возрастает ко второму акту, в котором звучит одна из самых красивых арий этой оперы в прекрасном исполнении Веры-­Лотте Бёккер.

Единственным осадком, который остался от удачной премьеры в формате онлайн-­трансляции, был выход на поклоны в леденящей тишине пустого зала – ­почему-то даже оркестранты не аплодировали коллегам. После мрачной оперы и страшного финала под грохот японского барабана безмолвный премьерный выход подействовал особенно удручающе.