События
Концерт в резиденции musicAeterna назвали Harmonie du soir («Вечерняя гармония»), собрав его из сочинений Дебюсси, Равеля, Сен-Санса, Форе и других композиторов конца XIX – начала XX века. Эта музыка не часто звучит в вокальных программах, от солистов она требует виртуозности: неясность мелодической линии, гибкий ритм, фокус на тембровой окраске звука делают эти произведения доступными искусным профессионалам.
В качестве ментора для пяти вокалисток Академии пригласили знатока французской исполнительской традиции оперную певицу Дженнифер Лармор. Режиссером сценического действия выступила Елизавета Мороз – под ее руководством стандартный набор элементов традиционного концерта обрел вид сценического перформанса со сквозным развитием. До начала действия всем зрителям раздали программки, сделанные в фирменном минималистичном стиле. Это избавило публику от мучительных догадок из разряда «Что звучит?». Такая маленькая, но показательная деталь сообщества musicAeterna – обозначать свою просветительскую функцию в важных штрихах (во всех нюансах).
Уже на лестнице, ведущей к залу, гостей встречала французская музыка. Она доносилась из старинного граммофона. На самой же сцене в полузатемненном пространстве находились не то статуи, не то мебель – нечто накрытое полупрозрачной тканью, за которой видны лишь очертания силуэтов.
Как только в зале полностью погас свет, а сцена чуть высветилась и на нее вышел элегантный джентльмен в шляпе, стало ясно: перед нами не обездвиженные предметы интерьера и не застывший мрамор. Укрыты вуалью музыканты, а джентльмен – это концертмейстер (Кирилл Павлов). Под звуки арфы (Луиза Минцаева) он начал постепенно снимать ткань со всех участников действия, оживляя этим метафорическим жестом некогда забытое прошлое и приглашая музыкантов к диалогу.
В таком контексте символично выглядело исполнение первого номера «Приглашение к путешествию». Это романс не самого популярного французского композитора Анри Дюпарка, больше известного своей трагической судьбой, нежели музыкой. В возрасте тридцати семи лет, на пике творческой активности, он неожиданно прекратил сочинять и в приступе болезни уничтожил значительную часть своих произведений. В концерте прозвучали два его романса в исполнении Дианы Носыревой. Певица обладает внушительным диапазоном, ее тембр переливающийся и одновременно достаточно напряженный. Дюпарк у нее получился эмоциональный, но насквозь трагичный – настолько, что при всем богатстве тембровых красок голоса неистово захотелось «луча света в темном царстве». Возможно, в этой точке солистке не хватило попытки смены характеров внутри пьес и выхода из одного амплуа. Ее партии пропитаны драматизмом, проявляющимся достаточно ярко. Однако другие характеры, увы, не видны (не читаются).
В противоположность этому Юлия Вакула, другая участница концерта, покорила аудиторию своими невероятными перевоплощениями. Ее Равель и «Вокализ-этюд в форме хабанеры» с характерными кубинскими ритмами заставили публику оживиться. Чистейшие интонации хроматизмов, виртуозная техника мелизмов и сквозящий в каждом жесте артистизм не оставили слушателям шансов: вопреки формату концерта, не предполагающему аплодисменты, зал устроил певице овацию и вознаградил криками «браво».
Но, пожалуй, одной из тех солисток, голоса которых, вне всяких сомнений, созданы для исполнения музыки французских импрессионистов, стала Ивета Симонян. Эта небольшого роста хрупкая девушка обладает негромким, но удивительно трепетным сопрано, раскрывающимся на длинных высоких нотах как роскошный цветок. Солистке были отданы пьесы Клода Дебюсси – «Китайский рондель», «Песня Ариэля» и «Звездной ночью», в которой Ивета пела в сопровождении арфы. Тембр Симонян воспринимался не как доминирующий центр дуэта, но как часть звуковой палитры с ее зыбкостью и погружением в атмосферу мгновенных впечатлений.
На протяжении всего действия артистки Академии в полном составе находились на сцене. Мизансцены были выстроены в антураже условной комнаты: девушки занимали место за столом, присаживались на софу, облокачивались на стену или скрывались за условной дверью. Движения их были плавны, размеренны – в этом читался некий шарм ушедших столетий. Однако сложность такого решения в том, что артистки все время должны быть в образе, невербально подчеркивая свой интерес к происходящему. Учитывая камерное пространство зала временной локации Дома Радио, каждое сценическое движение и взгляд артиста находятся под пристальным вниманием публики. В этом плане с задачей не всегда справлялась Татьяна Бикмухаметова: казалось, в отдельные моменты действие на сцене не слишком ее занимало. Зато «Гитары и мандолины» Сен-Санса она исполняла напористо и дерзко, демонстрируя подлинную увлеченность материалом, силу голоса и чистоту и яркость тембра.
Еще одна солистка Академии Рубинштейна Ксения Дородова в сольных номерах с фортепиано раскрылась совсем иначе – не так, как это было у нее в партиях с оркестром, к примеру, в «Церемонии посвящения Генделю». «Кадиш» Равеля из «Двух еврейских мелодий» на арамейском языке разносился под сводами Дома Радио как самое настоящее молитвенное песнопение в храме.
Стоит упомянуть об акустике зала: звуковой объем достигается здесь за счет отзвука в несколько секунд. Обертона нанизываются друг на друга слоями так, что угасающие звуки, сливаясь со вновь взятыми, образуют бесконечную палитру новых красок.
В этой связи хочется отметить концертмейстера Кирилла Павлова с его способностью не солировать, а быть частью звукового облака. Чистые, яркие верха, бархатная середина и чуть гулкий бас рояля Fazioli выступили гармоничной окантовкой для женского вокала.
Всего в концерте прозвучало семнадцать номеров, в том числе не самые известные произведения композиторов Шоссона и Форе. Были и хиты для неискушенных меломанов, такие как «Гимнопедия» Сати, «Лунный свет» Дебюсси и даже баллада Une Vie D’amour Шарля Азнавура, исполненная на бис Юлией Вакулой.
Сравнивать друг с другом пять разных солисток, каждая из которых обладает уникальным набором качеств и тембром голоса, было бы странно. Скорее хочется отследить путь, который девушки пройдут во время учебы в Академии. Напомним, что в этом году Теодор Курентзис совместно с Центром наследия Антона Рубинштейна объявил об открытии Академии для вокалистов. Обучение будет длиться три года, а в качестве практики студентки принимают участие в концертах, в том числе с оркестром musicAeterna под управлением маэстро.
Юлия Вакула: Бельканто – это про внутреннюю красоту, баланс и гармонию
