События
Удивительно, но «Итальянка в Алжире», эта блистательная «икона стиля», появилась впервые в истории театра! Вместе с Валерием Гергиевым над спектаклем работали молодая постановщица Екатерина Малая (также автор полусценической версии «Золушки») и многоопытный художник Вячеслав Окунев, создавший яркое, «разноцветное» зрелище с 3D-эффектами. События перенесены в условные Эмираты и приближены к современности. «Было несколько вариантов места и времени действия, – рассказала Екатерина Малая. – Мы решили актуализировать историю, хотя здесь, конечно далеко не 2022 год, скорее 1960-е. Но ведь сюжет вечный, потому что всегда есть сильная, смелая женщина, которая победит пиратов, обманет хитроумных злодеев, сделает все, чтобы обрести то, к чему она стремится, – свою любовь».
Напомню сюжет в двух словах: итальянка Изабелла (Екатерина Сергеева) отправляется на поиски возлюбленного Линдоро (Борис Степанов), оказавшегося в плену у алжирского бея Мустафы. Однако вместе со своим помощником Таддео (отличная работа Сергея Романова) попадает туда же и использует все свои женские чары и хитрость, чтобы вызволить Линдоро и одурачить бея. Вроде бы в центре истории – именно Изабелла. Но в данную постановку вмешивается человеческий фактор, резко меняя акценты, и главным героем становится Мустафа (Ильдар Абдразаков), который и музыкально, и актерски ведет весь состав за собой. Самые восхитительные вокальные красоты, самые уморительные сцены связаны именно с ним. Вот Изабелла пытается «соблазнить» бея, покачивая бедрами, а он, передразнивая ее, повторяет те же движения, но делает это гораздо выразительнее и смешнее. Не говоря уже о сцене посвящения Мустафы в «паппатачи» (выдуманный сан, означающий праздную жизнь в сплошных наслаждениях): сначала он сидит в бане-бочке (из которой торчит только голова в колпаке), потом курит кальян, а в конце поет потешным фальцетом. Абдразаков тут настоящий комик, такой оперный Чарли Чаплин, который, что бы ни делал, доводит публику буквально до колик. Конечно, эта роль у Ильдара Абдразакова отточена до блеска: знаменитый бас «дружит» со своим Мустафой уже двадцать лет, где он только его ни пел – в Нью-Йорке, Вашингтоне, Милане, Вене, Цюрихе, в Зальцбурге (кстати, с Чечилией Бартоли)… А вот для его партнеров по сцене это в основном были дебюты, что создавало заметную «разность потенциалов».
Начнем с заглавной героини: Изабелла – это сложносочиненная партия для изощренного голоса, каковым является колоратурное меццо. Екатерине Сергеевой пришлось нелегко, ведь в ее портфолио превалируют совсем другие роли, в основном в русских и зарубежных операх второй половины XIX – начала XX века. Не скрою, от ее пения хотелось бы большей легкости, инструментальности, полетности, хотя образ у артистки получился, и вполне выпуклый. Исполнитель же роли Линдоро, обладатель красивого тенора Борис Степанов, оказался в еще более сложной ситуации: на протяжении недели ему пришлось исполнить двух героев-любовников в обеих июльских премьерах театра (помимо Линдоро, он спел Эрнесто в «Доне Паскуале»). В принципе, со стилем бельканто он в последнее время работал немало, думаю, роль Линдоро еще «вырастет» и получится интересной.
Такая «школа молодого бойца» как раз и входит в планы худрука Мариинки: прямо на сцене после спектакля Валерий Гергиев заметил, что поддержка молодых певцов для него – один из главных приоритетов. «Иногда стоит мешать составы, чтобы артисты – певцы высочайшего уровня, как Ильдар Абдразаков, – были окружены молодыми солистами. В этом случае они делают гигантский шаг вперед», – сказал дирижер.
Сам маэстро с какой-то детской радостью окунулся в бешеные темпы и неистовые крещендо Россини, еще раз напомнив нам, каким огромным мастером не только вокального, но и оркестрового письма был композитор. Вот роскошная увертюра, которая задала тон всему спектаклю, – ее Гергиев сыграл настолько виртуозно, что я думала только об одном: «Ну почему ее так редко исполняют в концертах, почему не играют на бис?» А невероятные ансамблевые сцены! Как, например, финал первого действия, где у всех главных героев как будто «крыша едет»: один поет, как колокольчик звенит («динь-динь»), другой изображает ворону («кар-кар»), третий – стук молотка («бум-бум»), четвертый – выстрелы («бах-бах»). Стендаль писал, что после этого финала на мировой премьере «Итальянки в Алжире» 22 мая 1813 года в венецианском театре Сан-Бенедетто зрители утирали слезы и, умирая со смеху, восклицали: «Чудесно! Божественно!» За два века ничего не изменилось: этот виртуозный ансамбль, как и многие другие страницы оперы, остаются такими же чудесными и божественными.
«Мы сами радуемся, что открыли для себя “Итальянку в Алжире”, – сказал худрук Мариинского театра. – Россини – потрясающий автор, и некоторые его оперы давно стучатся в двери нашего театра. Недавно мы вернули “Золушку”, скоро приступаем к разучиванию “Вильгельма Телля”. У нас складывается неплохая коллекция россиниевских опер». А вообще, легкие или, по выражению Валерия Гергиева, «легкокрылые» названия стали новым трендом Мариинского театра, их число обещают наращивать.
Параллельно в конце сезона показали фрагменты «Гугенотов» Мейербера – оперы, которая не идет ни в одном российском театре. И это индикатор другого важного направления Мариинского театра – в сторону исторических опер, которые, начиная со следующего сезона, по словам Валерия Гергиева, будут показывать циклами.
