Рождественский круг Павла Карманова

Павел Карманов –  композитор-минималист, в числе его работ есть такие проекты, как новая редакция оперы Бородина «Князь Игорь» для Большого театра и номинация альбомов на премию International Classical Music Awards. Но он и известный рок-музыкант, игравший много лет в составе команды психоделических прогрессоров «Вежливый отказ». В своей музыке Карманов –  светлый романтик. Однако комбинация жанров «Вертепа» не допускала и мысли о меланхолии или камерной созерцательности. А вот одна из главных «кармановских» тем –  свет, идущий от музыки, оказалась тут более чем уместна.

Подготовка спектакля сопровождалась медийной шумихой, борьбой с поддельными контрамарками. В зал по театральному обыкновению вносили дополнительные стулья.

Зрители, не присутствовавшие на первом показе «Вертепа» в далеком 2002 году, могли только гадать, что они увидят –  претендента на успех рок-оперы «Иисус Христос –  суперзвезда», сборный концерт лучших музыкантов страны, которых невозможно увидеть по телевизору, или уникальное шоу?

Отметим участие симфонического ансамбля «Персимфанс», Ансамбля древнерусской духовной музыки «Сирин», которым руководит Андрей Котов, знаменитого фолк-исполнителя Сергея Старостина, рок-группы «Вежливый отказ», Детского вокального ансамбля «Веретенце», валторниста Аркадия Шилклопера, перкуссиониста Мариана «Марио» Калдарару. Режиссером-постановщиком шоу выступил Алекс Руснак, а графическую концепцию создал Игорь Гурович. Видеоряд, кстати, заслуживает отдельного комплимента –  он получился сдержанным и стильным, то мрачным, а то дающим надежду и свет.

Музыканты, занятые в постановке, составляют особый круг, сообщество по интересам и эстетическим вкусам, по отношению к творчеству, к роли искусства в современной жизни. Эти артисты и сами нередко соединяют разные эстетики в единое целое –  то есть изначально отвечают главной идее кармановского «Вертепа». В этот день процесс стилистической синергии достиг одной из своих вершин.

«Вертеп» в переводе со старославянского –  пещера, исторически же –  народный кукольный театр, двухъярусный ящик, который кукольник носит на себе по ярмаркам. Зачастую в нем происходит именно действо по сюжету Рождества Христова, истории, соединяющей вселенскую радость и инфернальную жестокость. То есть жанр, вроде бы, простой, уличный, при этом, хоть и не содержащий лишних философий, но таящий под нехитрым антуражем вековые проблемы и надежды человечества.

Музыка представляла собой микс авторских тем Карманова, фрагментов рождественской службы и традиционных народных жанров. Главные голоса –  хор и оркестр. Картину дополняли сдержанные ударные. Рок-группа поначалу сидела в глубине сцены, в темноте, словно в засаде. Все ждали появления ярких индивидуальностей. Они были как краски, узоры на партитуре. Лидировал Сергей Старостин, к нему присоединился «Сирин». Пение а капелла, горящие свечи, сдержанный рассказ с выносом иконы и почти крестным ходом на сцене –  таким способом олицетворялись, символизировались само Рождество и его участники. Слушание было серьезное, но публика заметно расслабилась, когда, распевая колядку, вышел детский хор «Веретенце».

Заметным и ожидаемым был эпизод с лидирующей валторной Аркадия Шилклопера, а затем и с прекрасно и звучавшим, и смотревшимся альпийским рогом. Он был велик, собирать его пришлось прямо на сцене.

Сцена царя Ирода соединила трагедию Рахили, буффонаду и картинный ужастик. Исполнителя роли Смерти, которая приходит за Иродом, выбирали по результатам интернет-конкурса: чести удостоился коллега Карманова –  композитор Александр Маноцков. Он разрабатывает свою индивидуальную нишу в сфере академического минимализма. И в то же время оригинально реализуется на территории рок-жанра –  записывает программы песен со струнным Courage Quartet и представляет их на концертах в музыкальных клубах, причем организаторы и издатели уверены, что получаются рок-произведения.

Конфликт Ирода и Смерти разыграли напряженно и эмоционально. Озвучка этой сцены была главной задачей «Вежливого отказа», звучал почти симфо-рок. Музыка, которую группа играет на сольных концертах, как минимум не проще, но тут команда участвовала в постановке со сложной многочастной партитурой, играла с оркестром.

Ирод был успешно низвергнут в ад, на чем миссия Смерти в спектакле закончилась. Такое понимание детского (на билетах был указан возрастной критерий 10+) праздника, представления важно для нашего времени. Не станем вспоминать навязываемые медийной цивилизацией «актуальные» ложно-детские антиобразы. В них нет настоящего переживания, человечности. Вертеп же Карманова –  произведение, очевидно, гуманитарное и гуманное. И в том, что Рождество и Смерть сошлись в одном визуальном и звуковом пространстве, есть отсылка к реальной жизни. «Посмотрите вокруг, не забывайте о главном!» –  словно говорили создатели.

Вещи шли без перерыва, решительно пресекая попытки зала аплодировать, но в финале овации звучали несколько минут –  зрители словно чувствовали, что приняты в особый круг посвященных и причастных.

Спектакль Карманова получился одинаково далеким и от народного гулянья, и от церковной службы, и от академического музыкального действа, и от поп-концерта, хотя признаки любого из жанров просматривались ясно, а к ним добавлялись еще и такие музыкальные краски, как джаз, world music и прогрессивный рок. Но главный нюанс: на этом, не самом простом для восприятия концерте было немало детей –  социально-культурное дыхание происходящего было несомненным.

Рождество –  праздник позитивный, но в нем есть интрига и борьба, муки человеческой гордыни и страха, горе и давление непреодолимых обстоятельств, на которые находятся еще более непреодолимые силы –  веры и судьбы. В финале постановки в «Зарядье» вместе с хором на авансцену вышел ребенок, совсем дитя. Свет погас, горела только свечка в руках малыша –  одна на весь большой зал. Это было очень символично и романтично.