Контркультура
Весь минувший год культурное пространство страны то и дело вспучивалось рэп-флуктуациями в виде волны отмен концертов, завершившейся арестом исполнителя Хаски и массовым концертом-протестом в ГлавClub Green Concert, так что молодежный тренд обернулся общекультурной актуальной тенденцией. Рэп внезапно стал заметен для тех, кто не обращал внимания на его существование, и для кого миллионные цифры просмотров баттлов между Оксимироном и Гнойным были чем-то совершенно диким. Рэпер Баста (он же Ноггано, он же, он же…) собирает «Олимпийский». Телеведущий Киселев читает в эфире Первого канала то, что считает рэпом. В Госдуме обсуждают рэп, что само по себе дико, и тем не менее: страна обнаружила, что значительное количество ее граждан слушают рэп, даже живут рэпом – и поэтому, если бы фильма «BEEF: Русский хип-хоп» не было, его стоило бы придумать.
Хип-хоп в нашей стране, как и многое другое, появился с серьезным опозданием. Наверное, потому, прежде всего, что белым русским мальчикам, неосознанно совпавшим по внутренним вибрациям с очевидно черной ритмизированной уличной поэзией, не было понятно, чья это музыка и для кого она. Оказалось, для них. Впрочем, в отличие от США, где к началу 1990-х рэп прошел огромный эволюционный путь (как музыкальный, так и социальный), и где между рэперами западного и восточного побережья шли настоящие войны (в том числе и кровопролитные), у нас к середине 1990-х главными хитами жанра были юмористическая песня «Секс без перерыва» группы «Мальчишник», посвященная юношеской половой распущенности, да трек 13-летнего Мистера Малого «Буду пагибать малодым» – всего лишь гимн школьника, выражающего свое неподчинение навязанным жизненным правилам и целям. Потом примерно на пятнадцать лет русский хип-хоп ушел во внутреннюю эмиграцию, в культурное гетто, и в нем стал совершенно самобытным жанром с множеством различных внутренних направлений.
Английское слово «beef» переводится на русский как «говядина», шире – «мясо». Это одно из слэнговых рэп-терминов (а их много, поскольку рэп – больше чем музыка, это – субкультура). Он означает «конфликт», и то, что это слово попало в название нового фильма, знаково и значимо: сама идея конфликта для рэпа играет важное, если не ключевое значение (в сущности, баттл, публичное соревнование по поношению оппонента – это облегченная версия бифа). Как и то, что фильм этот снял именно рэпер Рома Жиган.
Жиган (настоящее имя – Роман Чумаков) о конфликтах имеет весьма четкое представление. Помимо двух «ходок», за его плечами – известные скандалы как вне (телепроект «Остров»), так и внутри рэпа (конфликт с рэперами Шокком и Оксимироном – Мирон Федоров внесен в реестр иноагентов). Однако, вопреки названию, фильм Жигана – скорее экскурсия для внешнего мира в рэп-вселенную, чем внутрижанровые разборки.
Стоит признать, что работу Жиган и его команда повели значительную. Положив во главу угла тезу «плевать на конфликты, сделаем фильм о жанре», за восемь лет он проинтервьюировал 130 исполнителей, собрав их в цельную структуру. Рэп – жанр живой, многоликий, постоянно развивающийся и меняющий форму. В фильме «BEEF: Русский хип-хоп» зритель видит достаточно длинный период его развития. Понимая, что для человека извне одни монологи рэперов будут скучны и непонятны, Жиган иллюстрирует их проходящей сквозь ткань фильма историей мальчика, который покупает свою первую кепку с логотипом группы Onyx, сочиняет стихи, записывая их на коленке в подъезде, ходит по улицам, слушая Wu-Tang Clan на кассетном плеере… Есть и другие интересные находки: так, вся нецензурная брань в кадре заменена смешными и обаятельными формулировками, которые произносит легендарный видеопереводчик Дмитрий «Гоблин» Пучков, а сделанный специально для картины вариант клипа на песню Noize MC (Иван Алексеев внесен в реестр иноагентов) «Голос & струны», кажется, даже лучше оригинального. Оксимирон (Мирон Федоров внесен в реестр иноагентов), Тимати, Баста, Хаски, Фейс, Noize MC (Иван Алексеев внесен в реестр иноагентов) , Децл, Птаха, «Грот», Фьюз – все они присутствуют в кадре, и каждому есть что сказать. «Мы показали историю хип-хопа, историю создания этого жанра, и у нас не было цели кого-то ругать или хвалить», – говорит Жиган в интервью Русской службе Би-би-си.
И правда, показали. И правда, не ругали и не хвалили.
Но при всем при том сложно назвать фильм Ромы Жигана серьезным явлением в мире документального кино – как и в более узком мире кино музыкального. Он хромает по форме, в нем нет (наверное, и не может быть) осмысления рэпа как явления (и сугубо музыкального, и общекультурного); это, по сути, такое полуторачасовое заявление: «Мы есть! Мы вот такие!», самофиксация, сбивчивая летопись, архивный документ. Это неплохо, но этого все-таки недостаточно.
Зато «BEEF: Русский хип-хоп» – это неплохая полуторачасовая экскурсия в мир российского хип-хопа, на которую, наверное, юным зрителям стоит приводить своих родителей. Чтобы они увидели – не так страшен рэп, каким его малюют публицисты и депутаты, а рэперы – вполне нормальные и вменяемые люди, совсем как они. Конечно, то, что такая экскурсия нужна – довольно дико, но как ответ на совсем еще недавние «бифы» русского хип-хопа и русского государственного официоза, наверное, это нужная штука.
«Моя игра, моя игра/Она мне принадлежит и таким же, как и я/Моя игра, моя игра/Здесь правила одни, и цель одна» – поют в финале со сцены концерта солидарности с Хаски Баста, Нойз, Оксимирон (Мирон Федоров внесен в реестр иноагентов) и весь цвет русского хип-хопа, вышедший на сцену. Кажется, что именно здесь бьется сегодня пульс всего живого и яркого, что есть в отечественной поп-музыке. Финал картины подсказала Роме Жигану реальная жизнь… но, если бы его не было, его, как и сам фильм, стоило бы придумать.
«BEEF: Русский хип-хоп». Автор сценария и режиссер – Рома Жиган. Хронометраж 90 минут. Производство – ALT PAX, Baza Production, RFG Corp., RHHB Production. Россия, 2018
