События
Московская филармония провела Пятый всероссийский (а если быть абсолютно точными – Пятнадцатый международный) мастер-курс дирижерского мастерства под руководством Юрия Симонова.
Двенадцатидневная напряженная работа, целью которой, как и все годы, стало воспитание академических основ профессии, развитие технической оснащенности дирижеров. Преимущественно техники? Именно так. Другие компоненты таланта – самостоятельное музыкальное мышление, этот попутный ветер, наполняющий исполнительские паруса, и способность передавать энергию, вести за собой, точно капитан оркестрового парусника, можно обнаружить, – трудно им научить. Без третьей, технической составляющей, как будто, и вовсе можно обойтись. А это значит всего-навсего отказаться от штурвала и «бегать по палубе» или прикладывать иные усилия для сохранения верного курса в процессе исполнения музыки. Но те, кто не поступает столь опрометчиво, из года в год приезжают к профессору Симонову, чтобы учиться технике, которая сама по себе дисциплинирует дирижера. Приезжают, чтобы прочнее удерживать в руках штурвал. И совершенно правы.
Оценить верность тех советов, что получают от мастера «начинающие плаванье» дирижеры, очень просто. Достаточно с настоящим вниманием обратиться к опыту немецкой, австро-венгерской и ленинградской, преемницы первых двух, дирижерских школ. Прекрасным пособием к мастер-курсу могла бы послужить кинохроника, запечатлевшая искусство Макса фон Шиллингса и Феликса Вейнгартнера, Оскара Фрида и Ханса Кнаппертсбуша, Эриха Клайбера и Фрица Буша, Фрица Райнера и Джоджа Селла, Фрица (Филипповича) Штидри и Александра Васильевича Гаука… Беда этих бесценных кинодокументов только в их малочисленности. Но все они отчетливо иллюстрируют главные принципы техники дирижирования и, как основы ее, рационального мануального поведения, которые осмыслил и систематизировал Юрий Симонов.
Как выдающийся педагог, маэстро видит насущную необходимость в составлении учебных пособий – «дирижерских лоций», описывающих выверенный фарватер исполнительского процесса. Как и в морских лоциях, то есть справочниках для капитанов, где собрано все, что необходимо знать для удачного плаванья, на страницах вышедшей буквально на днях книги дирижеры и солисты – все, кто всерьез относится к музыкальной культуре, обнаружат драгоценное знание. Делится им Юрий Иванович щедро. Не отстраненно-деловито, а с предельной заинтересованностью. Иногда с юмором, но прежде – житейской и профессиональной мудростью. Читается книга захватывающе. За словами слышишь музыку и думаешь о том, чтобы поскорее открыть партитуру и включить записи: сверить прочитанное и услышанное. Этой книге, «Триптиху» о трудностях оркестрового аккомпанемента (на детальном примере трех шедевров П.И. Чайковского – Первого концерта для фортепиано, Скрипичного концерта и «Вариаций на тему рококо»), отданы десятилетия работы, и выход ее к юбилейному мастер-курсу – огромное событие.
По завершении выпускного гала-концерта, мне довелось побеседовать с пятью его участниками. Всем собеседникам я задала вопрос о работе с оркестром Московской филармонии и попросила сформулировать, что же это значит – быть учеником Юрия Симонова?
Александр Щуров (Луганск, трижды участвовал в мастер-курсе)
Оркестр Московской филармонии – это всегда профессиональный подход, интеллигентное и интеллектуальное отношение к стоящему за пультом. Чуткое воспроизведение тех эмоциональных посылов, которые – умело или неумело – предлагает каждый из нас. Уважительное общение, высочайший уровень культуры. В звучании – колоссально точно выверенный баланс с пониманием тембровых особенностей инструментов. Детализация. Гибкость. Я помню первые минуты своего пребывания в филармонии. Вошел и услышал, как оркестр и маэстро репетировали увертюру Бетховена «Эгмонт». Благородное, мощное, объемное, выразительное и гибкое звучание струнных. Это было так впечатляюще, что я уже не позабуду.
Быть учеником Юрия Ивановича это большая честь. Когда такой человек уделяет тебе внимание, ты чувствуешь груз ответственности и стараешься совершенствоваться самостоятельно. Не для того, чтобы угодить маэстро, а чтобы соответствовать его отношению к профессии, его жизненной позиции. Он делится с нами азами успешного технического мастерства, воспитывает основу профессионального роста, повышает музыкальную культуру. Он выполняет важнейшую роль дирижера-наставника. Он восхищает, как профессионал и мудрый человек, который умеет служить музыке.
Александр Андрианов (Нижний Новгород, участвовал в четвертый раз)
Оркестру Московской филармонии свойственна гармоничность всех голосов (даже самые слабые инструменты в общем звучании не теряются) и образная яркость в передаче замысла композитора. Когда мы подолгу работаем в наших оркестрах, у нас притушевываются слух и сознание. Но когда приезжаем на мастер-курс, на репетиции или концерты Юрия Ивановича, а потом возвращаемся домой, то, вдохновленные, стараемся повысить уровень наших коллективов, хотя бы отчасти приблизить их к филармоническому оркестру.
От мастер-курса к мастер-курсу, при каждой новой встрече с маэстро я начинаю замечать в его советах все больше деталей, потому что Юрий Иванович дает стимул для роста, ставит цель, освобождает наш технический аппарат и нашу исполнительскую инициативу. Ученик Симонова – это характер, энергия, техника, музыкальность.
Никита Сорокин (Санкт-Петербург/Париж, участвовал трижды)
Если говорить о звучании оркестра, важно помнить о репертуаре. В этом году мы не играли музыку французских импрессионистов, а на прошлом мастер-курсе в программу входил «Послеполуденный отдых фавна». И, конечно, если сравнить звуковой образ этого произведения в оркестре Московской филармонии с игрой французских музыкантов, то здесь принципиально иное звучание. Французские оркестры любят доводить звук до микро-нюансов, до тончайших звучаний. Игра филармонического оркестра во французской музыке была широкой, полновесной. Просто более объемный звук. Но это русский оркестр со своим стилем, со своим лицом. С другой стороны, ярка струнная группа. Мы знаем, что Юрий Иванович тщательно работает над штрихами, что сразу слышно. По энергии звука струнные мощнее, чем во французских оркестрах. Повторюсь, там звук легче и прозрачнее, что для определенной музыки, возможно, лучше. Но для Чайковского да и вообще русских композиторов «московский» звук, конечно, предпочтительнее. В целом, звучание оркестра точно рассчитано на зал имени Чайковского. Ведь для гармоничного заполнения большого зала нужен большой звук. Здесь он звучит весьма солидно.
За несколько мастер-курсов я понял, что ту же самую идею, которую я хотел передать жестами, найденными самостоятельно, удается воплотить с гораздо меньшей затратой энергии. Это радикальное переосмысление каких-то профессиональных проблем. Мы все ищем свой жест. У всех разные физические параметры. Но для себя я почувствовал: то, что раньше делал крупным жестом, можно сделать жестом минимальным. И это очень важно. Быть учеником Юрия Ивановича – это воспринимать живую традицию исполнения, в особенности русской и немецкой музыки.
Даниил Австрих (Санкт-Петербург/Кельн, известный скрипач, в мастер-курсе участвовал впервые)
Я дважды, но уже довольно давно – больше десяти лет назад играл с оркестром в качестве солиста и думаю, что за эти годы оркестр очень вырос. Тогда мне казалось, что в русских коллективах лучше звучат струнные, а в немецких – духовые. Но сейчас звучание оркестра Московской филармонии в этом отношении стало ровным. Я имею небольшой опыт работы с оркестрами как дирижер, но прежде всего отметил, что музыканты реагируют на каждое движение дирижерской палочки, рук, взгляда. Ты наклонился, – уже играют громче. И это действительно удивляет, потому что, как солист или слушатель, я никогда не подозревал, что оркестр может так тонко реагировать на жест и личность дирижера. Вот самое главное, что впечатлило меня в оркестре.
Быть учеником Симонова… За короткое время мастер-курса очень трудно ответить на этот сложный вопрос. Юрий Иванович человек очень активный и во время занятий сильно влияет своим вѝдением музыки. Его образные сравнения, его воля в исполнении и подаче, сила его личности действительно заряжают. Видно, как для него важно, как он горит тем, чтобы вручить ученикам свой опыт. Он передает знания с такой страстью, что они остаются надолго в голове и – если говорить о мануальной технике – в памяти тела, двигательных ощущениях. Но должно пройти еще некоторое время, чтобы мы почувствовали результаты, потому что пока у нас «взрыв мозга» от объема и разнообразия сведений, которые мы получили.
Все-таки быть учеником маэстро, как я это представляю, значит в первую очередь быть преемником русской дирижерской школы, русских музыкальных традиций. Кроме того, Юрий Иванович сформулировал большое количество конкретных дирижерских вопросов и нашел на них ответы. И поскольку очень мало людей задумываются над этими важными проблемами, ученик Симонова – это еще и носитель комплекса профессиональных идей и задач.
Хетаг Тедеев (Владикавказ/Санкт-Петербург, выпускник дирижерского класса проф. Ю.И. Симонова
в Санкт-Петербургской государственной консерватории)
Стиль работы оркестра отличает серьезность во всем. Это отношение к репетициям, которые начинаются всегда в одно время и проходят при полной концентрации сил, это музыкальная культура – выверенные нюансы и штрихи. Во всем строгая, но творческая дисциплина, не засушивающая музыкантов, а раскрывающая личность каждого. Кроме того, оркестр этот отличается доброжелательностью. Артисты оркестра внимательны и терпеливы к нам, молодым дирижерам. От них исходит позитивная энергия.
Быть учеником маэстро – это каждый день стараться соответствовать высочайшим требованиям к человеку, к мужчине, потому что Юрий Иванович учит не только дирижированию, не только музыке. Он учит жизни. А главное в жизни – оставаться достойным человеком и хорошим профессионалом. Мне кажется, это не мало.
