События
Цикл концертов «Я – композитор!», организованный Союзом композиторов России, – это возможность всесторонне познакомиться с артистом и его творчеством. Публике предлагается не только послушать музыку, но и задать вопросы композитору – беседу ведет культуролог Анна Генина. 31 октября в Малом зале «Зарядья» героем цикла стала Настасья Хрущева – российский композитор, пианистка, музыковед. Концерт действительно ожидаемый: по понятным причинам он неоднократно переносился, но это не помешало ему вызвать почти полный аншлаг.
В концертах цикла по традиции звучит не только авторская музыка, но и сочинения композиторов прошлых столетий – то, что близко или, наоборот, далеко от героя. Программу он выбирает сам, и это тоже можно назвать композиторским замыслом – неким масштабным циклом: произведение может восприниматься по-разному в зависимости от контекста, в которое оно помещено.
В первом отделении «Вспомненные мотивы» – фрагменты из фортепианных циклов П. И. Чайковского, Н. К. Метнера и Ю. В. Красавина – неслучайно соседствовали с «Русскими тупиками» Настасьи Хрущевой. Получился экстракт русской музыки XIX века – «лабиринт красоты» из псевдоцитат, которые на деле оказываются лишь намеками. Эстетика творчества Настасьи Хрущевой во многом исходит от метамодерна – недавно вышла ее книга «Метамодерн в музыке и вокруг нее». По словам композитора, «метамодернизм – стремление соединить забытые вещи в какой-то гербарий, лирический музей, где мы можем любоваться ими уже без опасности удариться в сентиментальность, потому что в руинах она уже невозможна в прямом виде» (цитата из интервью Сергея Уварова). В этом смысле «Русские тупики» – это любование ушедшей красотой, но как бы отдаленно, со стороны, без погружения в нее.
Этот же принцип чувствуется в интерпретации Настасьи Хрущевой музыки Чайковского, Метнера и Красавина: знакомые темы звучат приглушенно, словно призраки. Вместо мелодии настойчиво высвечивается неочевидное – например, органный пункт в «Утренней молитве» или среднем разделе «Вальса» Чайковского. «Страшное проглядывает сквозь сентиментальное», – объясняет Настасья.
«Словно в сказке» на текст В. Антипова продолжает эту идею. Песню из цикла «Красота» композитор исполнила сама, и в ее интерпретации музыка прозвучала еще более хрупко и с надломом – при нарочитой грубости сопровождения (фортепиано – Александра Коренева, скрипка – Станислав Малышев, виолончель – Ольга Калинова). И вновь неироничное любование традиционными средствами: куплетная форма, тональная музыка, четкие кадансовые обороты.
Другой экспонат метамодернистского музея – соль-минорный Концерт для струнных и бассо континуо А. Вивальди (RV 157). Параллелью ему стала «Книга печали и радости» Настасьи Хрущевой для струнного оркестра и фортепиано (московская премьера). Настасья проводит сразу несколько аналогий с Вивальди: с одной стороны, это множество повторов, которые подобны репетитивной технике XX века; с другой – использование барочных аффектов, «отстраненной, законсервированной в себе эмоции». Однако с последним, пожалуй, можно поспорить. В некоторых частях (особенно в медленных) действительно выдерживается одно и то же состояние, а предпоследняя часть обрывается без предупреждения – она от начала до конца находится на пике напряжения, которое не может разрешиться. Совсем другое – крайние части (на одном тематизме), особенно финал: поначалу безобидные минималистские паттерны с каждой секцией развиваются все активнее и доходят до настойчивой ритуальной речитации, а это уже переход в новое качество. Да и конечная модуляция из ре минора в ре мажор вызывает очевидные ассоциации, и явно не барочные. Так что с «законсервированностью» все не так однозначно, да и с «отстраненностью» тоже: финальная кульминация (снова обрывающаяся) дает потрясающе мощный эффект, почти физически ощутимый в зале. И это в том числе заслуга OpensoundOrchestra под управлением Станислава Малышева (солисты – Алена Зиновьева, Алексей Донской, Павел Романенко) – не только очень техничное исполнение, но и убедительная интерпретация.
Чтобы разобраться в специфике метамодерна, может потребоваться не один день. Но это не означает, что осмыслить музыку Настасьи Хрущевой без метамодерна невозможно. Сама Настасья считает, что ее творчество вполне понятно широкой аудитории – более того, музыка рождается как раз в столкновении со зрителем: «Публика нужна самому композитору, понимаете? А не композитор – публике».
