Контркультура
Дебютная пластинка My Generation стала гимном целого поколения. Группа все еще существует: Роджер Долтри и Пит Тауншенд продолжают творить и выступать перед многотысячными аудиториями, вызывая восторг у слушателей, годящихся им в сыновья и даже во внуки.
Нельзя сказать, что The Who были сверхпопулярны у нас в стране, как, скажем, The Beatles или The Rolling Stones, с которыми их часто ставят в один ряд. Хотя имя этой команды было и остается на слуху. Авторство первой рок-оперы да буйное поведение на сцене и вне ее, о чем свидетельствуют десятки сломанных гитар на концертах и столько же взорванных унитазов в отелях, – вот, собственно, все, что знает об этой группе наш «среднестатистический» меломан. Более продвинутые вспомнят модов (mods – «модернисты») – леди и джентльменов постпубертатного возраста, одевавшихся неброско, но аккуратно, рассекавших на мотороллерах и использовавших в качестве клановой атрибутики ни много ни мало Union Jack и рондель Королевских военно-воздушных сил. Это о них и для них Пит Тауншенд написал в свой двадцатый день рождения самый известный хит группы – My Generation, а впоследствии и альбом Quadrophenia.
The Who, четверо вчерашних школьников из Шепердс-Буша, что в Западном Лондоне, появившись в нужное время в нужном месте, не просто взяли на себя роль идейных вожаков модов, но по большому счету стали духовными лидерами всей послевоенной британской молодежи.
Великобритания первой половины 1960-х, только-только оправившись от Второй мировой, из некогда колоссальной, самой большой империи, охватившей оба полушария, снова становилась Островом, Туманным Альбионом. Она стремительно теряла колонии, а вместе с тем и мировое господство. Но было одно оружие, позволявшее править если не морями, то умами; позволявшее создать хотя бы иллюзию былого владычества, – рок-культура. На смену сладкоголосым заокеанским певцам типа Бинга Кросби и Дина Мартина (и даже великолепному Элвису) приходила тяжелая британская артиллерия. И лучшего орудия, чем группа The Who, на тот момент самая убойная и брутальная, сыскать было нельзя (спустя годы Пит Тауншенд затеет спор с Джимми Пейджем, кто из них является родоначальником хард-рока; не придя к согласию, они разругаются в пух).
Дебютник My Generation, на конверте которого красовались четверо хулиганистых молодцов, один из которых (Джон Энтвисл) накинул на плечи британский флаг, а другой (Пит Тауншенд) повязал шею шарфом тех же расцветок, в Англии вышел 3 декабря 1965 года. В Штатах пластинку выпустили 25 апреля 1966-го. Там, как водится, слегка перетасовали треки, что-то убрали, что-то добавили (оставив, однако, две композиции, написанные Джеймсом Брауном) и выпустили гигант под названием The Who Sings My Generation. На американском конверте музыканты позировали на фоне Биг-Бена, в чем также угадывался подтекст: час пробил – грядет британское вторжение.
Альбом, содержавший двенадцать композиций (в «островном» варианте), девять из которых принадлежали перу Тауншенда, был напорист и при этом вполне танцевален. Конечно, кое-где чувствовалось влияние ливерпульских друзей (песня The Kids Are Alright смахивала на перепевку All My Loving), но в целом это была совершенно новая музыка, не похожая на то, что было прежде, и вместе с тем очень близкая и понятная. The Who словно бы заполнили нишу в поп-культуре, которая долго пустовала и уже казалась прорехой…
Безусловной победой стала рок-баллада, давшая название пластинке и впоследствии помещенная журналом Rolling Stone на 11 место в списке «500 величайших песен всех времен». My Generation кажется простой с точки зрения музыкальной темы, однако она сложна в деталях. Фактически она исполняется на одной ноте, как «чистый» блюз, если не считать перехода в другую тональность; при этом каждый участник за отпущенные три минуты демонстрирует свое дарование: мелодию задает запинающийся вокал Роджера, имитирующий «слегка» невнятную речь подростка, Пит с равным мастерство ведет ритм и соло, Джон обволакивает всю конструкцию плотным басом, а Кит удерживает ее барабанами, которым, кажется, нет числа. Завершается все дружной неразберихой; на иных концертах она растягивалась до пяти-семи минут, в течении которых Пит, отмахав свои «мельничные круги» и отпрыгав в шпагате, с остервенением разбивал гитарным грифом усилители, а затем и саму гитару – об пол. Бисировать не приходилось.
Что интересно, при всей эпатажности, отвязности, неуправляемости, что, как бы теперь сказали, было частью имиджа, музыканты The Who были музыкантами высочайшей пробы. В отличие от тех же «битлов» и «роллингов», они показали виртуозное владение инструментами уже на дебютнике (и даже раньше, если вспомнить первый сингл, I Can’t Explain, появившийся за год до гиганта) – равно как и мастерское многоголосие, которому позавидовали бы ребята из The Beach Boys. Джон Энтвисл, по мнению самых придирчивых знатоков, был и остается наиболее продвинутым бас-гитаристом в истории рока (помимо прочего, он играл на валторне, трубе и тромбоне); Кит Мун – величайший барабанщик (на выступлениях он не сидел, а танцевал за установкой); Роджер Долтри мог с легкостью петь в буквальном смысле на все голоса (что помогало ему записывать различные партии в рок-операх Тауншенда); наконец, Пит Тауншенд – ритм-гитарист номер один в истории поп-музыки. По умению извлекать из инструмента неслыханные, доселе не знакомые аккорды он мог соперничать разве что с Джорджем Харрисоном, Четом Аткинсом и Лесом Полом.
Музыкальная изобретательность Пита во всей полноте проявилась уже на втором гиганте – A Quick One, вышедшем через год после первого. В качестве авторов здесь выступили все четверо музыкантов и поучаствовали неплохо: такие вещи, как Boris the Spider, сочиненная и спетая Энтвислом, I Need You (автор и вокал – Мун), See My Way (Долтри), занимали достойные места в чартах. Но главным украшением стала шестичастная девятиминутная композиция пикантного содержания A Quick One, While He’s Away (обойдемся без перевода), написанная Тауншендом. Ее можно назвать самой первой рок-оперой, пусть и с приставкой «мини».
Третий альбом, The Who Sell Out, со знаменитыми треками I Can See for Miles и Silas Stingy, выпущенный в переломном 1967-м, снова в декабре, и ставший первым концептуальным альбомом The Who, явно тяготел к театральности и вполне мог бы называться первой полноформатной рок-оперой. Между тем этого звания удостоился четвертый лонгплей, Tommy, увидевший свет весной 1969-го.
Это история о слепоглухонемом мальчике, выросшем без отца (он погиб на войне до его рождения) и сумевшем стать мультимиллионером, играя вслепую в пинбол. Его объявляют мессией (даже возглас «A Son!» в первой сцене, где мать принимает от акушерки младенца Томми, появившегося на свет в день Победы, звучит как «Осанна!»), затем ниспровергают, и он, наконец, становится обычным человеком, обретает зрение, слух, дар речи и прозревает духовно – благодаря истинной ценности, то есть музыке. Спустя десять лет похожую тему будет развивать Роджер Уотерс в «Стене».
Полная драйва, изобилующая потрясающими мелодическими находками, рок-опера была восторженно принята Старым и Новым Светом. В августе 1969-го The Who сыграли ее на Вудстоке, едва забрезжил рассвет, – это было самое эффектное, самое громкое и самое продолжительное выступление на фестивале. Впоследствии Tommy станет мюзиклом на Бродвее, балетом в исполнении труппы Les Grands Ballets Canadiens, ее запишет Лондонский симфонический оркестр, а в 1975-м Кен Рассел снимет потрясающий одноименный фильм, где задействует целую россыпь кино- и рок-звезд.
Фантазия Тауншенда, казалось, не знала границ. Не успев поставить финальный аккорд в Tommy, он уже задумал продолжение – футуристическую рок-оперу Lifehouse о социуме будущего, где музыка запрещена и люди живут в специальных скафандрах под контролем «государственной сети» (не похожую ли тему поднимал Брэдбери в своем знаменитом романе?). Ситуацию спасает бунтарь Бобби: он взламывает сеть и транслирует музыку в скафандры, возвращая людям духовность…
Разногласия с менеджером не дали реализовать этот проект, однако записанный материал, где впервые использовался синтезатор, был собран в альбом Who’s Next, вышедший в 1971 году. Он моментально взял «золото», а затем «платину»; критики единогласно назвали его лучшей работой группы.
Еще более сложной и многоплановой получилась рок-опера Quadrophenia (1973), которая с предыдущими двумя составила своеобразную трилогию. В ней Тауншенд вновь обратился к теме модов, вернее, психологического надлома британской молодежи 1960-х. Quadrophenia («Квадрофения») – этим словом Пит обозначил четырехстороннее душевное расстройство главного героя, образа собирательного, которому придал черты всех участников The Who. Любопытно, что для воплощения своих музыкальных идей Пит приобрел виолончель и за две недели научился на ней играть.
Напряженная работа над записью «трилогии», а также концертные выступления практически в режиме нон-стоп не могли не сказаться на психоэмоциональном состоянии музыкантов. Они были истощены. На одном из шоу, в Сан-Франциско, Кит Мун потерял сознание и свалился под ударную установку. Кто-то из толпы предложил свои услуги в качестве барабанщика – ему разрешили, концерт худо-бедно был доигран…
Следующие две пластинки, By Numbers (1975) и Who Are You (1978), казались легковесными в сравнении с предыдущими, если не сказать попсовыми. Тем не менее в них ощущалась прежняя стилистика и напор The Who – группа не потеряла лицо.
Утрата постигла ее в сентябре 1978 года: Кит Мун, приняв после вечеринки у Пола Маккартни тридцатикратную дозу препарата, прописанного ему для купирования абстинентного синдрома, скончался во сне от удушья. Ему было 32 года.
Это была катастрофа. Но жизнь продолжалась, должна была продолжаться. Поиски нового барабанщика растянулись надолго – кто мог заменить Кита, его энергетику, его артистизм? Свою кандидатуру предлагал Фил Коллинз, который ради The Who был готов оставить Genesis. Выбор, однако, пал на Кенни Джонса из Small Faces. В 1981 году с ним был записан альбом Face Dances (1981), который, невзирая на высокие позиции сингла You Better You Bet, критики встретили более чем прохладно.
Положение усугубляла прогрессирующая алкогольно-героиновая зависимость Пита. Он все чаще появлялся на сцене в «разобранном» состоянии и большую часть шоу не играл, а что-то бормотал в микрофон. «Попрыгай, попрыгай!» – кричали его вчерашние обожатели. Но Пит, который никогда не прощал хамского отношения к себе и своей работе (на Вудстоке он даже вырубил одного политического активиста, который во время исполнения Tommy полез на сцену с криком: «Мы так и будем слушать это дерьмо?»), – теперь как будто не замечал нападок.
Роджер уговорил его лечь в реабилитационную клинику. Тауншенд дал согласие, его подлечили, он снова обрел «зрение, слух и дар речи», но утратил уверенность в себе. Впервые он попросил друзей подсказать ему тему для нового проекта. Результатом стал альбом It’s Hard (1982), в котором Тауншенд попытался выразить свое отношение к холодной войне. И критикам, и фанатам альбом категорически не понравился.
Американский тур 1982 года был объявлен как прощальный. Финальное шоу состоялось 12 декабря в Торонто, оно транслировалось по всему миру. Через год, 16 декабря 1983-го, менеджеры официально объявили о распаде группы.
С этого момента начинается… череда реюнионов The Who. Количество концертов, которые группа дала по всему миру, исполняя свою «классику», не поддается подсчету. Самые громкие, в прямом и переносном смысле, сегодня можно посмотреть в сети. Чего стоит, например, фееричная постановка Tommy в Лос-Анджелесе 1989 года, приуроченная к двадцатилетию рок-оперы, с такими приглашенными гостями, как Стив Уинвуд, Фил Коллинз, Патти Лабелль, Элтон Джон и Билли Айдол!
В 2002-м The Who готовились к новому мировому турне, но планам не суждено было сбыться: 27 июня в Лас-Вегасе от обширного инфаркта, вызванного кокаином, скончался Джон Энтвисл. Финал группы, казалось, был неизбежен. Но она удержалась на плаву. В 2006-м, спустя почти четверть века после выхода последней студийной записи, Долтри и Тауншенд с помощью приглашенных музыкантов выпустили под маркой The Who альбом Endless Wire, вторую сторону которого заняла мини-опера Wire & Glass. Его стилистика отсылала ко временам «трилогии» и стала настоящим подарком для поклонников.
Прошло еще тринадцать лет, и Пит с Роджером порадовали новой работой, которая называлась просто: Who. Она также вошла в золотую коллекцию группы. Слушая этот «музыкальный калейдоскоп», эти гармонические изыски, исполненные с неувядающим мастерством, трудно поверить, что их авторам хорошо за семьдесят.
Обложка придумана таким же убеленным сединами мэтром – Питером Блейком, известным, в частности, тем, что он сотворил конверт для «Сержанта Пеппера…».
Последняя на сегодняшний день пластинка The Who, вышедшая 6 декабря 2019-го, тоже оформлена в виде аппликации. Двухэтажный красный автобус, автомат для игры в пинбол, картинка из комикса с Бэтменом и Робином, мотороллер, Union Jack… – что это как не ностальгия по своей бурной, славной, трагичной и так стремительно пролетевшей молодости? По своей некогда великой Британии?
Империя ушла – и ушла не по-тихому, не по-английски, оставив после себя не только освобожденные страны и континенты, но и огромный пласт поп-культуры – грохочущей, клокочущей, дерзкой, пронизанной ветром свободы. Далеко не все в этом наследии равноценно. Но время отделяет зерна от плевел. The Who – одно из таких зерен.
