События
Спектаклей под названием «Питер Пэн» вообще-то Москве немало: свои версии показывают ТЮЗ, Театр имени Вахтангова, Театр РОСТА. Но ни одна из них не вызывала такого ажиотажа, как премьера в Большом театре. Причина понятна: Большой нечасто балует юных зрителей 6+, детские проекты можно пересчитать по пальцам одной руки: на Камерной сцене идут опера «Приключение Чиполлино» Татьяны Камышевой и симфоническая сказка «Петя и волк», на Новой − театрализованный концерт «Карнавал животных» Сен-Санса и «Путеводитель по оркестру» Бриттена, а также опера «История Кая и Герды» Баневича. Раньше были еще замечательные балеты «Чиполлино» Карена Хачатуряна и «Мойдодыр» Подгайца, но их в афише уже нет.
Конечно, людям хочется прийти с ребенком в Большой театр, чтобы с младых ногтей приучить его к опере и балету, а если говорить более общо, – то к «разумному, доброму, вечному» и красивому. Именно поэтому билеты на все премьерные показы «Пэна» были распроданы задолго до премьеры. К тому же и зал невелик – всего двести мест, и удовлетворить спрос просто невозможно. Так что, еще не родившись, «Питер Пэн» превратился в эдакого несбыточного «Щелкунчика».
Создатели спектакля − композитор и дирижер Андрей Рубцов, режиссер Нина Чусова и художник Виктор Платонов – люди известные, опытные, но по случайному совпадению все трое – впервые в Большом театре. За дело принялись с жаром и большим энтузиазмом, даже, я бы сказала, с восторгом. Андрей считает, что «в сказку попал», имея в виду высокий профессиональный уровень оркестра, хоров (их тут два: детский и взрослый), солистов и всех служб Большого, о котором «мог лишь мечтать». Согласимся: сегодня редкий прецедент, когда композитор и дирижер оказались в одном лице, когда такое было последний раз? (Подозреваю, что в 2019 году в Красноярском оперном театре, где состоялась мировая премьера «Питера Пэна».) Кстати, музыкальная сторона дела показалась весьма органичной: музыка легкая, понятная широкому зрителю от 0 до 99 лет. Может быть, в силу ее доступности оперу и окрестили мюзиклом, хотя это на самом деле не так из-за оперной манеры пения и отсутствия разговорных диалогов. Однако музыкальная стилистика мюзиклу близка, и это фирменный стиль Андрея Рубцова, если судить по некоторым недавним его работам – например, премьере прошлого сезона в Театре Образцова «Рождественская история».
Что касается режиссуры, то тут много чего придумано, пожалуй, даже слишком много. Главное ноу-хау – куклы на нитях и тростях – alter ego пяти героев (они даже одеты в те же костюмы): Питера, его друзей и феи, которые сами ими и управляют. Да-да, именно так: оперные певцы выступают здесь в роли кукловодов, причем справляются с обеими функциями весьма достойно. Это Руслан Бабаев – Питер, Наталья Риттер – девочка Венди, Азамат Цалити и Артем Попов – ее братья Джон и Майкл и Екатерина Ферзба – фея Динь-Динь. Нина Чусова говорит об этой режиссерской находке как об основном ключе к спектаклю, формулируя его так: у нас «взрослые люди, которые играют в детей, которые играют в куклы».
Фантазия режиссера на этом не остановилась: в оперу добавлены акробатические номера, хореография, мультипликация… Но и это еще не всё. На компактной сцене, которую сама Нина Владимировна называет «маленькой коробочкой», почти непрерывно находятся огромные людские массы: индейцы, феи, пираты, дети, хор, и все в ярких разноцветных костюмах, от которых пестрило в глазах. Порой не в силах «объять необъятное» сцена как бы «выталкивала» кого-то из них: так перед оркестровой ямой неожиданно появились «дети-потеряшки» с того самого сказочного острова Нетландия (Neverland, буквально – «Никогдания» или «Нетинебудет»), но и в зале им было тесновато. Вообще, складывалось впечатление, что артистов, занятых в спектакле, едва ли не больше, чем зрителей, и, на мой непросвещенный взгляд, спектакль точно выиграл бы, если бы был не столь густонаселенным и суетливым, а более камерным – под стать площадке. Однако при всем обилии «телодвижений» и придумок спектаклю, как ни удивительно, не хватает… чудес. Скажем, по сюжету ключевой момент: полет главных героев в сказочную Нетландию. Но в данной версии «летают» только куклы на длинных тростях, которыми размахивают артисты. Не производит вау-эффекта и мультяшный крокодил…
Питер Пэн, герой нескольких произведений английского писателя Джеймса Мэттью Барри (1860–1937), – важный персонаж для литературы и философии ХХ века. Недаром столько театральных постановок, экранизаций, мюзиклов (в том числе классический от Леонарда Бернстайна, 1950), мультфильмов создано и продолжает создаваться по сей день. Не забудем и о Майкле Джексоне, который назвал свое сказочное ранчо именно этим неологизмом Барри – Neverland, с его аттракционами, играми, зоопарком, кинотеатром, и где, самое главное, можно чувствовать себя вечным ребенком. «Питера Пэна» часто сравнивают с «Алисой в Стране Чудес»: как и она, это сюжет непростой, многослойный. Хотя при желании можно изложить его буквально в двух словах: сказка о мальчике, который не хочет взрослеть. Вот он, вечно юный (у него даже сохраняются молочные зубы), сбегает из дома, знакомится с феями и птицами, которые его учат летать, ну и становится героем бесконечных приключений. Но это внешняя канва, а за ней – бездна смыслов. Это, например, актуальный нынче мотив инфантилизма, а если шире – эгоизма и индивидуализма, когда люди не хотят становиться взрослыми, заводить семью, брать на себя ответственность за детей и близких, вообще за других людей, за страну. Многие молодые вообще мечтают не работать, а бесконечно играть в компьютерные игры или путешествовать, исповедуя идеи дауншифтинга в каком-нибудь Таиланде или Индии. Почти как Питер Пэн в этой самой Нетландии.
Есть у этой истории и большая предыстория, связанная с биографией самого писателя – трагической смертью его четырнадцатилетнего брата Дэвида, которого в семье считали «вечным мальчиком», дружбой Барри с пятью братьями Ллуэлин Дэвис, одного из которых как раз звали Питером. Хотя, скорее всего, его герой – это он сам, человек, который, как и многие его коллеги-сказочники – Андерсен, Кэрролл, Лагерлёф, не имел своих детей – именно потому, что не хотел взрослеть, зато хотел все время играть. Так что его единственным «ребенком» стал литературный Питер Пэн.
Таким образом, можно по-разному подойти к этому емкому сюжету, но в данном случае либреттисты Мария Тихонова и Федор Бусов пошли по пути создания сюжетных иллюстраций оперы-сказки, понятной именно маленьким детям. Вполне может быть, но есть нюанс. В сказке обязательно должна быть мораль, правда ведь? В идеале добро должно победить зло или хотя бы должно быть точно прочерчено, где добро и где зло. В данном случае эта дихотомия очень условна. Дело в том, что самый интересный персонаж тут – пират Капитан Крюк, априори как бы «нехороший человек», но конкретно чем он плох, остается неясным. В исполнении Романа Шевчука он выглядит героем мужественным и привлекательным, да и композитор наделил его красивой, мелодичной музыкой. Собственно, и сам Роман Шевчук не считает своего героя злодеем: «Во дворе бывают такие ребята – главари в компании подростков, это обычно самые старшие, задиристые забияки». Признался, что и сам был таким хулиганом, а маму часто вызывали в школу. В общем, тут получилось весьма удачное попадание в героя. И вот смотрите: есть «плохой» Капитан Крюк и «хороший» мальчик Питер, который отрубает ему руку, оставляя этого человека с железным крюком вместо руки. Того мало: «хороший» мальчик скормил эту руку крокодилу, а рука была с часами, которые тикали в желудке хищника, напоминая о том, что он на этом не остановится. И действительно, как сказано в кратком содержании оперы, в финале «Крюк и Питер вступают в бой; Питер побеждает, и крокодил получает желанное лакомство». Бр-р, вот это хеппи-энд! Дети, с которыми я разговаривала, не воспринимают этот жуткий финал как торжество добра, потому что им жалко Капитана Крюка. Мне, признаться, тоже. Конечно, сказки бывают страшными, но ведь, как сказала Нина Чусова, «главный месседж этого спектакля: доброта, любовь к ближним и прощение, тогда любое зло отступает». Прекрасные слова. Но раз так, у меня просьба к постановочной команде: спасите Капитана Крюка!
