Персона
В Ливерпуле, пятьдесят три года назад, юный, необычайно одаренный Саймон Рэттл (СР) впервые побывал на концерте Симфонического оркестра Баварского радио. На тот момент коллектив возглавлял чешский дирижер и композитор Рафаэль Кубелик. Девятая симфония Бетховена в исполнении этого тандема перевернула сознание пятнадцатилетнего подростка, и ни о чем другом, как о дирижерской карьере, он больше не мог думать. Профессиональный путь Рэттла начался в Бирмингеме, в 1999 году Берлинский филармонический оркестр избрал его преемником Клаудио Аббадо, затем последовал пост музыкального руководителя Лондонского симфонического оркестра. И вот теперь, в 68 лет, в зените своей славы сэр Саймон Рэттл приезжает в Мюнхен в качестве главного дирижера Симфонического оркестра Баварского радио (BRSO).
Немецкой журналистке Саре-Марии Декер (CМД) маэстро рассказал о своей художественной миссии в Баварии, о поисках совершенства, о том, как открывает для себя и публики новые композиторские имена, и о многом другом.
СМД Маэстро Рэттл, программа нового сезона начинается с одной из ваших визитных карточек — оратории «Сотворение мира» Гайдна. Когда вы закрываете глаза во время исполнения этой музыки, что вы себе представляете?
СР Для меня было очевидным начать именно с «Сотворения мира», потому что в нем совокупность всего, всего сущего. Это одновременно и взгляд в прошлое, и перспективный взгляд на то, какой может быть музыка. Это равновесие и революция одновременно, частичка просветления, бесконечно озаряющая все вокруг. И конечно, не бывает света без тьмы, но именно потому, что мы это осознаем, мы можем попытаться справиться с нею. Гайдновское «Сотворение мира» также олицетворяет собой все то, чего хочется достичь в тандеме с необыкновенными музыкантами радиооркестра и хора Баварии. Это все равно, как если бы мы распахнули окно. Если после этого произведения вы не почувствуете себя физически и ментально лучше, если вы сможете избежать его целебного воздействия, то, по моему мнению, вам действительно требуется помощь специалиста. Потому что это, в самом деле, очень здоровая музыка. Если бы вы спросили меня, запись какого произведения я бы взял с собой на необитаемый остров, мой ответ был бы не «Страсти по Матфею» Баха, а «Сотворение мира» Гайдна.
СМД В чем для вас заключается «сотворческий» аспект дирижирования?
СР Я не занимаюсь сотворением чего-то, моя функция не в том, чтобы самому писать или воспроизводить музыку, но я отвечаю за создание атмосферы, в которой музыка сильнее всего воздействует на нас. Моя задача — бросать вызов исполнителям, воодушевлять их, чтобы они, в свою очередь, вкладывали в наше общее дело всю душу. В профессиональном плане я в большей степени всегда принадлежал к такому типу дирижеров, как Рафаэль Кубелик: подобно ему, я стремлюсь дать оркестру возможность проявить себя, блистать. Ведь гораздо интереснее тот результат, который получается в процессе коммуникации сотни умов, чем когда один диктует свое видение якобы эталонной интерпретации. BRSO обладает фантастической ансамблевой дисциплиной и пониманием, что такое сотворчество. В то же время здесь собрались яркие индивидуальности. И я говорю «слава богу!», потому что иногда, как и Ван Гог, они, образно выражаясь, рисуют не только на холсте, но и за его пределами. И мне это очень импонирует!
СМД Оркестр — это модель общества в миниатюре. Как в столь чувствительном организме отдать должное индивидуальности, при этом не нарушив целостности картины?
СР Иногда я задаюсь вопросом, существует ли еще в мире какая-либо другая профессиональная сфера, в которой такое множество людей с уникальными навыками вместе трудится над общим делом? Это как представить себе, что сотня высококлассных хирургов одновременно оперирует на открытом сердце, чтобы заставить его биться. В конечном счете речь идет о достижении баланса и о том, чтобы позволить лучшим музыкантам на мгновение выделиться из толпы. Только это не должно никого ущемлять и приводить к разочарованию, мы все вынуждены подчиняться, но при этом работать максимально творчески.
Работа оркестра — как операция сотни высококлассных хирургов на открытом сердце в попытке заставить его биться.
СМД В какой-то момент может наступить разочарование?
СР Конечно, его невозможно избежать. Музыка не была бы самой собой, если бы не приходилось время от времени переживать связанное с ней разочарование. Совершенство (вздыхает)… Кубелик однажды сказал: «Не думайте, что точность — это совершенство. Совершенство принимает множество форм». У каждого из нас есть свои причуды, и как раз такие, которые не совсем идеальные. И долго переживать разочарование не очень-то полезно. Если, конечно, с его помощью не открывается путь к решению проблемы. Но когда разочарование как чувство перманентно, то оно похоже на рану, которую вы вновь и вновь расцарапываете.
СМД Для второй концертной недели в Изарской филармонии вы выбрали Шестую симфонию Малера. О ней вы однажды сказали, что она наилучшим образом демонстрирует потенциал оркестра. Это своего рода осмысление вашей предыдущей работы с коллективом Баварского радио?
СР Я бы сказал иначе. Малер — огромная часть как моей жизни, так и истории этого оркестра. Я все-таки принадлежу к поколению, выросшему во время настоящей малеровской революции. Иногда мы забываем о ней, потому что сегодня Малер так вездесущ. Но раньше, в 1960-х и 1970-х годах, он был настоящей редкостью. Невозможно было представить себе, что его музыка когда-нибудь войдет в репертуар оркестров по всему миру. Чтобы послушать Малера раз или два раза в год, приходилось буквально днем с огнем выискивать исполнения его симфоний. Впервые мне довелось услышать весь малеровский цикл в Ливерпуле, в компании друзей. Я не знал, чего ожидать от этой музыки. И был совершенно ею поражен! Это походило на то, как если бы музыка говорила с нами каким-то совершенно непостижимым образом. Сам Малер считал, что его время придет — и был прав. Для меня Шестая симфония — не просто жест, это изречение, икона!
СМД Ваша любовь к Малеру хорошо известна. А как развивается ваш «роман» с музыкой Бетси Жолас? Одну из ее новых пьес вы поставили перед Малером на вашем инаугурационном концерте.
СР О, это довольно необычная история! Я был еще студентом, когда случайно обнаружил партитуры Бетси Жолас в библиотеке Королевской академии искусств, и мне стало интересно, что это за автор. Ее совершенно не знали в Великобритании. На бумаге пьесы выглядели очень интересно, но никто их не играл, поэтому я подумал, что, наверное, эта музыка не особо хороша. Абсолютно нелепое предположение! Несколько лет назад, ближе к концу моего пребывания на посту в Берлинской филармонии, меня пригласили на ужин в дом моего старого учителя Джона Кэрью, там была и Бетси. Честно говоря, я даже не знал, что она еще жива! Мы болтали весь вечер. Она очаровательная, благородная, забавная, и я подумал, что ее музыка, должно быть, в той же степени прелестна, как и ее создательница. И в такие моменты я благодарю Бога за то, что существует YouTube! Вот это композитор! Я слушал ее музыку всю ночь напролет. Эта музыка — как день в конце лета, как дорогое вино со своим характером и оттенком. И она никогда не говорит больше, чем нужно. В свои 96 лет эта артистка полна жизни! Может быть, она с чуть большим трудом поднимается и спускается по лестнице, но в остальном она действительно молода во всех отношениях. Она несет в себе столько мудрости — идеальный партнер для дикой, неподвластной времени Шестой симфонии Малера.
СМД В чем для вас привлекательность премьерного исполнения?
СР Это огромное удовольствие — слышать то, что раньше никто не слышал. Даже старинная музыка когда-то была новой. Моцарт, наверное, пришел бы в ужас, если бы узнал, что мы все еще играем его произведения… Малер и Жолас прекрасно гармонируют друг с другом. Когда вы соединяете два произведения в программе, они предстают в ином виде. И, возвращаясь к «Сотворению мира», старинную музыку всегда нужно играть так, будто она только что написана, будто краска еще не совсем высохла. А к каждой новой композиции следует относиться так, как будто она уже стала каноном классики.
СМД Мир изменился по сравнению с тем, каким он был сорок или пятьдесят лет назад. Наше общество переживает политические, социальные, экономические и даже художественные потрясения. Вы любите цитировать Герберта фон Караяна, который сказал: «Неважно, как поет птица от природы, важно, как она поет после жизненных испытаний». Вас это тоже коснулось? Изменилось ли ваше представление о себе как о дирижере, как о музыканте?
СР Да. Мы теперь не просто музыканты, сегодня мы все лекари — медсестры и терапевты.
СМД А как насчет публики? Наш мир стал таким быстрым, шумным и нетерпеливым. Как вам удается более чем на несколько минут вырвать из этой суеты сегодняшнее поколение с помощью такой созерцательной формы искусства, как музыка?
СР В отличие от молодого поколения, меня как музыканта выводит из равновесия, к примеру, темп и частота кадров в музыкальных видео. В какой-то степени динамичная смена картинки — это, конечно, хорошо, но мне это не приносит удовлетворения. После этого мельтешения ничего не остается. То, что кто-то может просто быть тихим и спокойным, больше не является само собой разумеющимся. Конечно, благодаря стремительной смене планов и их разнообразию, подчиненных художественному замыслу, может рождаться нечто фантастическое. Но визуальная «бомбардировка» не должна быть конечной целью. Наше искусство предполагает некую разновидность безмятежности и тишины, в которой порой присутствует нечто ритуальное. Обобщенно говорить о классической музыке неправильно, но в ней всегда присутствует определенная потребность в концентрации. И иногда тишина требует не меньшего внимания, чем густой, насыщенный звук. Мы должны напоминать об этом людям. Хотя, по-видимому, скажем, в 1900 году все не так уж сильно отличалось от нынешних времен…
СМД Находясь за дирижерским пультом, что вы узнали о мире?
СР Вы очень торопитесь? (Смеется.) Брамс однажды дал своим ученикам следующий совет: «Занимайтесь в день на час меньше и читайте на одну хорошую книгу больше». Он обращался к ним с призывом: «Живите полной жизнью!» Каждый день мы узнаем что-то новое. И, в конце концов, мы можем извлечь пользу из этого опыта, если мы направим его в нужное русло. Музыка — это жизнь, а не наоборот. Будучи подростком, однажды я встретил старого мудрого шотландца, а старые шотландцы всегда мудры… Так вот, он сказал: «Саймон, я думаю, ты далеко пойдешь. Обещай мне вот что. Как бы далеко ты ни оказался в своем путешествии, никогда не довольствуйся достигнутой целью». Вероятно, это был лучший совет в моей жизни. Никогда не думайте, что достигли вершины, просто продолжайте идти дальше, и вы увидите, что добрались только до одного из выступов, а настоящая вершина скрыта где-то там, за облаками.
СМД Оркестр — это дитя окружающего его мира, и ему всегда свойственен определенный менталитет. Как-то, рассказывая о Симфоническом оркестре Бирмингема, вы сравнили его с одним из распространенных винных сортов белого винограда Совиньон блан. А в каких тонах вы бы описали оркестр радио Баварии?
СР В теплых. В этом коллективе в людях чувствуется душевность, сердечность. Оркестр всегда сохраняет в себе дух его основателя, а в оркестре Баварского радио это еще и влияние Кубелика, для которого музыка и человеческие отношения были превыше всего. И это сохранилось! Я вижу здесь хороший баланс между тем, что нуждается в обновлении, и тем, что следует оставить так, как есть. Это напоминает о словах, сказанных мне Караяном: «Оркестр и его звучание подобны вашим английским садам: они выглядят красиво, но их нужно поливать, подстригать, ухаживать за ними». Здесь ощущается вся эта забота.
СМД Что, на ваш взгляд, изменилось в жизни оркестра в XXI веке?
СР Сейчас под концертом подразумевается нечто гораздо большее, чем просто совокупность таких действий, как покупка билета, последующее прослушивание хорошей музыки, громкие аплодисменты и возвращение домой. Времена, когда этого хватало, давно прошли, сейчас этого уже недостаточно. Если мы чему-то и научились за последние сорок лет, так это тому, что людям нужно ощущать себя частью сообщества. Оркестр — больше, чем просто музыканты, а концерт — больше, чем просто конечный пункт вечера исполнения. Это путь к достижению цели. И чем больше людей вовлечено в процесс, тем лучше. Чтобы охватить как можно большую аудиторию, подходят все доступные ресурсы, включая образовательные программы и современные технические средства. Одна из наших задач — выяснить, каким сегодня может быть оркестр.
СМД По вашему мнению, представление о том, что классическая музыка предназначена только для определенного слоя общества, — нелепость. Но если человек никогда не учился играть на музыкальном инструменте и не посещал концерты классической музыки, разве он не лишается доступа к этой культурной сфере? Нет ли связи между социальной принадлежностью и музыкальным образованием?
СР Я считаю, что люди могут обогащать друг друга, независимо от их прошлого и их подготовки. Как я уже говорил, музыка — это жизнь. И чем больше у нас контактов с миром, который нас окружает, тем больше понимание нашего единства.
СМД В постижении реального мира, вероятно, призван помочь ваш запланированный проект, посвященный музыке духовых оркестров. Пожалуйста, завершите фразу: «Сэр Саймон Рэттл сочетается с музыкой духовых оркестров так же, как…»
СР …как утка по-баварски с квашеной капустой! (Смеется). Я в корыстных целях искал проект, который помог бы мне лучше понять Баварию. Мюнхен и Берлин настолько разные, насколько могут контрастировать друг с другом два города, расположенные в одной стране. В Берлине это была танцевальная музыка, которую мы хотели использовать в качестве мостика к местной публике, а здесь это духовой оркестр. Когда музыканты рассказали мне, какое фундаментальное культурное значение музыка для духовых имеет для местного населения, это напомнило мне о моей юности на севере Англии — в ту пору я часто имел дело с такими коллективами. Большинство британских музыкантов происходят из этой традиции, вы можете это очень отчетливо услышать. И здесь то же самое. Это похоже на увлекательное путешествие, в процессе которого встречаются разные люди со всех уголков Баварии, общающиеся на одном языке, понимающие друг друга. Мне интересно понаблюдать, куда занесет проект с замечательным названием «Симфонический Хоагашт». И я уповаю на божью помощь… Мой немецкий еще примитивен. Как мне справляться с баварским диалектом? Не имею понятия!
СМД Иногда здесь хорошо помогает искреннее «Servus».
СР Servus, точно. А потом просто осведомленно кивнуть…
Перевод: Юлия Чечикова
Беседа Сары-Марии Декер с сэром Саймоном Рэттлом была опубликована на сайте BRSO, а также в буклете с планами оркестра на 2023/2024 год. Редакция благодарит за оказанную помощь в переводе Марию Уварову
