События
Как на языке балета создать байопик о жизни и творчестве реальной исторической личности? Эту тему в последние годы пробовали решать разные хореографы: «Караваджо» Мауро Бигонцетти, «Модильяни» Тоомаса Эдура, «Чайковский» и «Роден» Бориса Эйфмана ограничивались только танцевальными средствами; «Нуреев» Серебренникова – Посохова заложил основу для мультижанрового представления, охватывающего все виды искусства – не только балет, но и оперу, драматическую игру, видео-арт. По этому же пути пошла команда постановщиков в Башкирском театре оперы и балета, чтобы отразить и многогранность наследия, и самой личности Сергея Рахманинова, а также создать дополнительные контрасты, сделав фабулу насколько возможно разнообразной.
«Дорога ложка к обеду»: главный художник театра Иван Складчиков признавался, что идея либретто вызревала у него в течение шести лет, но благодаря настойчивости худрука театра Аскара Абдразакова реализовалась вовремя – в год 150-летия Рахманинова. Именно Складчиков «увидел» в Олеге Габышеве, премьере знаменитой труппы Эйфмана, хореографа, способного найти адекватные хореографические решения. «Мне важно было уйти от иллюстративности, – объяснял идею Габышев. – Как передать процесс сочинения музыки? Я придумал широкий жест рук, словно охватывающих большое пространство, чтобы передать рахманиновский аккорд». Метафорично переданы и некоторые эпизоды биографии юбиляра. Так, урок у педагога по фортепиано Николая Зверева проходит вовсе не за роялем: молодые юноши делают танцкласс у станка, и непокорность, оригинальное мышление молодого Рахманинова передано через взрывающие академизм ритмы и движения. Кстати, зрителям второго показа повезло: хореограф – блистательный премьер балета Эйфмана – выступил как танцор в главной роли, харизматично поведя за собой всю труппу.
Атмосферу времени воссоздает сценография и костюмы Ивана Складчикова, в этот раз довольно лаконичные. Нет привычного буйства красок и роскоши тканей и фасонов, но зато фраки, костюмы-тройки, чесучовые брюки, красные платочки сразу включают ассоциативный ряд – вспоминаются многочисленные фотографии композитора, а ветки его любимой сирени становятся важным декоративным элементом.
Авторы балета точно обозначили жанр – балет-фантазия, придумали и особый драматургический ход – эпизоды из жизни Рахманинова нам показаны как сны, где реальные события переплетаются с чувствами и переживаниями главного героя и с его музыкой. Почти весь балет построен на фрагментах из сочинений Рахманинова, за исключением сцены в танцклассе, где звучит ритмичная музыка Черни – его этюды, которые, вероятно, так докучали юному пианисту.
Перед сценой был поставлен рояль, за которым солировал уфимский пианист Марат Губайдуллин, став полноценным и незаменимым участником действа. Он рассказал, что полтора месяца готовился к премьере, разучивая по списку сольные пьесы, концерты и аккомпанементы романсов Рахманинова. Их пел Аскар Абдразаков, воплотивший образ Федора Шаляпина. Постановщики придумали показать прощание двух друзей и уход из жизни певца через сцену смерти из оперы Мусоргского «Борис Годунов», в которой когда-то блистал великий русский бас.
Воспроизведен был и момент дипломного экзамена по композиции – того самого, где Чайковский поставил Рахманинову пять с тремя плюсами за «Алеко», и выбор огневого цыганского танца демонстрирует нам триумф выпускника Московской консерватории. А затем – по контрасту – провал Первой симфонии. В стилистике драмбалета показано общение Рахманинова, приносящего партитуру дебютной симфонии Глазунову. Правда, его облик немного не соответствует известным портретам композитора, где он выглядит дородным барином. Ян Валеев – стройный, подвижный, затянутый во фрак, кажется чуть ли не моложе Рахманинова. В остальном события того памятного исполнения узнаваемы и реалистичны: вот Глазунов наспех листает партитуру, пропускает пару рюмочек и идет за дирижерский пульт. Рахманинов в волнении подглядывает за реакцией публики, видит, как палочка выпадает из рук знаменитого музыканта, и пытается спрятаться от возмущенных зрителей, освиставших его музыку. Оставшись один, он в состоянии аффекта рвет ноты. И затем его окружают мужские фигуры в черном – это его фобии, овладевающие его телом и духом.
История жизни великого человека была бы неполной без любовной линии, и здесь законы жанра не нарушены. Кузина Наталья Сатина становится его возлюбленной, музой, верной спутницей жизни. Для нее Габышев придумывает выразительные монологи и дуэты, в которых балерина Ирина Сапожникова передает страстность, беззаветную преданность и готовность к любому самопожертвованию во имя обожаемого супруга. Именно Наталья вытаскивает его из депрессии (и буквально из рук фобий) и отводит к доктору-психиатру Владимиру Далю (Гафур Валеев). Этот эпизод идет под звучание электронных шумов, как бы выключающих нас из реального времени – зрители словно вместе с Рахманиновым испытывают воздействие гипноза.
Особенно эффектно удались Габышеву революционные сцены, шедшие под колокольную музыку Рахманинова. Притягивали взгляд кроваво-красные лики святых с дырами вместо лиц, на фоне которых высилась одинокая фигура Рахманинова среди кишащей и корчащейся толпы в кирзовых сапогах, картузах и платочках. Габышев смело переходил от классических па, от танца на пуантах и в туниках у женщин к современной пластике, смело смешивая элементы характерных (присядка) и даже отчасти спортивных движений.
Вообще, все находки в этом балете тем и хороши, что ясно «читаются» и концептуально понятны без специального изучения буклета и комментариев хореографа или либреттиста. Оттого, наверное, зрители искренне переживали и сопереживали увиденному, обсуждая перипетии судьбы композитора и радуясь знакомым мелодиям из Второго и Третьего концертов Рахманинова.
Симфоническому оркестру театра пришлось освоить во многом совсем новый репертуар, и под руководством Феликса Коробова все прозвучало очень достойно. Дирижер отметил качественный рост коллектива, с которым проводит уже третью постановку. Нашлось в балете место и для хора: невидимые голоса, выводившие с верхнего яруса «Благослови, Господи» из «Всенощной» Рахманинова, преисполнили зрителей благодатью.
Спектакль «Рахманинов. Симфония длиною в жизнь» стал нерядовым событием сезона Башкирского театра оперы и балета. Будучи на пороге 85-летия, театр может гордиться подобным прорывным проектом, а посетившая премьеру министр культуры Амина Шафикова высказала мысль, что именно такую постановку стоит везти в Москву, покоряя столицу масштабом амбиций.
