События
Год назад художественный руководитель театра Георгий Исаакян решился начать серьезный и новый в нашем музыкальном театре разговор о взаимодействии человека и искусственного интеллекта. Первая часть, AR-опера Константина Комольцева «Любовь к трем цукербринам» по мотивам одноименного романа Виктора Пелевина, была выпущена в конце сезона 2021/2022 и уже стала лауреатом Национальной оперной премии «Онегин»; вторая – компьютерная драма «Она» по сценарию Спайка Джонса – появилась в декабре 2022 года.
Футуристическая трилогия – это, во-первых, именно концепт, а уже во-вторых – новые технологии (использование виртуальной и дополненной реальности). Год назад на опере Комольцева некоторые зрители оживленно обсуждали, удалось ли овладеть нужными кнопками и рассмотреть виртуальные «добавки». Привыкли быстро (как и ко всем девайсам) – и сосредоточились на сути послания создателей спектакля его зрителям.
Повесть Айзека Азимова (1976) – вероятно, первый художественный текст, в котором проблемы взаимоотношений человека и робота встают именно в этическом аспекте (притом что три закона робототехники сформулированы еще в знаменитом «Хороводе» 1942 года, вошедшем в сборник «Я, робот» 1950 года, – его название и стало заголовком нынешней трилогии). Сохранив один их главных акцентов первоисточника – стремление робота стать человеком, обрести чувства и эмоции, – либреттист и режиссер-постановщик Георгий Исаакян обострил историю, придал ей дух спонтанности и театральности. У Азимова робот Эндрю Мартин встает перед выбором «человечность и смертность – бессмертие». В 198 лет он выбирает между «смертью тела и смертью надежд и стремлений» и спокойно говорит: «Мне осталось жить год – немногим больше, немногим меньше. Но до своего двухсотлетия я доживу». В спектакле робот умирает в один из кульминационных моментов жизни: он танцует с Правнучкой Маленькой Мисс, а в это время на голографическом заднике (прошлое) молодой Эндрю танцует с самой Маленькой Мисс. Старый робот окончательно превращается в человека – возможно, даже единственного человека на сцене, потому что «живых людей» 2100-х почти не отличишь от роботов! И умирает Эндрю точно так же, как сто с небольшим лет назад его хозяин, Сэр: диван, чашка кофе, любящая семья и нестерпимый кашель.
Описанный эпизод – частный (и самый яркий) случай использования технологии фотограммметрии, при которой множество фотографий объекта переводятся в анимированную 3D-модель. В спектакле за эту технологию отвечает Илья Шушаров. В описанной ключевой сцене танец-воспоминание то буквально совпадает с танцем-реальностью, то контрастирует ему: голографическая реальность воспоминания, по определению, чуть идеальнее живой реальности сцены. Новые технологии весьма уместно и дозированно сочетаются со всем спектром «традиционных» возможностей (художники-постановщики – Анна Кострикова, Денис Сазонов).
В стремлении избежать «банального танца робота», уйти от буквальных соответствий и лобовых решений хореограф Кирилл Симонов предпочитает «неоклассический стиль», с сочетанием современной хореографии с пуантами. Сама атмосфера, да и просто физические размеры Малой сцены превращают действие в своеобразный «балет на ладони», в котором визуальные, мимические психологические связи персонажей становятся более разнообразными и подробными, чем это часто бывает в балетном театре. В каждый момент спектакля чувствуется рука оперного режиссера Исаакяна; возможно, иногда она даже отсекает некоторые хореографические подробности. Присутствуют и твердые формы классического балета – па-де-де и вариация. В частности, ряд сольных вариаций робота обозначают этапы его физических, нейронных и духовных изменений: железный человек (начало зарождения искусственной жизни) – осознание красоты окружающего мира (возникновение фрагментов объектов) – превращение робота в андроида – возникновение высокоразвитого позитронного мозга, в котором отображаются образы великого искусства, музыкальные инструменты, скульптуры. Другая ось спектакля – па-де-де Молодого Эндрю и Маленькой Мисс, Старого Эндрю и ее Правнучки.
В ансамблевом спектакле Исаакяна – Симонова тем не менее выделяется главное трио: Молодой и Старый Эндрю и Маленькая Мисс (она же – Внучка и Правнучка). 26 июня роль Старого Эндрю исполнил педагог-репетитор Олег Кожанов, и эта не очень сложная с чисто технической точки зрения роль – настоящее украшение спектакля. В интерпретации возрастного актера особое значение приобретают тонкие психологические и пластические нюансы. Убедительна и центральная пара Иван Титов – Анна Маркова. Вместе со взрослыми актерами в спектакле участвуют и воспитанницы Детской студии театра.
Музыку балета написал уже известный в России Габриэль Прокофьев, внук Пркфв; в 2019 году он, волею Георгия Исаакяна, стал соавтором Генделя в спектакле «Орландо. Орландо» на сцене «Геликон-оперы». Новая работа Габриэля Прокофьева обнаруживает, прежде всего, мастерство обращения с камерными составами (органично сочетаются акустические и электронные инструменты), соотношения целого и деталей. Вслед за сюжетом музыка движется по временам и стилям – хотя и не так прямо и детально. Однако в первом акте (значительная его часть охватывает первую половину XX века) есть отсылка к нововенской традиции (скорее даже не к «великой троице», а к музыке Эрнста Кшенека); во втором акте, вполне естественно, стилевой доминантой становится минимализм.
Внешняя, социальная сторона сюжета, довольно подробная у Азимова, в спектакле сведена к необходимому минимуму – нескольким видеоперсонажам. Первый – одна из основательниц U.S. Robots Сьюзен Келвин в исполнении Марины Перелешиной. Еще один – Судья (Александра Шитикова) – озвучивает сразу после смерти Эндрю вердикт Совета Земли: несколько десятилетий тяжб и исков – и робот признан человеком. Для этого ему нужно было всего лишь умереть.
