В тональности катастрофы События

В тональности катастрофы

Как звучит саундтрек самого популярного сериала

О «Чернобыле» впервые заговорили, когда сериал, неожиданно получив высшую оценку зрителей, сделал невозможное – обогнал в рейтинге «Игру престолов». Новая волна обсуждений наиболее удачного проекта HBO поднялась в середине июля: «Чернобыль» оказался номинирован на премию «Эмми» сразу в девятнадцати категориях. В числе номинантов всплыло имя исландской виолончелистки и композитора Хильдур Гуднадоттир, написавшей саундтрек к сериалу. 

Киноманы могут знать Гуднадоттир по ее совместной работе с Йоханом Йоханнссоном над музыкой к фильму Гарта Дэвиса «Мария Магдалина». Последний крупный проект этого автора, любительницы боевиков и триллеров, – музыка для супергеройской страшилки «Джокер» с Хоакином Фениксом и Робертом де Ниро в главных ролях. В августе ее работу оценивает жюри Венецианского кинофестиваля, где состоится премьера ленты. 

Неизвестно, насколько сильно авторы «Чернобыля» вдохновились именно этим профессиональным опытом Гуднадоттир, но одно они уяснили: пощекотать зрительские нервишки она точно сумеет. Можно сказать, что создателям сериала сильно повезло, потому что Гуднадоттир даже не собиралась решать поставленную перед ней задачу в лучших традициях голливудского хоррора – то есть снабжать сериал эффект­ным звуковым фоном. Масштаб идеи и трагизм ее прочтения изначально определил особый подход к созданию музыки, которая должна была стать дополнительным средством вовлечения в катастрофу – наряду с архивными записями телефонных переговоров между диспетчерами и дежурными пожарной охраны и объявлением об эвакуации города. Гуднадоттир не захотела часами просматривать хронику предотвращения последствий аварии, как это делали автор сценария Крейг Мэйзин и режиссер Йохан Ренк, а решила отправиться на место съемок в Литву, на остановленную Игналинскую АЭС, которая является точной копией Чернобыльской.


Хильдур Гуднадоттир

Аудиоразведку Гуднадоттир делала в паре со звукорежиссером Крисом Уотсоном, записавшим все документальные фильмы знаменитого натуралиста Дэвида Аттенборо. «Мы хотели услышать и зафиксировать шумы самой станции и в дальнейшем использовать этот материал для партитуры, – рассказывает Гуднадоттир в одном из интервью. – Нашей целью было попасть внутрь катастрофы». Команда снимала саундскейп среды, в которой находилась, записывала скрип открывающихся многокилограммовых дверей, треск дозиметров, гул бесконечных коридорных помещений… Эти звуковые артефакты, собранные с места съемок, определили общее музыкальное пространство будущего сериала и, соответственно, названия треков – «Дверь», «Турбинный зал», «Насосная станция»…

Неудивительно, что собственно музыки в саундтреке нет, разве что таковой можно назвать хор «Вечная память», звучащий в финале. К слову, еще одну композицию – «Líður» фанаты «Чернобыля» определили как обработку песни «Черный ворон», в которой известный мотив удачно решен в стилистике сурового индастриала. При желании этим жанром можно окрестить и весь альбом. На диске, выпущенном сразу после премьеры, собрано тринадцать треков – психоделических погружений в тему катастрофы и ее последствий.

Нужно признаться, что Гуднадоттир мастерски работает над тем, чтобы не просто нарисовать картину страшной аварии, а подключить слушателей к специфическому опыту, который несет пребывание на самой станции. Особую ценность композиторскому подходу подобного рода придает талант автора услышать в этом материале то, что потом может использоваться музыкально. Благодаря повторению одного и того же тревожного мотива Гуднадоттир пытается нагнетать состояние ужаса и безысходности («Дверь»), через таинственное рассеивание звуков она обращается почти что к инфернальной поэтике («Мост смерти»), использует едкие, всепроникающие диссонансы в высоких регистрах, которые высвечиваются глухими стонами в басах («В ожидании инженеров»), хладнокровно рвет музыкальную ткань («Коридоры») и имитирует колючее поскрипывание дозиметров («Насосная станция»).

Музыка становится звуковым отражением реальности: в вымышленное кинопространство переносится материальность (пусть даже снятая с копии) той действительности, в которой происходили описанные в сериале события. Специфическая акустика места оказывается способной воздействовать телесно: словно пробивающий материю атом, звук несет в себе энергию страха, активизируя наши переживания напрямую и порождая ощущение опасности, исходящее от шума аварии.

Так партитура Гуднадоттир организует независимое от визуального ряда пространство. С одной стороны, являясь все-таки приложением к кинотексту, это пространство часто теряет свою важность и оказывается второстепенным по отношению к грамотно продуманному движению изображений, а в случае с «Чернобылем» – довольно напряженному и содержательному. С другой стороны, возникает примечательный эффект: звук влияет на кадр, привнося в него дополнительные смыслы и трансформируя общее движение, создавая иной режим темпоральности. Пространство экрана расширяется, ритм повествования замедляется или вовсе останавливается: в сценах на мосту и на станции, а особенно – в сценах-ретроспекциях (например, в начале заключительной серии, где показана жизнь города до аварии). Визуальное уступает место звуковому, предлагая зрителю что-то вроде смены фокусов внимания и одновременно подключая более интенсивные, почти что интерактивные формы чувственности.

Именно благодаря саундтреку главным действующим лицом сериала становится Чернобыльская станция, дыхание и голос которой зритель чувствует в музыке. Это гигантский организм, несущий ужас и смерть, сам по себе превращается в музыкальный инструмент, чьи мелодии и гармонии Гуднадоттир смогла адаптировать и включить в киноязык. Именно поэтому слушать альбом отдельно довольно трудно – и речь в данном случае идет не столько о непривычной стилистике, к которой обращается композитор, а прежде всего о больно пульсирующей тональности катастрофы, которая не изобретается, а транслируется от источника. Этот прием выбрасывает зрителей из контекста художественных впечатлений на орбиту настоящего переживания, нагнетая пугающую красоту этой тональности до предела.

Птицы певчие детского театра События

Птицы певчие детского театра

В Театре Сац состоялась российская премьера «Птиц» Вальтера Браунфельса

Как излечить повесу События

Как излечить повесу

В Национальном театре оперы и балета Осло состоялась премьера оперы «Похождения повесы» Стравинского

Экзамен на танцпригодность События

Экзамен на танцпригодность

«Кремлевский балет» представил «Раймонду» в постановке Андриса Лиепы

Между словом и музыкой События

Между словом и музыкой

В Музее Чайковского в Москве открылась выставка, посвященная «Евгению Онегину»