Персона
Вместе с Заслуженным коллективом России он представил две программы с неочевидной драматургией, в которые вошла музыка Элгара, Сибелиуса, Чайковского, Скрябина, Рахманинова. Но темой разговора Василия Синайского (ВС) с музыковедом Владимиром Дудиным (ВД) стали оперные интересы дирижера.
ВД Василий Серафимович, как выглядит сегодня картина вашей творческой деятельности?
ВС Я живу в Амстердаме, здесь пока все закрыто. С чешским оркестром «Яначек филармоник» в Остраве, которым я очень горжусь, я только начал сезон, как все «сломалось» из-за локдауна. Пока ситуация с оркестрами в мире критическая, близкая к катастрофе. Пандемия и карантин нанесли сильный удар, музыкальное исполнительство отброшено далеко назад, и самые лучшие музыканты все равно потеряли в качестве. В оркестре Консертгебау, к примеру, все рассажены далеко друг от друга, и из-за этого звук становится дырявым. Точных прогнозов, когда все вернется на круги своя, никто не даст. Но выступать надо. Продолжаю по-прежнему очень много ездить, в том числе на концерты в Санкт-Петербурге и Москве. За последние годы мне довелось поработать с высококлассными оркестрами, среди которых и Гевандхауз, и Дрезденская государственная капелла.
ВД Скучаете по оперным проектам?
ВС Иногда ставлю оперы, но только с теми режиссерами, которым доверяю. Сегодня у меня есть возможность выбирать. Я регулярно возвращаюсь к оперной музыке. В прошлом году Московская филармония попросила меня подготовить «Евгения Онегина» в концертном исполнении. В моем распоряжении был Госоркестр России имени Е.Ф.Светланова и очень хороший молодежный состав певцов. Татьяну исполняла превосходная сопрано Марина Ребека. Мне так было приятно заниматься музыкой в чистом виде. Думаю, продолжу эту традицию. Когда я работал в Большом театре, мы показывали большие фрагменты из оперы «Так поступают все» Моцарта в концертном исполнении, из которых позднее вырос спектакль. Я люблю вариться в этом жанре.
ВД До работы в Большом театре вам часто доводилось дирижировать оперы?
ВС Я не был новичком в оперном деле и до того назначения. Живя на Западе, дирижировал много опер в разных театрах. В Риге ставил оперы, в том числе «Бориса Годунова» Мусоргского в редакции Шостаковича. Мне вообще везло с «Борисом Годуновым» – помню, что в Сан-Франциско была постановка. В Лондоне дирижировал «Кармен», «Кавалера розы», который потом был поставлен в Большом театре. Одной из моих удачных постановок была «Пиковая дама» Чайковского. Когда дирижер Геннадий Рождественский, режиссер Юрий Любимов, художник Давид Боровский и композитор Альфред Шнитке решили выпустить эту оперу в новом варианте, в газете «Правда» выступил дирижер Альгис Жюрайтис, выразив партийное мнение, что это ни в коем случае нельзя ставить – это «надругательство над классикой». Было большое скандальное дело. В 1990 году Любимов пригласил присоединиться к проекту меня, поскольку Рождественский по какой-то причине не смог. Мы исполнили эту «Пиковую даму» в Карлсруэ. Было очень интересно.
ВД Напомните, в чем заключался скандал?
ВС Шнитке и Рождественский считали, что в партитуре есть длинноты, кое-что надо подсократить и улучшить. Любимов их поддержал. Они сделали ряд сокращений. Шнитке ввел клавесин в речитативах, которых у Чайковского нет, основанных на темах оперы. Томский читал и рассказывал то, чего не было в партитуре Чайковского. Было очень любопытно. Эта редакция в 1997-м была поставлена и в Москве, на сцене МХАТ. Но тогда это уже никого не удивляло, экспериментов к тому времени было много. Но изначально это был первый опыт такого смелого вторжения в классику. Спектакль в силу гения Любимова был поставлен очень любопытно, при этом шел в костюмах того времени. Любимов серьезно подошел к музыкальным номерам. Дирижеру нужно было и оркестром дирижировать, и сопровождать речитативы на клавесине. Мне как бывшему пианисту было это несложно и интересно. Романс Полины тоже шел под клавесин, создавая атмосферу эпохи.
ВД И с берлинской Комише Опер вы сотрудничали?
ВС Да, с этим театром сохранились очень хорошие отношения. Там я дирижировал «Огненного ангела» Прокофьева, мне очень нравился этот спектакль австралийца Бенедикта Эндрюса. Ренату пела Светлана Создателева, а Рупрехта – Эвез Абдулла. Причем Светлана в тот момент совершала подвиг. Параллельно в Мюнхене шел тоже «Огненный ангел» в постановке Барри Коски под управлением Владимира Юровского. Когда там был перерыв, она приезжала к нам – и так много раз. Но пела она очень хорошо, с ней было очень удобно и интересно.
ВД Беседуя с вами об интересных постановках, вспоминается Марис Янсонс, который тоже всегда хотел видеть в оперном театре театр, меняющийся во времени.
ВС Это обязательно! Я всегда очень любил смелые, даже скандальные постановки. Театр должен развиваться во времени. Но в Большом театре публика ведь часто бывает проходная, далеко не все в состоянии оценить эксперимент. Это меня огорчает.
ВД Какими остались в памяти три года вашей работы на посту главного дирижера Большого театра?
ВС Когда руководство театра озаботилось поисками главного дирижера, каждому из приглашенных предложили по опере. Мне достался «Золотой петушок» Римского-Корсакова, Александр Лазарев поставил «Чародейку» Чайковского, Теодор Курентзис – «Дон Жуана» Моцарта. Помимо «Золотого петушка», еще одной удачей считаю «Кавалера розы» Р.Штрауса, который впервые ставился в современной России в силу своей сложности. Английский режиссер Стивен Лоулесс поставил каждый из трех актов этой оперы в разных эпохах – в XVIII, XIX и XX веке. Получился очень хороший спектакль. Я мог бы назвать и «Князя Игоря», которого сделал Юрий Любимов, одну из своих последних работ. Но, по моему мнению, этот «Князь Игорь» пострадал от купюр, а режиссер потребовал условия для реализации его концепции. Почти треть музыки выпала, и мне было очень больно, о чем я в свое время высказывался публично. Тогда в руководстве Большого задались целью создавать творческие тандемы режиссера и дирижера. Например, «Руслан и Людмила» Глинки создавался Владимиром Юровским и Дмитрием Черняковым. Я работал в паре с Кириллом Серебренниковым, что было очень любопытно.
ВД Как вы отнеслись к эстетике того очень яркого «Золотого петушка»?
ВС Для меня оставался приоритетным музыкантский подход. Я никогда прежде не дирижировал эту оперу, которую считаю выдающимся произведением, и наслаждался ее инструментовкой, на корректурных репетициях показывал оркестру множество причудливых моментов – встречалась и атональность, и пересечения со Стравинским, много музыкальных неожиданностей. Я купался в этом. Была очень хорошая Шемаханская царица – Венера Гимадиева. И самое главное – Кирилл Серебренников. К настоящему моменту он поставил уже несколько опер, сейчас выпускает «Парсифаля» в Венской опере. Тогда он был известен как постановщик «Фальстафа» Верди с Валерием Гергиевым в Мариинском.
ВД Да, это был очень хороший спектакль с уникальным и непревзойденным русским Фальстафом – Виктором Черноморцевым.
ВС Меня поразило то, что задолго до начала репетиций Кирилл попросил встретиться со мной и художником, чтобы подробно рассказать о своей режиссерской концепции. Потом мы очень подробно разбирали с ним партитуру за роялем, с концертмейстером, и он все время спрашивал, соотносятся ли его идеи с музыкой. Тогда у него такого экстрима, как в свежих спектаклях, еще не наблюдалось. Все было поставлено стилистически очень близко к Римскому-Корсакову. Сам Кирилл говорил, что либретто Бельского стопроцентно ложится на нашу жизнь, что и переносить в нашу действительность ничего не надо. Петушок у него был не птицей, а мальчиком, певшим дискантом. В Шествии Шемаханской царицы фигурировала и баллистическая ракета, и пионеры в одинаковых стандартизированных масках. Был парад высших лиц, очень ассоциативных, многих напоминавших. Проходили люди с живыми собаками, которые обыскивали Звездочета, когда тот подходил к царю. Спектакль получился очень интересным и держался довольно долго в репертуаре – в мои три года и дальше. Потом его закрыли.
ВД В этом спектакле сатира Римского-Корсакова действительно обрела соразмерный резонанс.
ВС Она получила очень обостренное прочтение, и в то же время спектакль смотрелся очень развлекательно. Ведь все, что касается Шемаханской царицы, – роскошно, все эти восточные виды, потрясающая музыка, но музыка уже насквозь злоязычная. И это режиссер здорово заострил. Слова Бельского абсолютно легли на современность. И мистика была в спектакле, и даже компьютерные технологии, которые сегодня появляются почти в каждой постановке, а тогда еще были внове. Он и сейчас смотрелся бы хорошо.
ВД Поиски равновеликих режиссеров в Большом театре принесли, наверное, какие-то плоды. Тем не менее многие постановки быстро снимались. «Мазепа» Чайковского – Стуруа, например, прошла совсем недолго.
ВС Поиски смелых режиссерских решений в Большом театре начались в 2000 году еще при Рождественском. После некоторого перерыва приглашения режиссеров были там смелыми и значительно более удачными, чем в последующие годы. Потому что, на мой взгляд, потом таких спектаклей, соответствовавших высочайшему уровню, не выходило.
ВД А сегодня интересно наблюдать за тем, что происходит в Большом?
ВС В силу своей занятости я слежу уже не так пристально. Кое-кто мне очень нравится. Дирижер Туган Сохиев, человек очень профессиональный, проявил себя в работе с оркестром Капитолия Тулузы, в качестве главного дирижера довел этот коллектив до очень высокого уровня. Я сам был там и до него и после, и должен сказать, что с оркестром он умеет работать очень хорошо.
