Персона
Одним из финалистов XVII Международного конкурса имени П. И. Чайковского в номинации «Виолончель» стал Василий Степанов. Ученик легендарной Наталии Шаховской и выпускник Московской консерватории, сегодня он успешно дает концерты и мастер-классы, выступает с известными оркестрами и хоровыми коллективами, записывает музыку к фильмам. В интервью Надежде Травиной (НТ) Василий Степанов (ВС) рассказал о своем участии в конкурсе, преподавании и проектах для талантливой молодежи, а также о том, почему исполнителям нужно играть современную музыку.
НТ Ты можешь считать себя счастливым музыкантом, ведь ты, будучи ребенком, виделся с самим Ростроповичем…
ВС О, на самом деле это довольно забавная история. Ростропович с Вишневской приехали в Казань, и мой педагог Оксана Александровна Быстрова повела наш класс в Казанскую консерваторию, чтобы на них посмотреть. Я тогда вообще не знал, кто такой Ростропович! Мне было семь лет, я только-только начал играть на виолончели. Когда встреча закончилась, я схватил охапку пионов (которые были больше меня) и торжественно вручил их Ростроповичу. А он вдруг при всех нежно поцеловал меня в макушку. Вот так я и получил благословение самого Мстислава Леопольдовича Ростроповича!
НТ Многие молодые исполнители мечтают выступать на Конкурсе Чайковского…
ВС Да, я с самого детства хотел участвовать в Конкурсе Чайковского, ведь для нас это, по сути, музыкальная Олимпиада. Физически было непросто, поскольку только что закончился сезон, я сыграл огромное количество концертов, и последний состоялся как раз за три дня до начала первого тура. Нужно было в сжатые сроки привести в порядок программу, я очень много в эти дни занимался. Что-то исполнил более успешно, что-то менее… Я в принципе счастлив, что выступил на конкурсе, дошел до самого финала, получил звание лауреата. Мне не хватало этого факта в биографии, и теперь, наконец-то, гештальт закрыт.
НТ Как ты выстраивал программу трех туров?
ВС В каком-то смысле мне было проще, чем моим коллегам: эти сочинения я уже неоднократно исполнял. Однако сформировать виш-лист из «необязательных» пьес оказалось трудно. Например, долго думал, какую выбрать сонату во втором туре, пока, наконец, не остановился на фа-мажорной Брамса, в которой можно было показать все выразительные возможности виолончели. К этому добавилась на контрасте «Итальянская сюита» Стравинского, «Кадриль» Щедрина и «Юмореска» Ростроповича – бисовая штучка, после которой зал обычно взрывается аплодисментами. В третьем туре оркестр мне невероятно помогал, мы звучали словно на одном дыхании. И нам всем очень повезло, что за пультом был Феликс Коробов – виолончелист, который понимал все нюансы звукоизвлечения. Моей задачей было сохранить вдохновение, сценическую свободу и при этом соблюсти все конкурсные исполнительские каноны. Мне кажется, это получилось.
НТ Твой педагог Наталия Николаевна Шаховская победила на Конкурсе Чайковского в 1962 году. Как ты думаешь, что бы она сказала, услышав тебя сегодня здесь?
ВС Я думаю, она бы нашла, как всегда, справедливые слова. Наталия Николаевна редко хвалила студента – только если он действительно этого заслужил. И никогда не отчитывала в коридоре, как любят делать некоторые педагоги. «Разбор полетов» после классных вечеров был очень нежным, проходил обычно за роскошным столом, который Наталия Николаевна накрывала у себя дома и в присутствии всего класса. Эта добрая атмосфера, безусловно, оставила впечатление на всю жизнь. Шаховскую можно назвать настоящей виолончельной совестью, преданной своему делу до самого конца. Для меня Наталия Николаевна была как родная бабушка, к тому же она видела студента насквозь. Строгая и неподкупная на занятиях, простая и по-человечески открытая после, когда ты с ней курил на кухне. Она как путеводная звезда, за которой я до сих пор иду и максимально стараюсь перенести ее школу в свою педагогическую деятельность.
НТ У тебя свой виолончельный класс в Российской академии музыки имени Гнесиных. Как удается совмещать выступления и гастроли с преподаванием?
ВС Признаюсь, непросто. Ты с самолета едешь в Академию, даешь уроки, а потом, не заезжая домой, опять бежишь на самолет. Но я не могу без сцены, и также не могу без преподавания. Когда у меня появился свой класс (сейчас уже восемь учеников), я невольно начал переосмысливать свою игру, стал требовательнее относиться к самому себе, ведь для учеников я как педагог должен быть ориентиром. Мои ребята уже многого достигли: участвуют в различных конкурсах, некоторые уже выходили на сцену Московской филармонии. То есть фактически уже дышат мне в спину. И это прекрасно – происходит взаимообмен. Кстати, когда я выступал на первом туре Конкурса Чайковского, одновременно двое моих учеников играли переводные экзамены. Так что переживал больше за них, чем за себя.
НТ Видела, что в конце августа ты открываешь свою исполнительскую Академию в Сочи.
ВС Да, это будут концерты и серия индивидуальных занятий с молодыми виолончелистами. В будущем хочу расширить проект и для других специальностей. Когда я в прошлом году задумал Академию, мне хотелось сделать своего рода наш ответ фестивалю в Вербье. Красная Поляна, как мне кажется, ничуть не уступает Швейцарии по природе, а у музыкантов есть отличная возможность жить в прекрасных условиях, заниматься на инструменте, кататься на фуникулере. Состав педагогов еще формируется, но скоро вся информация появится на сайте, так что приглашаю!
Я много играю в разных городах, даю бесплатные мастер-классы, и все больше убеждаюсь, насколько богата наша страна на таланты. Очень хорошо помню, как в студенчестве почти невозможно было где-то о себе заявить, кроме конкурсов. Я уверен, что молодежь сумеет достойно представить нашу виолончельную школу в мире. Но мы должны им помогать. Как это, например, блестяще делает Санкт-Петербургский Дом музыки, приглашая молодых артистов на свою сцену. Я безмерно благодарен Сергею Павловичу Ролдугину за то, что он и мне в свое время дал эту возможность.
НТ Какими еще молодежными исполнительскими проектами ты руководишь?
ВС Удалось сделать проект «Молодежь Гнесинки – будущее России». Это такой конкурс для пианистов и струнников, который проходит в два этапа. После первого, заочного, шесть счастливчиков – два пианиста, два скрипача и два виолончелиста – будут выступать в тринадцати городах нашей страны (я весь год ездил по регионам и договаривался, чтобы к ним привезти наших гнесинцев). А гала-концерты пройдут на сценах Московской филармонии и Мариинского театра. Я признателен ректору Академии имени Гнесиных Александру Сергеевичу Рыжинскому за то, что поддержал мой проект. Ценю его как руководителя и как великолепного музыканта. Не так давно с удовольствием выступал с его ансамблем современной хоровой музыки Altro coro в Мариинском театре. В программе звучали сочинения композиторов прошлого и нынешнего веков – Тавенера, Нюстеда, Пярта, Подгайца, Бодрова, и зал был продан на 80 процентов, люди аплодировали стоя. Я восхищаюсь, как Александру Рыжинскому удается разрушить стереотипы о том, что современная музыка отпугивает слушателей и не продается.
НТ А что можешь сказать о своих отношениях с другим хором и другим ректором – Камерным хором Московской консерватории и Александром Соловьёвым?
ВС Камерный хор – это как первая любовь, которую будешь помнить всегда. Так получилось, что именно Александр Владиславович Соловьёв был тем человеком, который пригласил меня, еще студента, выступить на одной сцене с его коллективом. Для меня стало откровением, что максимально похожие тембры виолончели и голосов могут давать такое внеземное, невероятное по уровню воздействия сочетание. Сотрудничество с Камерным хором – это отдельная важная страница моей жизни, чему я безумно рад. А сравнивать хор Соловьёва и хор Рыжинского, мне кажется, бесполезно: это как выбирать между инструментами Страдивари или Гварнери.
НТ Продолжая разговор о современной музыке, хотела бы узнать, с какими ныне живущими композиторами ты взаимодействуешь как исполнитель. Почему для тебя важно играть то, что пишут авторы сегодня?
ВС Я люблю музыку Кузьмы Бодрова, с которым мы очень дружим. Очень был рад принять участие в записи его музыки к фильму Константина Хабенского «Собибор». Также преклоняюсь перед мастерством нашего мэтра Александра Чайковского: в него как в личность влюбляешься навсегда. Помню, играл в Кисловодске его Виолончельный концерт, который выучил буквально за несколько дней, занимался днями и ночами, чтобы достойно представить этот шедевр. И Кузьма, и Александр Владимирович не стесняются мелодий и не боятся вернуться к истокам, что очень ценно. И еще, что важно, они не давят на солиста – позволяют быть в своем сочинении свободным. Я считаю, что современные композиторы и исполнители необходимы друг другу как воздух. Они не могут без нас, а мы не можем без них. Настанет время, когда Брамс и Бизе станут махровым аутентизмом, а люди будут слушать Губайдулину и Александра Чайковского как классиков.
