Виктория Коршунова:
Работа должна быть образом жизни

Бессменный директор ансамбля Виктория Коршунова (ВК) рассказала Сергею Буланову (СБ) о том, как музыканты ее коллектива пережили самоизоляцию и с новыми силами продолжают свою грандиозную деятельность.

СБ Тридцать лет назад, когда все только начиналось, какое место новая музыка занимала в культурной жизни Москвы?

ВК Наш ансамбль – ровесник современной России. Конец перестройки и начало 1990-х годов запомнились всеобщей эйфорией, все ждали перемен и были полны надежд. Н­аконец-то открылись границы, на западе активно стала звучать музыка многих наших композиторов, которых в СССР не особенно жаловали официальные власти. При этом в нашей стране публика так остро нуждалась в новой музыке, что, когда проходила премьера, например, хорового концерта Альфреда Шнитке на стихи Григора Нарекаци, из-за огромного ажиотажа у Большого зала Московской консерватории дежурила конная полиция. В старом Доме композиторов еще с плохой акустикой и неказистым залом концерты современной музыки проходили с неизменным аншлагом, особенной популярностью пользовались регулярные абонементы камерной музыки, которые вели Марк Мильман и Эдисон Денисов. Я бы пожелала нынешнему Дому композиторов вспомнить опыт и репертуарную политику тех лет для раскрутки зала и привлечения публики.

СБ Но даже при таком всплеске интереса, наверное, в репертуаре концертных залов все равно главенствовал XIX век?

ВК А сейчас? Но ситуация меняется, современная музыка звучит все больше и чаще и даже начинает проникать в традиционно консервативные места. В свое время «Платформа» Кирилла Серебренникова сделала небывалый прорыв в развитии современных искусств, а для нашего ансамбля стала своеобразной точкой отсчета новой жизни – до этого нас знали в основном в узких академических кругах, а благодаря «Платформе» мы приобрели популярность и массу контактов. Вскоре возникло множество новых интересных и креативных инициатив как в музыкальных, так и в мультидисциплинарных жанрах, и сегодня мы имеем совсем другую картину по сравнению с той, что была десять лет назад.

СБ В ваши консерваторские годы в каком формате можно было знакомиться с современной музыкой? К примеру, у нас в Гнесинке эту область курирует Студенческое научно-­творческое общество.

ВК Во времена моей учебы Гнесинка отставала, более продвинутой в плане современных искусств, безусловно, считалась консерватория. У нас тоже было СНТО, которым, в том числе, занималась Валерия Ценова – блистательный музыковед, ученица Юрия Холопова. Я помню, что довольно часто проходили творческие встречи с композиторами – Эдисоном Денисовым, Альфредом Шнитке, Софией Губайдулиной, Дмитрием Смирновым. У Эдисона Денисова я училась по инструментовке и чтению партитур. Композицию ему вести официально в советское время, как известно, не давали, хотя это ни о чем не говорит: всегда в его классе толпились студенты и аспиранты, показывали свою музыку.

СБ В СНТО входили инструменталисты? Или только музыковеды?

ВК Исполнительская школа сильно отставала. Сейчас молодые музыканты берут инструменты и спокойно играют любую современную музыку. Их не смущают ни сложности нотации, ни ритмические структуры – другое дело, как играют, но это отдельный разговор. Но тогда, в первые годы существования МАСМ, музыка Денисова или, например, Шнитке казалась чрезвычайно сложной для исполнения. Конечно, были звезды современной музыки: гремели Марк Пекарский, Виктор Гришин, Валерий Попов, Алексей Любимов, Александр Ивашкин. Помню, как Валерий Сергеевич рассказывал о своем тесном сотрудничестве с Софией Губайдулиной, о том, насколько досконально она изучала фагот и вместе с исполнителем искала оригинальные приемы.

СБ Недавно завершился ваш новый проект «Исполнительский практикум МАСМ». Как удалось его провести в условиях пандемии?

ВК Мы проводили «Практикум» в галерее «ГРАУНД Солянка», на тот момент шел второй этап выхода из карантина, все выставочные пространства официально работали. Для участия мы отобрали 21 студента из Москвы и регионов. Справки не требовали, но все меры безопасности строго соблюдали. Ребята жили по одному в гостинице – повезло, сейчас упали цены, год назад такое представить было невозможно. Что касается концертов, в «Солянку» слушателей мы не пускали, но были прямые трансляции лекций и концертов. На заключительный концерт в Центре имени Вс. Мейерхольда билеты также не продавались, но каждый участник мог привести одного-­двух знакомых. Там очень большой зал, все расселись с соблюдением необходимой дистанции.

СБ Как вы сами оцениваете результат нового проекта?

ВК «Исполнительский практикум» – долгожданная реализация мечты моего ансамбля. Когда имеешь большой опыт, у всех есть желание им поделиться. Почти все музыканты МАСМ преподают: пианист Михаил Дубов в МГК, Иван Бушуев в Ипполитовке, Олег Танцов в Мерзляковке. Наверное, в академических учебных заведениях упор идет на иные задачи и другой репертуар, а не на современную музыку. Во всяком случае, именно «Практикум» дал возможность целиком сосредоточиться исключительно на произведениях конца ХХ – начала XXI века. Формат «Практикума» мы давно хотели внедрить, например, в нашу Международную академию молодых композиторов в Чайковском. Но благодаря поддержке Российского музыкального союза появился самостоятельный проект.

СБ В Академии же отчасти похожая концепция?

ВК Не совсем. Все же главный упор Академии – композиторы и новая музыка, которую они пишут. «Практикум» же предполагает работу с молодыми исполнителями. Наши студенты были интенсивно загружены с 11 утра до 9 вечера. Жесткое расписание крайне важно: лекции сменяются репетициями, уроками, концертами. Расслабленное участие в ­каком-то процессе не дает результата. К тому же каждому музыканту еще нужно в среднем по три часа для индивидуальной подготовки. На целую неделю «Солянка», по словам ее команды, превратилась в консерваторию. В первый день звуки, доносившиеся из всех пространств и углов, даже из подсобных помещений, которые сразу нашли и освоили наши студенты, возможно, раздражали, но потом к нам не только привыкли, но и полюбили всю эту звуковую инсталляцию. Теперь вместе с «Солянкой» мы планируем следующий год.

СБ Осенью Десятая международная академия молодых композиторов состоится?

ВК Я очень надеюсь. Мы хотим совместить офлайн и онлайн. Онлайн придется применить для иностранцев, поскольку, даже если откроют границы, скорее всего, будет обязательная обсервация. Офлайн нужен для практических занятий с российскими студентами. Что касается репетиционного процесса и концертов, музыканты не могут репетировать ни по Zoom, ни по Скайпу, либо для этого нужно очень дорогое оборудование. Если все будет нормально, то в декабре мы планируем встречу всех российских и зарубежных участников Академии в Москве на заключительных концертах.

СБ Кстати, как вы относитесь к вынужденной моде на онлайн-­концерты?

ВК Абсолютная профанация. Во время карантина я три месяца провела в Волгограде, на своей родине, с мамой и родственниками. Там все же изоляцию легче переживать: и климат другой, и Волга рядом. За это время я не послушала ни одного онлайн-­концерта. А зачем это слушать? Вся музыка давно уже задокументирована.

СБ И часто в гораздо лучших исполнениях.

ВК Намного лучших, но дело даже в другом. Телевизор и медиа – специальный жанр. Режиссер в кино и в театре – совершенно разные профессии. Режиссер в театре может позволить себе длинноты, в фильме время концентрируется и воспринимается по-другому, именно поэтому даже классическая музыка теряется в телевизоре. Даже если крупным планом показывать лица тех, кто конкретно играет соло, все равно «живого» эффекта достичь невозможно. И как слушать онлайн-­концерт, если одновременно можно жевать бутерброд или отвечать на звонки?

СБ Тем не менее вам пришлось «встраиваться» в тренд…

ВК Мы участвовали только в одном онлайн-­проекте, и только потому, что фестиваль новой музыки reMusik.org в июле уже было невозможно отменить. Кстати, проект получился довольно дорогим, так как, чтобы сохранить качество, был и профессиональный качественный звук, и съемка на несколько камер.

СБ Вы планировали на текущий сезон большие гастроли. Много планов сорвалось?

ВК Планировалось очень много как российских, так и зарубежных выступлений – настоящий подарок нам на 30-летие. Меня радует, что ни одна запланированная поездка не отменилась, все перенесены на другие даты. Кроме того, Московская филармония дала нам два дня, 19 и 20 декабря, на фестиваль к юбилею МАСМ. В настоящий момент мы думаем о программах. До декабря также должны состояться концерты и в Москве, и в городах России. Мы до сих пор не отменяем ноябрьский проект в Германии.

СБ Насколько я знаю, у вас сейчас идет работа над записью новых дисков.

ВК Предложение поступило от Союза композиторов России, а записывает нас фирма «Мелодия». К счастью, между этими двумя организациями есть профессиональный деятельный «мостик» – Карина Абрамян работает и там, и там. Наши музыканты всегда мечтали сделать презентационные диски МАСМ из тех произведений, что составляют основу нашего репертуара. Сами понимаете, бюджет найти очень трудно, поэтому для нас это еще один большой подарок к юбилею. Кстати сказать, если бы сейчас шел наш обычный концертный год, трудно представить, как бы мы успевали готовиться к записям, поэтому пандемия в ­каком-то смысле предоставила время. Сейчас мы пишем 4 диска, в общей сложности 25 произведений за 13 смен. А за время карантина, готовясь к трем концертам фестиваля reMusik.org, музыканты выучили 18 сложнейших новых партитур, в нашем привычном ритме это было бы почти невозможно.

СБ Процесс записи складывается удачно?

ВК Мы работаем в профессиональной студии с прекрасным опытным звукорежиссером Михаилом Спасским.

СБ Репертуар вашего ансамбля огромен, наверняка все уместить на несколько дисков не получится?

ВК Да, музыки много, поэтому либо надо было делать больше дисков, либо ограничиваться другими рамками. Мы выбрали композиторов, родившихся с 1970 по 1990 год, и все равно не можем претендовать на антологию, даже в этом временном отрезке композиторов гораздо больше. Несколько авторов у нас не вошли только потому, что они не являются членами Союза композиторов России, а это было принципиальное условие, поскольку необходимо строго придерживаться уставной деятельности СКР.

СБ Вам лично как менеджеру удается почти невозможное: совмещаете сразу несколько функций – директор, художественный руководитель, организатор всех проектов…

ВК Не могу сказать, что я одна. На протяжении многих лет у меня сложились очень хорошие отношения с партнерами: московской и другими российскими филармониями и концертными организациями, различными фестивалями, городскими организациями, конечно, с союзами композиторов. На протяжении двадцати лет художественным руководителем у нас был основатель ансамбля композитор Юрий Каспаров. Но административная работа очень сильно отвлекает от творчества, совмещать сложно. После Юры Каспарова мы решили, что в ансамбле больше не будет худрука. Кстати, в ряде известных международных коллективов, специализирующихся на современной музыке, таких как Klangforum Wien, Ensemble Modern, Recherche и других, нет художественного руководителя, хотя многие из них были основаны именно композиторами, но есть очень мощный менеджмент. Я бы не отказалась от помощи, хотя большой штат совсем не гарантирует продуктивность работы. Руководство – сложная и неуловимая вещь. Кроме административных дел, я составляю концертные программы, всегда советуясь с музыкантами, но за столько лет я так хорошо их всех изучила, что могу учитывать сферу интересов каждого. Да, работаю много, но всегда оставляю время на отдых, на бассейн. Непременно нахожу два часа в день именно на себя. Мне обязательно надо расслабляться, невозможно быть погруженной в этот процесс вечно. Работаю, как правило, у себя дома.

СБ Для многих проблематично дома работать.

ВК Мне, наоборот, более комфортно. Я каждый раз ставлю себе конкретную задачу: сегодня пишу проект, завтра берусь за переписку, послезавтра за отчет. Когда мозги устают, занимаюсь самым нелюбимым делом – телефонными звонками. Я очень благодарна нашим музыкантам, которые часто сами договариваются о репетициях, освобождая меня от этой части работы. Конечно, еще бы один человек в команду не помешал. Мне, например, нравился менеджерский тандем Жени Изотовой и Веры Серебряковой в Студии новой музыки, когда при общем видении вопроса они органично распределяли разные функции между собой, будто бы даже и не сговариваясь.

СБ В ваших двух часах, посвященных себе, есть место для музыки? Ч­то-то слушаете?

ВК Я люблю природу, обязательно, чтобы была вода. Люблю плавать и загорать. Если говорить о музыке, то романтизм – точно не мое. Больше барокко и классицизм. Джаз и качественная поп-музыка.

СБ А опера?

ВК Классические оперы и вокально-инструментальные формы – тоже не для меня. Я поклонник камерной инструментальной музыки и скорее схожу на неудачный концерт современной музыки, хотя бы из любопытства.

СБ Наверное, не ошибусь, если скажу, что МАСМ для вас – образ жизни, а не работа.

ВК Работа и должна быть образом жизни, у всех – у рабочих и ученых, у музыкантов и инженеров.