«Володя, расскажи нам…»

В названии фестиваля «Владимир Юровский дирижирует и рассказывает» прочитывалось желание организаторов сделать акцент на уникальном авторском стиле как отличительной черте проекта. Красноречие проповедника, свойственное Юровскому, мастерство неутомимого «изобретателя» концертных программ дополняет широта интересов, прорывающих рамки академической музыки: в поэзии, кинематографе, изобразительном искусстве и даже в сфере науки Юровский находит множество аспектов, которые стройно и выигрышно встраиваются им в концепцию того или иного фестивального вечера. Особое место в сердце Юровского занимает театр. За восемь лет на фестивале были исполнены (полностью или фрагментами) оперы: «Прометей» Карла Орфа, «Король Лир» Сергея Слонимского (вероятно, самый удачный опыт постановки semi-stage в стенах КЗЧ), «Скупой рыцарь» Рахманинова, «Борис Годунов» Мусоргского, «Старший сын» Геннадия Гладкова. Но и этот жанр, согласно замыслу дирижера, лишь дополняет более масштабное, комплексное художественное высказывание. Чем оно сложнее, тем ярче проявляет себя способность Юровского выступать в качестве драматурга и режиссера своих проектов, не прибегая к помощи профессионалов (подчас довольно заурядно и вторично интерпретирующих его ценные идеи). Достаточно вспомнить «антимилитаристский» фестиваль 2015 года «Война и мир» с его post-event программой – редкий пример, когда превышение хронометража концерта положительно отразилось на концепции каждого из вечеров. 

В 2017-2018 годах формат фестиваля претерпел изменения: отказавшись от единоличного проведения концертов, Юровский пригласил своих коллег присоединиться к просветительской миссии – у «Историй с оркестром» появилось несколько рассказчиков. Риторические позиции выступавших, манера подачи материала и цели, конечно, сильно различались – от лаконичного предисловия и изобилующего биографическими фактами монолога до развлекательного, ни к чему не обязывающего конферанса. Итоги эксперимента предсказуемы: на сегодняшний день среди дирижеров сложно найти того, кто мог бы общаться с публикой так, как это делает Юровский. После окончания срока художественного руководства Госоркестром дирижер не исключает своего возвращения на летний фестиваль, но лишь в качестве одного из участников. 

«Истории с оркестром» неизменно вызывают огромный интерес у прессы. Вот несколько мнений. 

Сергей Бирюков, музыкальный обозреватель

Каким только я не видел и не слышал Владимира Михайловича Юровского на его концертах! Помимо того, что дирижирующим – и аккомпанирующим на рояле, и, понятно, рассказывающим, особенно в его авторском цикле концертов «Истории с оркестром». Но вот чтобы поющим – такое, по крайней мере, при мне случилось впервые сегодня. И заставил это сделать Владимира Михайловича Геннадий Игоревич Гладков.

То есть, конечно, никого и ничего добрейший Геннадий Игоревич не заставлял делать. Этот человек – из редчайшей породы уникально талантливых людей, которые притом еще и уникально скромны. Вы думаете: «Да Гладкова знают все – “Бременские музыканты”, “Собака на сене”, “Обыкновенное чудо”…». Ничего мы с вами, друзья, не знаем: это лишь верхушка огромного и прекрасного айсберга, имя которому – творчество Гладкова. У этого человека – горы музыки, которую он, в отличие от большинства своих собратьев, клещами вцепляющихся в исполнителей, не спешит обнародовать. Например, помните ли вы о часовом (!) анимационном фильме Василия Ливанова «Синяя птица», который весь – роскошная вокально-симфоническая фантазия на тему сказки Метерлинка, превращенной в странствия детской души по каменным дебрям современного города в поисках теплоты, верности и любви? Или об опере «Старший сын» по Вампилову, поставленной в МАМТ сорок лет назад?.. Но даже если и помните об этих редкостях, то никак не можете помнить балет «Возвращение Одиссея» – он никогда не ставился на сцене, хотя музыка, судя по исполненному фрагменту, столь ярка, что, казалось, любой театр, покажи ему ее, с руками оторвет.

А Концертино для скрипки с оркестром – дипломная работа 1964 года в классе Владимира Фере в Московской консерватории! Прав Юровский: во-первых, никакое это не Концертино, а настоящий Концерт, сделавший концертмейстера Госоркестра России Сергея Гиршенко полноправным солистом; во-вторых, по волшебству мелодий, гармоний, оркестровых красок его можно сравнить с такими музыкальными феериями, как скрипичные концерты Шимановского, хотя не факт, что тогда студент даже столичной советской консерватории имел доступ к этим шедеврам европейского модерна.

И все же больше всех прав сам Гладков, который, имея отточенное перо во всех жанрах, четко знает, какое направление – его коренное, родное, главное: музыка кино. Под занавес огромной, но ни минуты не утомительной почти четырехчасовой (!) программы прозвучал, по выражению Юровского, «самый известный неизвестный Гладков» – вокально-симфоническая фантазия из фильма Марка Захарова «Дом, который построил Свифт». И вот тут, услышав эту музыку через почти сорок лет (сложную, полную философских шифров картину после ее премьеры на новый 1983 год так и не довелось пересмотреть), я испытал абсолютный восторг. Это – классический Гладков с его таинственными шествиями масок, ироническими маршами-галопами, захватывающими дух залетами в неожиданные тональности, словно в параллельные вселенные. И главное, с его неизменной добротой. Гладков может быть лиричным, драматичным, даже страшным, но никогда – злым. Тут, повторю, кто только не запоет, включая солисток Надежду Гулицкую и Алену Парфенову, хор «Мастера хорового пения» и самого Юровского!

Браво, Владимир Михайлович! Ваши интересы в музыке столь же безбрежны, сколь и структурны, какими они предстали и в нынешнем, восьмом цикле ГАСО «Истории с оркестром» в Московской филармонии. От барокко до XXI века, но с несколькими непременными цементирующими стержнями: тема войны и мира, тема детства, тема природы… И с композиторами-любимцами, к которым у вас глубоко личностное отношение. Вот как к Гладкову.

Сергей Буланов, музыковед и музыкальный критик

Последние московские концерты Владимира Юровского в статусе художественного руководителя Госоркестра Светланова так или иначе провоцируют подытожить пройденную им серьезную дистанцию. Интересно, что говорить хочется не в канцелярском жанре, перечисляя знаковые проекты и творческие достижения, а более крупно – соответственно масштабу личности маэстро.

Казалось бы, мы знаем стабильный набор «свойств» Юровского: интерпретации всегда отточены и логичны, любой оркестр под его руку играет ощутимо интереснее, самой выгодной гранью его таланта называют примирение интеллектуального взгляда на музыку с эмоцией и вдохновенностью. Такой набор в силу своей дефицитности – уже «характеристика творчества». Но Юровский раздвигает эти границы: за все годы на его счету не было ни одного провального или «недоделанного» концерта, напротив, всякий раз дирижер предстает перед слушателями в режиме постоянного развития, доказывая, что нет предела совершенству.

Интересно проследить, как цикл «Истории с оркестром» менялся вместе с Юровским. Изначально Владимир Михайлович трактовал формат своего высказывания эпически, но даже в часовом монологе неизменно приковывал наше внимание нетривиальными суждениями, основанными на всевозможных пластах фактологии. Постепенно он стал тяготеть к более скромному хронометражу, не теряя при этом глубины содержания. Несколько отстраненный тон высказывания теперь все чаще становится доверительным, даже неформальным. И это не «работа над ошибками», как можно подумать, это работа над смыслами – у Юровского много стратегий, и любой формат ему подчиняется.

«Истории с оркестром» – совершенно разные программы, каждая из которых внутренне была устроена по главному закону контраста. Вторая мировая война, сложнейший мир детства, образы природы: каждая тема философична и пространна, но Юровский трактует все очень конкретно и доказательно, хотя и объемно, в различных проблемных ракурсах.

Например, «сложносочиненную» Четвертую симфонию Малера дирижер раскрывает через «Детскую симфонию» предположительно Леопольда Моцарта и сюиту Прокофьева «Летний день». И здесь ключевой аргумент – набор «детских» инструментов, символизм тембра которых преломляется и переосмысливается сквозь века. Умение Юровского подчинить сугубо музыкальные средства ходу своих суждений – бесценный козырь, похвастаться которым в современной действительности вряд ли еще кто-то может.

Наконец, кульминация минувших концертов – авторский вечер Геннадия Гладкова. «Обыкновенное чудо», «Бременские музыканты» – все мы прекрасно знаем киномузыку композитора, давно вошедшую в наш культурный код. Владимир Юровский представил «Неизвестного Гладкова», исполнив эпизод из балета-поэмы «Возвращение Одиссея», фрагмент лирико-комической оперы «Старший сын» и музыкально-драматическое действо «Фантазии Свифта». После внятного, внимательного и тщательного исполнения стало понятно: музыка Гладкова имеет невероятную мощь и стоит в контексте своего жанра на пьедестале мирового уровня.

Каждый раз поражаешься, насколько Юровский свободен от условностей, от всяческих клише и трендов. Играет  музыку, которая ему исключительно нравится. Между всеми законами жанра находит «золотую середину». К счастью, в России уже запланированы его новые концерты – значит, впереди еще много интересного.

Майя Крылова, музыкальный и балетный журналист

Отличительные черты циклов Юровского с рассказами – непредсказуемость программ. Сопоставление музыки идет по разным параметрам, но всегда органично. Вторая мировая война через Рихарда Штрауса, Мясковского и Прокофьева. Тема детства, связанная с темой использования определенных музыкальных инструментов. Тут Моцарты, отец и сын, авторы «Детской симфонии» (Гайдн, Леопольд Моцарт и Эдмунд Ангерер) для оркестра и детских инструментов, снова Прокофьев и Четвертая симфония Малера. Темы и образы природы у трех композиторов трех эпох, от барокко до современности, где Жан-Фери Ребель со «Стихиями» (плюс специально сделанный балет) и две Пасторальных симфонии – Бетховена и современного композитора Бретта Дина. Это грандиозно, и по охвату, и по разного рода историко-культурным и звуковым перекличкам.

Обнаружить связь между «легкомысленным» вальсом из Германии, концертом советского интроверта и якобы парадной симфонией гения; найти сопряжение музык по линии использования колокольчиков и показать, что это отнюдь не только развлечение; подать сигнал о неблагополучии окружающей среды через умиротворение и выйти на злобу дня, оставаясь в вечности – такое может только Юровский.

Подкупают и его поиски диалога так называемого романтического оркестра с исторически информированным исполнительством, и особая уважительность к публике, которая может чего-то не знать и не понимать, быть консервативной, но после объяснений оратора начинает вникать в сложную современную музыку.

Оркестр имени Светланова – коллектив высокого класса. С Юровским он играет с особым воодушевлением, справедливо полагая, что «кураторские» придумки дирижера важны, нетривиальны, их стоит поддержать. Индивидуальность композиторов на этих концертах была проявлена музыкантами с большим пониманием: Ребель звучал не как Малер, а Леопольд Моцарт – не как Бретт Дин. Казалось бы, очевидные, само собой разумеющиеся вещи, так и должно быть. Но на практике – непросто, и не у всех оркестров получилось бы, учитывая плотность дат концертов и музыкальное разнообразие программ.

Юровский относится к музыке как к области смыслов и чувств, не деля ее на уровни и разделы, на гениальное и просто хорошее. Ему нужны и редко исполняемые сочинения, и хиты, великие имена и полузабытые авторы, главное – некая ценность, послание, заложенное в партитуре, напоминающее об общности человеческих задач и целей в разные эпохи и в разных странах. Это тоже подкупает, тем более что маэстро не только выдающийся дирижер, но и прекрасный рассказчик. Можно заслушаться.

Повторю мысль, возникшую на одной из первых программ: «Важно, что просветительский порыв Юровского сугубо авторский, и в этом его особая ценность. Аналогичные знания сами по себе, кроме некоторых фактов, сугубо мемуарных, можно почерпнуть из интернета и книг. Но там не получишь ракурс личности, которая эти знания интерпретирует».

Ольга Русанова,  музыкальный обозреватель «Радио России»

«Истории с оркестром» Владимира Юровского всегда неожиданны, а потому особо ожидаемы. В этом году, наверное, более чем когда-либо: сколько филармонических программ было отменено, сокращено, перенесено, скомкано. Но Юровский вернул слушателям все, что задумал в 2020 году, и даже больше: к радости публики, провел все концерты сам и дал разрешение «повесить» их на сайте Московской филармонии, чем невероятно увеличил аудиторию.

В этом году фестиваль поразил удивительной гармонией формы и содержания, здесь всего было в меру: слов и музыки, известного и неизвестного, аутентики/классики и современности, серьезного и развлекательного, музыки для услаждения слуха и информации для ума. Разные жанры, стили, эпохи – от барочных смычков в «Стихиях» Жана-Фери Ребеля (XVIII век) до ныне здравствующих Геннадия Гладкова и австралийца Бретта Дина.

Четыре концерта – четыре интереснейших музыкальных «сочинения на заданную тему». Первый – Вторая мировая война глазами Мясковского, Прокофьева и Рихарда Штрауса; второй – тема детства в опусах Л.Моцарта, Гайдна, Прокофьева и Малера; третий – экология (на самом деле буквально вопль о том, что мы сделали с природой), и благостная «Пасторальная симфония» Бетховена лишь оттеняла полное горечи одноименное сочинение нашего современника Дина. Заключительный – «Неизвестный Геннадий Гладков». Автора «Бременских музыкантов» Юровский раскрыл как создателя талантливых, но давно забытых опер, балетов, концертов, киномузыки.

«Истории с оркестром» позиционируются как проект ГАСО (концерты время от времени вели и другие дирижеры), но на этот раз фестиваль получился авторским и, как мне показалось, очень личным. Возможно, потому что у маэстро заканчивается десятилетие руководства Госоркестром, и именно теперь настал момент расставания (Владимир Михайлович со следующего сезона возглавит Баварскую оперу).

Главный герой отшлифовал манеру подачи материала до блеска: его русский язык изыскан, богат и вместе с тем прост, у него выверенная, точная и теплая интонация. Дирижер не выпячивает свою эрудицию, не «давит интеллектом» (который в то же время, конечно же, не спрячешь). Он общается с публикой как с близкими людьми, рассказывая о том, что интересно ему самому, а значит, скорее всего, и всем нам.

И еще немаловажно: в каждой программе были свои пики, кульминации, свои изюминки. Скажем, на открытии – «Мюнхен. Вальс памяти» Рихарда Штрауса.  Я, например, не знала о таком произведении, и тем более его судьбе: он написан для фильма о баварской столице, который в итоге Министерство пропаганды Геббельса запретило. А самого композитора, как сказал Владимир Юровский, лишили всех должностей, объявив «старым маразматиком, которого пора убирать». Мы услышали концертный вариант пьесы, в котором композитор отразил ужас от военных разрушений, в том числе – разбомбленной любимой Баварской оперы.

А вот «экологический» вечер (третий по счету) получился с научным уклоном: мы много чего узнали о французском композиторе эпохи барокко Ребеле, который первым стал сочинять балеты с симфонической музыкой, называя их «симфониями нового типа». Первая часть его балета «Стихии» под названием «Хаос» описывает возникновение из тьмы четырех стихий: земли, воды, воздуха и огня. В первом же такте звучит аккорд, который на современном языке называется кластером (все ноты до-минорной гаммы). И это первый кластер в истории музыки. А идея о том, что все возникло из первого аккорда, из первого «большого взрыва», – это настоящая революция (на самом деле теория большого взрыва появилась только в начале XX века). «Похоже, искусство оказалось впереди науки», – заключает Владимир Юровский.

Спасибо вам за науку и за искусство, Владимир Михайлович, остается надеяться, что проекты «Истории с оркестром» и «Другое пространство» будут продолжены.

Юлия Чечикова, музыкальный журналист

Нынешний летний фестиваль Госоркестра Светланова – повод, чтобы, с одной стороны, в очередной раз высказаться в превосходной степени о неиссякаемой творческой энергии и богатой фантазии Владимира Юровского, с другой – задуматься о путях дальнейшего развития фестиваля и выразить надежду, что уровень концертов цикла в будущем останется на прежней высоте. 

Эйнштейн по части фестивальных концепций, Юровский доказал свою «теорию относительности» и использует ее в работе с аудиторией, причем не только в «Историях с оркестром»: в проведенном им в Берлине фестивале Strawinsky x 6 так же можно найти множество уже известных приемов (к примеру, Юровский ищет новые грани в музыке одного композитора, представляя его творчество в нетривиальных связях с музыкой других авторов). Работа над композицией концерта продолжается и во время репетиций, поэтому порядок исполнения произведений может внезапно поменяться. Так было и в этот раз – изначально концерт с экологической тематикой  завершала «Пасторальная» симфония Бретта Дина. В этой пьесе австралийский композитор четко обозначил свою позицию по актуальным проблемам окружающей среды: антропогенное воздействие на природные системы чревато фатальными последствиями, уничтожение мест обитания птиц и животных равнозначно варварскому истреблению жизни. Звукам природы своего края Дин противопоставил сопровождающие вырубку леса шумы – не менее зловещие, чем удары палача. Скрип вышедших из строя дверей лифта – этим звуком заканчивается пьеса – страшный символ короткого века любого собранного человеком механизма, не способного подчиниться живым законам природы. Юровский был уверен, что постапокалиптическая картина в финале вечера – это удачная идея, но накануне концерта сам от нее отказался в пользу более оптимистичной, хотя и компромиссной версии:  Госоркестр сыграл «Пасторальную» симфонию Бетховена. 

В желании Юровского привлечь внимание к актуальным проблемам экологии в целом нет ничего сверхъестественного, эта тема в том или ином виде периодически возникала в сезонах Лондонского филармонического оркестра и Симфонического оркестра Берлинского радио. А вот к теме детства Юровский обращается не так часто, хотя интересующиеся люди наверняка отметили, что минувшей весной он представил собственное переложение сказки Прокофьева «Гадкий утенок» для ансамбля из семнадцати музыкантов и голоса. На московском фестивале Юровский говорил о внутреннем мире ребенка, о музыке для детей и про детей, исполнял сочинения двух Моцартов, Гайдна и Малера. Казалось, что дирижер этим ограничится, но тема детства вкралась и в программу вечера в честь Геннадия Гладкова: одним из самых неожиданных и оригинальных произведений стала музыка, написанная композитором к «артхаусному» мультипликационному фильму «Синяя птица». На музыкальной карте мира для Юровского есть заповедные места, к которым он испытывает сильную привязанность. В своих интервью дирижер неоднократно говорил о том, что его детство прошло под знаком Гладкова. Так что в каком-то смысле для любимца московской публики, который в следующем году отметит пятидесятилетие, наследие Гладкова – машина времени, способная вернуть его обратно в прошлое – в мир, недоступный для взрослых. 

Владимир Юровский: Сопоставляя несопоставимое, я ищу точки пересечения между разными композиторами