Вошли без стука

Работа Юровского во главе Симфонического оркестра Берлинского радио подошла к экватору: три сезона прошло, три впереди. О продлении контракта с маэстро до 2023 года оркестр объявил еще полтора года назад, и их полное взаимопонимание демонстрируют два сентябрьских концерта в Берлинской филармонии, лучшие страницы которых впору выпускать на CD. Оба прошли в рамках Берлинского музыкального фестиваля, традиционно открывающего концертный сезон в городе; в его афише есть программы и из одной классики, и только из радикальной современности, и такие, как эти две.

Обе программы подверглись корректировке в соответствии с возможным числом оркестрантов на сцене. В итоге 5 сентября были исполнены Фуга (Ricercata) из «Музыкального приношения» Баха в оркестровке Веберна, Вариации для оркестра Веберна, Три фрагмента из «Воццека» Берга и Кончерто гроссо № 1 Шнитке, а 11 сентября – «Метаморфозы» Р.Штрауса, пьеса White Ребекки Сондерс для трубы соло плюс два сочинения Бетховена: редкостные «Три эквале» для четырех тромбонов и Симфония №5. Для тех, кто не пропускает московских программ Юровского, узнаваем его почерк в их составлении, и почти каждый номер отзывается в памяти рифмой, зачастую и не одной.

После того, как жизнь всего мира оставалась «на паузе» в течение почти полугода, Фуга (Ricercata) Баха – Веберна прозвучала с особенным смыслом, отсылая к двум именам, открывшим новые эпохи в австро-немецкой музыке, и знаменуя начало еще одной – никто пока не знает, какой. А девять лет назад знаковое для Юровского сочинение украшало его единственный концерт с Московским камерным оркестром Musica Viva – за две недели до назначения маэстро художественным руководителем Госоркестра Светланова, ожиданием которого в те дни был наполнен столичный воздух. В той же программе исполнялись Вариации Веберна – их тогда Юровский сыграл два раза подряд, демонстрируя возможности разных подходов, предельно сдержанного и подчеркнуто эмоционального. Сейчас в Берлине возобладал второй – сколько, оказывается, отчаяния в этой музыке, которую многие до сих пор считают слишком рациональной и сухой, и насколько может быть пропитан дыханием смерти ее финал!

В Трех фрагментах из «Воццека» блистала Анне Шваневильмс, одна из лучших на сегодняшний день исполнительниц партии Мари, – в ноябре она планирует участвовать в московских концертах Юровского. Сюиту, предназначенную для большого оркестра, сыграли в обработке Эберхарда Клоке для 38 музыкантов и детского хора (ею пользуются многие площадки, в том числе венский Театр «Ан-дер-Вин»), высветившей неожиданные краски не только партитуры, но и вокальной партии. Если обычно Три фрагмента оставляют острое чувство неполноты, побуждая послушать оперу целиком, сейчас они предстали самоценной, завершенной драматической сценой – настолько концентрированно звучала каждая нота, как бы больше самой себя.

«Воццек» под управлением Юровского в Москве не исполнялся ни целиком, ни частично, зато сюита из другой оперы Берга – «Лулу» – целых два раза. Юровский неоднократно представлял в столице и сочинения Шнитке, выбирая не самые расхожие; для нынешнего берлинского концерта он также готовил редко звучащий Кончерто гроссо № 4 / Симфонию № 5, но ввиду ограничений его пришлось заменить Кончерто гроссо № 1. Связь музыки Шнитке с австро-немецким древом для Юровского очень важна, и он не отказал себе в удовольствии применить к суперхиту Шнитке излюбленный прием – максимально заострить углы, изъять из Кончерто гроссо № 1 всю шлягерность, вместо этого натянув нить, связывающую сочинение с Новой венской школой.

Вторую программу открыли «Метаморфозы» Р.Штрауса – еще одно сверхзнаковое сочинение, написанное в последние месяцы Второй мировой: в нем – и плач по немецкой культуре и романтическому искусству, и приношение Бетховену и Вагнеру, и множество других символов. Пять лет назад Юровский начинал им абонемент «Война и мир», посвященный 70-летию Победы, но теперь интерпретировал сочинение куда эмоциональнее – будто оплакивал жертв и войны, и пандемии, и 11 сентября, брал реванш за месяцы вынужденного молчания и мысленно играл на каждом инструменте сам. Впрочем, у Юровского так бывает именно со Штраусом: не так давно маэстро с подобной же непривычной раскованностью исполнял «Альпийскую симфонию», словно забыв о смыслах, подтекстах, просветительстве и решив сыграть что-то просто для себя. «Метаморфозы» же важны ему по-прежнему: еще в августе он дважды представил их в Коринском монастыре (без публики) и на большом концерте в парке «Сады мира».

Там Юровский уравновесил длительное, неспешное сочинение Штрауса – далеко не самый очевидный выбор для многотысячного опен-эйра – двумя романсами для скрипки с оркестром и Симфонией №1 Бетховена. Избегая буквальных повторов, теперь маэстро вместо Первой представил Пятую, добавив «Три эквале», а до того прозвучала пятнадцатиминутная пьеса WhiteРебекки Сондерс для трубы соло. В афише Берлинского фестиваля Сондерс занимает немалое место: ее сочинения играют в семи программах, из которых четыре посвящены только ей. Но в программе Юровского White звучала отчасти как вставной номер, хотя и вынужденный: изначально планировалось сочинение Alba для трубы и большого оркестра. Написанную ультрасовременным языком пьесу исполнил Марко Блау, солист ансамбля Musikfabrik, виртуоз высочайшего класса. Он сам работал над разработкой конструкции трубы с двумя раструбами, позволяющей быстро менять тембры, добиваться эффекта эхо, исполнять микрохроматику – эти и другие возможности инструмента показала написанная для него пьеса, отчасти напоминающая Секвенцию Берио.

Главным репертуарным сюрпризом обеих программ стали «Три эквале» для четырех тромбонов Бетховена – малоизвестное сочинение, которое крайне редко исполняется и записывается. Оно было заказано и написано осенью 1812 года для исполнения башенными музыкантами в Линце в День всех усопших, а впоследствии звучало на похоронах Бетховена. Раритет длиной около пяти минут создан вскоре после Седьмой симфонии, и не диво, что в нем можно расслышать отзвук знаменитого Allegretto, но тут же витают тени и Шестой Чайковского, и тех же «Метаморфоз», и многого другого. К Пятой симфонии Юровский перешел без перерыва, исполнив ее с уменьшенным составом струнных и участием натуральных медных духовых; трудно не заметить разницы с его бетховенскими трактовками в Москве, где маэстро представлял Третью и Пятую в роскошных оркестровках Малера, на очереди Седьмая. Теперь же симфония рассказывала не столько о «стуке судьбы в дверь», сколько о том, что «пути нет, но идти надо».

Владимир Юровский: Из трехколесного велосипеда у Малера получился двигатель внутреннего сгорания