События
Итальянский тенор Витторио Григоло заметно отличается от своих «консервативных» коллег. Вдохновившись, вероятно, успехом стадионных концертов трех легендарных теноров, он уже давно пытается стать не только мировой оперной суперзвездой, но и частью массовой культуры. Певец нередко выступает в жанре кроссовер, а также привносит элементы шоу в свои, на первый взгляд, академические концерты. Успех ему сопутствует почти всегда: срабатывают харизма и обаяние, а главное, современным слушателям в большинстве своем нужен всего лишь «эффект опиума», а не какие-то непонятные для них тонкости стиля и интерпретации.
Бывает, что певцы излишним артистизмом компенсируют слабый вокал – это не про Григоло. Его голос объективно можно назвать уникальным. Например, те, кто слушал его в немаленькой Метрополитен-опере, говорят, что «он как будто в ухо поет, даже если сидишь на самом отдаленном месте». Действительно, и в Большом театре, и в зале «Зарядье» можно было убедиться: голос огромный и полетный, тембр выразительно красивый. Технически, если не обращать особого внимания на некоторую уже неизбежную, но пока еще легкую «потертость» общего звучания, Григоло все делает на высшем уровне, мастерски. И свой оперный репертуар он выстраивает грамотно: в 47 лет продолжает петь преимущественно бельканто, а из драматических партий, к которым все же тяготеет выносливость его голоса, он исполняет не Калафа или Отелло, а Хозе, Каварадосси или Манрико.
О майском сольном концерте певца в зале «Зарядье» всерьез говорить трудно. Программа начиналась с симпатичных вокальных миниатюр Беллини, Тости и Россини, а заканчивалась тем, что Григоло пел эстрадные хиты, свистел, сам играл на рояле… В «академической» части вечера, да и в завершающей тоже, от музыки не осталось камня на камне. Вместо осмысленной и небанальной фразировки тенор демонстрировал вокальные трюки вроде экстремально тихого пения или, наоборот, брал высокую ноту, «раздувая» ее на крещендо, делал бесконечные и неоправданные замедления, «висел» на ферматах в угоду публике. Что, о чем, зачем и почему – в тот момент это никого не интересовало. Григоло, «проверяя акустику», постоянно передвигался по сцене, приветственно взмахивал руками, иронизировал над своим, в общем-то, не самым талантливым и чутким пианистом Кристиано Мандзони. Единственный плюс, что акустика зала «Зарядье» теперь максимально качественно проверена – певца в любой точке было прекрасно слышно, после этой проверки жалобы от других артистов мы принимать больше не сможем.
За пару дней до концерта в «Зарядье» Витторио Григоло выступил в спектакле Большого театра – пел партию Хозе, с которой буквально накануне участвовал в премьере режиссера Каликсто Биейто на сцене Венской оперы. Наша постановка «Кармен», которую в 2015 году делал режиссер Алексей Бородин, сложных задач перед артистами не ставит, она «описательна» и скорее выполняет функцию фона для импровизации на тему оперных страстей. Никаких проблем гастролерам спектакль не создает – можно ввестись с одной репетиции и спокойно спеть, точно так же, как в «Травиату» Большого, в которой Григоло тоже недавно пел партию Альфреда.
Выступление певца в «Зарядье» после Большого театра оказалось ошеломительным контрастом, потому что в «Кармен» он выглядел не просто убедительно и интересно – он сделал Хозе невероятно эмоционально и цельно, буквально «высекал огонь» и создавал жизнь на сцене. При этом ни одна нота, будь то знаменитая ария с цветком или ключевые дуэты, не была пустой. Все три часа он тщетно пытался добиться от коллег, местных солистов, такого же уровня, но ни у кого соответствовать не получалось. Большой вопрос, почему петь с Григоло поставили молодую дебютантку Алину Черташ, которая пока еще только впевает партию Кармен и пока смотрится на сцене неуверенно (кроме того, не факт, что она вообще в данном случае берется за свой репертуар). Ситуацию стильным и слаженным звучанием спасал оркестр под управлением Артема Абашева, украшая спектакль хорошо сыгранными антрактами и каждым из многочисленных соло.
Два весенних выступления Григоло в Москве оставили парадоксальное впечатление – как будто это было «раздвоение личности». Несмотря ни на что, русская публика уже явно полюбила певца вместе со всеми его особенностями: в прошлый раз в Концертном зале имени П.И.Чайковского он свою программу так и назвал – «Show Must Go On», и, приехав в очередной раз, выступал с не меньшим эпатажем. И с тем же успехом, измеряющимся в эквиваленте зрительского «помешательства», бесконечных выкриков «браво», оваций и святящихся смартфонных фонариков.
