События
Именно так − русскими словами, записанными латиницей, − назвал свою симфоническую поэму американец Кристофер Роуз (1949–2019). Она и открыла концерт, задав вечеру высокую планку, ведь Роуз – мастер-симфонист, истинный знаток оркестра, автор шести симфоний, дюжины концертов, композитор, обласканный многочисленными премиями, в том числе Пулитцеровской и «Грэмми».
Odna Zhizn − это заказ Нью-Йоркского филармонического оркестра (2009), и именно этот коллектив под руководством Алана Гилберта впервые ее и исполнил (2010). Почему у пьесы такое странное название? Тут целая история, связанная с русской женой автора Наташей, о которой и для которой он и написал свою поэму. В одном из интервью маэстро поведал о ее тяжелой судьбе: в детстве девушка подверглась насилию, в 16 лет была вынуждена сбежать из дома и отправиться автостопом куда глаза глядят. Но «добрые люди», подобравшие ее на дороге, отнеслись к Наташе точно так же немилосердно, и ей пришлось бомжевать – жить буквально под мостом, добывать еду из мусорных контейнеров. «Я, как и большинство обычных людей, вряд ли смог бы такое пережить, а она сумела остаться сердечным, добрым человеком, и это для меня самое удивительное», − делился своими чувствами Кристофер Роуз. И в 2009 году женился на ней.
Пятнадцатиминутная партитура – кстати, впервые сыгранная в России, – интересна динамическими и тембровыми контрастами. Инструменты − от контрафагота до флейты – выигрышно представлены здесь и соло, и в групповых и общих тутти. Отдельная роскошь − ударные, каких тут только нет: челеста, маримба, гонг, трещотка, вибрафон, ксилофон, тамтам, не говоря уже об обычных барабанах, тарелках и литаврах! Кстати, забегая вперед, скажу, что ударные стали важнейшей составляющей почти всех партитур в этот вечер: одновременно на сцене находилось шесть музыкантов-перкуссионистов. Хотя иногда бывает и больше (очень редко), но все же шесть – это много: обычно ударная группа куда компактнее.
Zhizn Роуза стала одной из двух драматических кульминаций вечера – с ней коррелировал Концерт для альта (2018) Толибхона Шахиди, почти ровесника Роуза (родился в 1946-м). Тоже напряженная, накаленная музыка, но куда более эмоциональная, горячая. Написана специально для альтиста Максима Новикова, и нам явно повезло услышать именно его, первого исполнителя, в этом концерте: игра Максима увлекательна, выразительна и точна. Он будто сросся с этим Концертом, и после общения с ним стало ясно, почему. «Мы создавали его вместе с композитором, и я много советовал ему, чтобы удобнее было исполнителям», – поведал музыкант. Так что в каком-то смысле Максим стал соавтором Шахиди.
Концерт звучит свежо и интересно – во многом благодаря его яркой национальной окраске. Несомненно, тут слышны таджикские мотивы, ведь Толибхон – таджик по национальности, родился в Душанбе в музыкальной семье (его отец Зиядулло Шахиди – основоположник классической музыки Таджикистана). А с другой стороны, в этом произведении ясно читаются традиции «русского востока», который с такой нежностью воспевали наши классики (не забудем, Шахиди учился в Московской консерватории у Арама Хачатуряна). В каком-то смысле Альтовый концерт Шахиди рифмуется с «Шехеразадой» Римского-Корсакова, хотя ни одной ноты не процитировано и не позаимствовано, но идеи близки: здесь альт (а там скрипка) – главный герой и рассказчик. Концерт, кстати, имеет подзаголовок «Агар», что в переводе с фарси (персидского) означает «Если бы». Скорее всего, здесь речь идет о том, что все в мире непредсказуемо, и, если бы не случайная встреча Толибхона тогда, шесть лет назад, с не знакомым ему Максимом Новиковым, концерта могло и не быть. Но вот – ура – он есть, и это, безусловно, украшение и альтового репертуара в целом, и этого фестивального вечера.
Омский Фестиваль новой музыки во многом уникален. Трудно назвать второй такой же проект в регионах России, сотканный целиком и полностью из музыки XXI века. При этом он опирается исключительно на собственный Омский симфонический оркестр и направлен на самую широкую публику, которую уже давно завоевал. Причем зрителям мало двух-трехчасовых перформансов в Концертном зале, они еще и остаются на традиционные встречи в фойе с исполнителями и авторами после всего услышанного. В афише нынешнего, седьмого уже по счету, форума – четыре вечера в течение двух недель, один из которых традиционно «детский», но он тоже состоит из музыки ХХI века. Все вместе – настоящий парад композиторских и исполнительских имен, школ и стилей. Концепция и формат, разработанные художественным руководителем и главным дирижером Омского симфонического оркестра Дмитрием Васильевым и горячо поддержанные директором филармонии Ириной Лапшиной, – оказались на удивление жизнеспособными: фестиваль проходит с 2008 года и давно уже стал одним из музыкальных брендов города.
Помимо всего прочего, афиша любопытна своей широкой географией. Скажем, в программе концерта 20 марта, о котором мы говорим, – музыка России, Таджикистана, США и Латвии. Латвийский классик Георгий Пелецис – того же поколения, что и оба предыдущих автора (родился в 1947), причем, как и коллега Шахиди, учился в Московской консерватории, и тоже у Хачатуряна. Но пишет совсем другую музыку, легкую и доступную, категорически чуждую авангарду, что сам и декларирует. Его «Эндорфиновая музыка» – трехчастный концерт для оркестра (2011) – лучшее тому подтверждение. Это какая-то брызжущая радость, выплеск по-детски непосредственных эмоций, местами в духе пионерских песен. Всё согласно названию: эта музыка действует, как эндорфин, как «гормон счастья». Партитура кажется богатой, насыщенной, изощренной. Однако, как говорит Дмитрий Васильев, так только кажется, на самом деле она «выглядит примитивно, и поначалу думаешь, что играть просто: повторяющиеся паттерны, мотивы, – но не тут-то было!» Да, есть такой феномен нарочито простой, а на самом деле совсем не простой музыки – вспомним Канчели, Пярта, в этом же ряду и Пелецис. Но Омский оркестр прекрасно справляется не только с такой «простой» музыкой, но и куда более сложной!
Нежным интермеццо прозвучал в программе «симфонический эскиз», а на самом деле – вокализ для сопрано с оркестром «Рождение Венеры» (2015) петербурженки Светланы Нестеровой, импульсом для создания которого послужила одноименная картина Сандро Боттичелли. Это удачный дебют красавицы-блондинки Алены Тульниковой, студентки Московской консерватории, уроженки Омска, которая уверенно и вдохновенно провела диалог с оркестром.
И все же апогеем вечера я бы назвала финальный трехчастный Дивертисмент для симфонического оркестра Антона Танонова – председателя Санкт-Петербургского отделения Союза композиторов России. Исполнение оказалось знаковым: во-первых, это мировая премьера, а во-вторых – посвящение Дмитрию Васильеву и его оркестру, с которым Танонов сотрудничает уже давно и своим жестом отдает дань уважения любимому коллективу. Из всех сочинений программы это самая свежая партитура − написана в феврале 2024 года, так что исполнена буквально «с колес». Благодаря ей, кстати, у омского оркестра появилось нечто новое, а именно калимба – маленький африканский щипковый ударный инструмент с прелестным, почти неземным звуком, немного напоминающим челесту, маримбу и ксилофон. Сама музыка вполне себе тональная (хотя и сдобрена современными «перчинками»), и в целом она притягательна, духоподъемна и остроумна. Автор даже позволил себе немного похулиганить: например, в заключительных тактах дирижер взял детскую свистульку, повернулся к публике и как дунет в нее! Что тут началось в зале! Аплодисменты, смех, свист! Нет, вы видели такие концерты современной музыки?
Вообще, не секрет, что актуальная музыка обычно отпугивает публику непонятностью, сложностью и, что уж там, антиэстетичностью. В этом же концерте все как раз наоборот: Дмитрий Васильев умеет отыскать в злободневном репертуаре изюминки, причем все – из разряда редкостей, поскольку мимо них проходят другие музыканты. «Наша задача – сделать так, чтобы слушатель ушел вдохновленным, счастливым, чтобы он сказал, что на следующий концерт/фестиваль я приду», – так выразил свое кредо Дмитрий Васильев, и ему это явно удается. А еще он сказал мне, что на сей раз не стал включать в программу фестиваля слишком авангардную, экспериментальную музыку, и не потому, что ее не любит. Просто «хотелось найти надежду, красоту, сыграть музыку, которая смотрит в небо».
Подытожить все сказанное хотелось бы словами директора Омской филармонии Ирины Лапшиной: «Проводить такой фестиваль – это риск: намного проще привлечь зрителей на известное и проверенное временем произведение. Но для нас это определенный вызов – собрать зал и показать людям непривычное и неординарное. Все организационные сложности окупаются эмоциями, аплодисментами и отзывами посетителей. Они благодарят, остаются на творческие встречи, задают вопросы, не отпускают артистов до позднего вечера. Это тот результат, к которому мы стремимся».
