События
Звездный статус двух граций, объективно говоря, сильно преувеличен, хотя это неудивительно и даже естественно для политики российского пиара. Клементин Марген и Соня Йончева, действительно, достаточно известны в мире, обладают неплохими голосами, имеют хорошие ангажементы в лучших театрах. Но при всех достоинствах в первый эшелон пока еще не вошли.
Клементин Марген приехала в Москву с короткометражным концертом из популярного меццового репертуара: Кармен, Леонора («Фаворитка»), Шарлотта, Далила. Соня Йончева после рождения ребенка несколько месяцев не выходила на сцену и сейчас вернулась с монографической программой «Пуччини-гала», куда вошли арии из опер «Мадам Баттерфляй», «Манон Леско», «Богемы» и «Тоски».
Не так давно каждая из певиц создала по оригинальной интерпретации одной единственной партии. Как следствие, пронеслась волна интереса к ним, поднялся рейтинг. Клементин Марген – интересная Кармен, эту роль она отточила на сценах берлинской Дойче Опер, в Мет и Ковент-Гарден. Для среза филармонической публики, привыкшей к советским Карменситам, её исполнение стало бальзамом на душу: очень деликатное и волнующее пианиссимо, никакого форсирования и фирменного русского «мяса», заимствованного у Марфы из «Хованщины». Соня Йончева – великолепная исполнительница партии Тоски. Год назад была трансляция из Мет постановки Дэвида Маквикара, где она блистала с Витторио Григоло и Желько Лучичем.
Весь остальной репертуар в концертных программах оперных див, мягко говоря, меркнул по сравнению с их коронными партиями.
Клементин Марген в арии Леоноры вдруг очень небрежно и грубо обошлась с нижним регистром, обнаружились её проблемы с дыханием в кантилене, при этом фиоритуры под конец получились весьма сносно. Сцену Шарлотты с письмами певица смогла наполнить музыкальным содержанием, но эта партия подходит ей лишь по темпераменту, а не по голосу. Как ни странно, лучше всего прозвучали переведенная на французский язык ария Иоанны из «Орлеанской девы» Чайковского и ариетта Периколлы из оперетты Оффенбаха, спетая на бис.
Соня Йончева и раньше не всегда держала в норме свое природное вибрато, но сейчас, судя по ариям Мими и Манон, справляться с ним ей стало гораздо труднее. Сам по себе голос у неё большой и тембрально насыщенный, по его фактуре и качеству французскую коллегу она значительно превосходит. «Развернуться» Соне удалось как раз на знаменитой арии Тоски «Vissi d’arte» – она не изображала великую певицу, честно и искренне пропела гениальную музыку. Потом внезапно открывшееся «второе дыхание» помогло ей технически внятно и музыкально спеть арию Чио-Чио-сан «Un bel dì vedremo» и арию Манон из IV действия.
Оба концерта заставляют обратить внимание еще на одну важную проблему. Все, кто приезжает петь на сцене Зала Чайковского, рано, а чаще поздно, обнаруживают не самую простую филармоническую акустику. Хотя звуковые ловушки, наверное, имеются в каждом зале. Говорят, над сценой в КЗЧ висят специальные звукоотражатели: оркестр там комфортно слушать, а певцам повезло меньше. Особенно если они, как Соня Йончева, считают обязательным использовать свою харизму на все двести процентов.
Вместе с болгарской покорительницей мировых сцен приехал её брат – Марин Йончев. К сожалению, у него более чем скромные вокальные данные, зато он помог сестре драматически отыграть фрагмент «Богемы», составленный из арии Рудольфа, арии Мими и их дуэта. Вообще, в тот вечер у неё было слишком много актерских «штучек»: трагические и медленные выходы из кулис, взмахи руками и обыгрывание шарфика, награждения сидящих в первых рядах мужчин красными розами. Нельзя поспорить, очарование непосредственности присутствовало, но музыка важнее, и чувство меры не должно изменять артисту. В конце концов, вместе с передвижениями артистки передвигался по пространству и её голос, иногда певицу попросту не было слышно. Клементин Марген, наоборот, тщательно сдерживала «мхатовские» порывы, пела арии преимущественно в строгой и статичной манере, позволив себе только повторенную на бис Хабанеру спеть, блуждая по зрительному залу.
Клементин Марген явно не повезло с «Новой Россией». Например, этот оркестр «провалил» ей Третью арию Далилы: приглашенный дирижер Андреа Молино взял слишком медленный темп, с которым не справились ни певица, ни музыканты. Увертюры из «Кармен», «Фаворитки», вступление к «Пиковой доме» – как ни старался Молино «взбодрить» оркестрантов, все звучало холодно и местами небрежно.
Совершенно противоположная картина наблюдалась у Сони Йончевой, выступавшей в сопровождении Госоркестра имени Е.Ф. Светланова под управлением Диего Матеуса. Оркестр чувствовал певицу, очень помогал ей справиться с вокальными трудностями. Конечно, немногочисленные оркестровые номера благодаря прекрасному исполнению с роскошными соло стали полноценной и концептуально оправданной частью программы.
Подытоживая такое противоречивое положение дел у «звезд мировой оперы», вспоминаются слова непревзойденной Мариан Андерсон, она говорила: «Голос – это не вода, которая течет, как только вы повернете кран. Если владеете механикой пения – всегда сумеете выступить приемлемо, даже когда неважно себя чувствуете». Клементин Марген и Соня Йончева относятся уже к среднему поколению певцов, их карьеры развиваются, поэтому хочется, чтобы «своими» (впетыми и качественно сделанными) для них были не только коронные партии.
