Игра стеклянных бус События

Игра стеклянных бус

Вокруг XXIII фестиваля «Возвращение»

Такой фестиваль в Москве один. Сугубо интеллигентский. Требующий от слушателей максимально острого умения ориентироваться в музыкальном пространстве и перескакивать легко и свободно из одной стилевой эпохи в другую. Уникальные кураторы уникального фестиваля – скрипач Роман Минц и гобоист Дмитрий Булгаков. Фестиваль «Возвращение» пришел в Москву в 23-й раз в начале января и снова задал свои вопросы.

Посмотрим назад. В 2018 году, кроме обычного «Концерта по заявкам» (который идет на ура так и так), заявили три темы: «Opportunism» (да, по-английски), «Несвобода» и «Mort» (да, по-французски). Ну, тут ясно и без авторского комментария, что социально и политически (а мы сейчас и социально чувствительны, и политически насторожены) тут все в полном порядке. Потому что один идет на этот самый, пусть и «невинный», оппортунизм (якобы чтобы выжить), а другие смотрят во все глаза и «бдят». Что сказать про несвободу, не знаю. А смертушка, она все время рядом. Музыканты навалились всей семьей – и «оторвали»! Ни одного вопроса тогда не возникло.

В 2019 году, как сейчас помню, тоже все четыре концерта обжигали. И «Дилетанты», и «Ремейки», и «Нео», которые вроде бы тянули в другую, скорее эстетическую сторону, все образовывали симпатичное и даже броское целое и по ходу вечера неслись вперед, как та самая русская тройка. И музыканты, которых и тут называть не стану, дело давнее, тоже все мчались во весь опор, независимо от того, играли они громко или тихо, медленно или быстро. И мы, публика, одновременно рисовали свои сложные внутренние конструкции, переходя от Шаррино к Баху или от Шельси к Бородину.

Что же в этом году?

Я побывал на двух концертах фестиваля, первом и третьем, и они составили ту двойчатку, каждый номер которой готов стать символом удачи или неудачи.

Первый концерт «Страна глухих». То есть тут музыка композиторов, которые в какой-то момент своей жизни лишались слуха. (Обошлись без юбилейного Бетховена, что к добру: он бы добавил силу удара по уничтожению хорошего настроения.) Можно сравнить с «Дилетантами» прошлого года. Но там «дилетантами» выходили такие непоследние в искусстве люди, как трувер Тибо Шампанский из XIII века и синеаст Чарли Чаплин из ХХ века, дипломат Александр Грибоедов и химик Александр Бородин. И все «склалóсь»! От ансамбля «Лабиринт» с его неуемным Данилом Рябчиковым до «бригады», заведенной Романом Минцем для исполнения дивной глупости Чаплина, все музыканты как один упивались музыкой – и транслировали свое упоение в зал.

В 2020 году дело пошло иначе. Кто всаживает этого несносного Уильяма Бойса в концерты этого сезона? И на «Декабрьских вечерах» этого года он звучал как пустышка рядом с мессой Гайдна. И тут так испортил всем настроение своими бессмысленными переборами звуковых пошлостей, что дальше мы слушали с большим скепсисом. Варвара Мягкова с точки зрения романтического внешнего облика была безупречна, но вдохнуть что-то значительное в музыку фортепианных вещей Сметаны ей не удалось. В Сонате Воан-Уильямса Роман Минц и Екатерина Апекишева старались, но понапрасну: то ли мы стали пристрастны, то ли и тут до контента дело не дошло. После перерыва нас оскукотили Анна Борисова с ее неволшебным английским рожком и Ксения Башмет, при всех ее стараниях. Все ждали, что Яков Кацнельсон всех порадует. Он и радовал, да толку мало. Песни никому не известного Роберта Франца из XIX века пела Светлана Злобина. Она много выступала в прошлом году и показалась адекватной. Но тут певица что-то бубнила под нос, и где там немецкие слова, без которых немецкие Lieder не существуют, понять было нельзя. Ну, и откуда тут было взяться контенту?

Варвара Мягкова

Душа моя отдохнула только в самом конце, когда несравненный Вадим Холоденко и с ним Борис Абрамов с дивным, цепляющим звуком скрипки и Евгений Румянцев, чья виолончель тоже умеет петь властно, сыграли Трио Габриэля Форе.

Тем приятнее писать про третий концерт «Отцы и дети». Тут все слилось в пеструю, но цельную и зажигательную связку.

После очаровательной пиесы Павла Карманова «Get In!!!», все смешные иронизмы которой были сыграны на полном серьезе, детские песенки Игоря Стравинского и Леонида Десятникова прозвучали более чем складно в стильном исполнении Яны Иваниловой. Про игравшего с ней пианиста Лукаса Генюшаса надо сказать особо, потому что с кем бы и что бы он ни играл, мы слышим в первую голову именно его, и именно он задает всю душевную и духовную атмосферу. Виолончелист Евгений Тонха младший всегда задевает за живое – а тут, в «навороченной», казалось бы, Сонате Джорджа Крама нашел такие сильные краски в себе и своем инструменте, что уложил нас наповал. Завершившее первое отделение Трио Эриха Вольфганга Корнгольда (сочиненное им в 13 лет!) заставило нас после крутых экзистенциальных высказываний Крама переключиться на звуковые соблазны Вены начала ХХ века, в которых крутой пубертатный подросток уже много чего понимал. Айлен Притчин выжал из своей скрипки все, что можно, – настолько певуче и действенно она разливала звуки. Виолончель Бориса Андрианова исходила роскошью, но не забывала, где надо, и взвыть белугой от нечеловеческой страсти. Остается добавить, что Лукас Генюшас превратил рояль в оркестр и устроил мощную проповедь юношеского максимализма.

Второе отделение началось полным атасом. Потому что открытая истинной одержимости Алиса Тен запузырила так лихо две песни (в пандан к русским сыновним первого отделения), что мы, не побоюсь этого слова, оттянулись. И Минц наяривал на своей колесной лире бесподобно, и Руст Позюмский извлекал из виолы да гамба щемящие звуки, и Андрей Дойников дал ударным настоящую магию. Каталонская и испанская песни со всеми их непонятными взвывами и причетами ответили на наши вопросы по поводу готовности к страданию. А потом был Бибер! Мы же знаем, что такое сонаты из его цикла «Розарий»! И Марина Катаржнова не дала нам остыть после песен. Жажду увидеть свет в конце тоннеля она отыграла по полной. А Ольга Мартынова, строгая на своем клавесине, и тот же Позюмский, наивный со своей гамбой, шли за ней не отставая.

Надо было выдохнуть. И Дуэт для флейты и альта Эдисона Денисова оказался тут на месте. Мария Алиханова и Илья Гофман играли как будто отрешенно и высоколобо, но в этой спокойно развертывающейся музыке нас увлекло желание остановиться, посмотреть на себя изнутри. И понять, что нам многое по силам.

По силам выслушать длинный, очень длинный Квинтет Луи Вьерна, написанный как прощание с погибшим на войне сыном (1917). Все участники этого грандиозного действа (иногда оно все-таки чрезмерно устрашало) – пианист Александр Кобрин, скрипачи Борис Абрамов и Роман Минц, альтист Тимур Якубов и виолончелист Алексей Стеблёв – бросили в бой всю свою музыкантскую и человеческую энергию. Нас провели по лабиринтам отчаяния, которое взрывалось иногда жуткими, нестерпимыми канонадами.

Как бы ни реализовывалась тема «Отцы и дети» (а она тут трактовалась не по-тургеневски), общий контент концерта оказался, что называется, максимальным. Мы трудились душой и духом и выходили в чистое пространство, где как раз и реализуется «игра стеклянных бус». Не «игра в бисер», как говорит один из русских переводов этой придумки Германа Гессе, а именно «игра стеклянных бус» (перевод Сергея Аверинцева), требуемая до чрезвычайности в наше муторное время.

Хочется пожелать фестивалю «Возвращение», чтобы он развивался по принципу «отцов и детей», понятому в мощном контентном отношении.

Суздалини со льдом События

Суздалини со льдом

Первый фестиваль Дениса Мацуева во Владимирской области принес много сильных ощущений

Дивный новый мир События

Дивный новый мир

Юсуповский сад стал декорацией к постановке «Мадам Баттерфляй»

Кто она такая, эта ваша Кармина Бурана? События

Кто она такая, эта ваша Кармина Бурана?

Летний фестиваль «Зарядье» завершился кантатой Карла Орфа

Инструкция к применению События

Инструкция к применению

В Екатеринбурге завершился образовательный этап проекта «пиши балет»