Конкурс Рахманинова
Вторая половина июня прошла под знаком музыки Рахманинова. В Москве состоялись состязания пианистов, дирижеров и композиторов, за достижениями которых следил без преувеличения весь мир – цифры на данный момент достигли 10 миллионов зрителей онлайн-трансляций из 74 страны. С художественным руководителем конкурса народным артистом России Денисом Мацуевым (ДМ) обсуждает итоги главный редактор журнала «Музыкальная жизнь» Евгения Кривицкая (ЕК).
ЕК Денис, все ли получилось, как вы задумывали?
ДМ То, что конкурс состоялся, я понял тогда, когда спекулянты стали спрашивать у меня на заключительных этапах третьего тура, не говоря уже о гала-концерте, лишние билетики. Это верный признак того, что все в порядке.
Я еще не такой опытный «жюрильщик» – за плечами только Международный конкурс имени Чайковского и вот теперь – Конкурс Рахманинова. Мои детско-юношеские состязания, как вы знаете, в большей степени абстрагируются от слов «конкурс», «отсеивание». И я не избавился от своего юношеского максимализма, когда хочется сделать большее, расширяя, например, количество участников, хотя это запрещено Оргкомитетом. Мало того, сейчас новое постановление: на любое изменение требуется специальное разрешение от правительства. И не скрою, я звонил Заместителю председателя Правительства РФ Татьяне Алексеевне Голиковой, чтобы уладить вопрос увеличения числа допущенных участников у пианистов.
Многое зависит от команды жюри, которое я приглашаю. Если они на одной волне с тобой, если работают «на одном дыхании» – хотя это и не работа, а большое удовольствие, – то достигается максимально объективный результат. Как и на Конкурсе Чайковского, так и сейчас у нас царило во многих случаях единодушие, практически единогласные решения по всем турам.
Подытоживая, мы можем говорить, что Конкурс Рахманинова состоялся, его надо было проводить, эта идея возникла у меня в 2011 году, когда я поделился ею с Александром Борисовичем Рахманиновым, внуком композитора, и он согласился с ней. Я тогда предложил расширить до трех номинаций в тех специальностях, в которых одинаково велик был Сергей Васильевич.
ЕК Зал за спиной членов жюри часто взрывался аплодисментами – насколько реакция публики могла повлиять на судейское мнение?
ДМ Конечно же, я смотрю на реакцию публики, насколько артист может захватить зал своей игрой, насколько царит понимающая тишина в момент выступления. И в первую очередь важно, о чем играет тот или иной музыкант. Удалось ли, на мой взгляд, как можно ближе соприкоснуться с Рахманиновым, достичь наиболее удачной интерпретации.
Потому что конкурс показал: Рахманинова играть очень сложно. Когда говорят, что конкурс Шопена сложен, – да, безусловно, а в случае с Рахманиновым между строк сквозило, что он якобы легче, в особенности для русских музыкантов, которые «якобы» чувствуют его по-иному. Хотя я всегда утверждаю, что у таланта нет национальности. Когда Ван Клиберн исполнял Рахманинова, он демонстрировал настоящий рахманиновский стиль, для которого характерно пение за инструментом, легато, большие фразы, огромное дыхание – с тихими кульминациями, с воздухом между нотами, с масштабом, с аккордовым наполнением и самое главное – с представлением трагедии, в основном в тех произведениях, которые композитор создал до своего отъезда, где уже предчувствуется весь ужас расставания с родиной. Это есть даже в Первой симфонии – юношеской, но уже новаторской, которая была провалена Глазуновым. Жюри обращает внимание на все, и по своим ощущениям мы понимаем, приблизился тот или иной конкурсант или нет к идеалу. От этого зависело выражение лица Сергея Васильевича, который с портрета в БЗК смотрел на нас разными, как я считаю, взглядами. Иногда даже отворачивался – было такое ощущение. Нормально, что у публики есть свои предпочтения, что образуются фан-клубы – это тоже примета настоящего конкурса.
На мой взгляд, даже у победителей есть еще время и потенциал для приближения к идеалу по тем критериям, о которых я уже сказал раньше. Они должны понимать, что это аванс, так как по большому счету никто не приблизился к той совершенной интерпретации Рахманинова, которую мы хотели слышать. Рахманинова можно совершенствовать всю жизнь. Я этим занимаюсь постоянно: сыграв, наверное, больше 300 раз Третий концерт Рахманинова, могу сказать, что всегда его учу.
ЕК Насколько верна стратегия тех, кто выбрал два рахманиновских концерта в финале?
ДМ Здесь все идет от собственного ощущения конкурсантов, потому что у них был большой выбор на каждом туре. Идея очертить рамки программы временем жизни Рахманинова оказалась очень верной – мы как будто погрузились в ту эпоху, в сопоставление творчества композиторов разных стран, но одного периода.
Что касается финала, то тут все зависело прежде всего от личности исполнителя. Александр Ключко удачно взял леворучный концерт Равеля – это пошло ему на пользу. А вот решение Ивана Бессонова играть два рахманиновских опуса подряд (напомним, что в программе Бессонова были Рапсодия на тему Паганини и Второй концерт Рахманинова. – Е.К.) – менее удачное. Вообще, я для себя понял, что Рахманинова надо играть в порядке хронологии. Мне много раз приходилось играть все концерты и Рапсодию подряд, и если я их разбивал, начиная Вторым и заканчивая Третьим, к примеру, то получалось нелогично. И досадно, что никто из конкурсантов не выбрал Четвертый концерт – это уникальная музыка, со своей глубиной, ностальгией, сумеречными красками, с меланхолией и в то же время с джазовыми ритмами. Она, как кажется, до конца широкой публикой еще не понята. Мы подумаем, может, Четвертый концерт в следующий раз вообще сделать обязательным в финале.
ЕК Кстати, о нововведениях. Будет ли сохранен этап с аккомпанементом вокалистов?
ДМ Каркас программы, думаю, будет сохранен. По-моему, он удачен. Огромная благодарность Дмитрию Вдовину и его воспитанникам, которые героически справились с задачей спеть столько романсов подряд с разными интерпретациями, в зависимости от темперамента пианиста. Как я уже говорил, у Рахманинова нет аккомпанирующей позиции у фортепиано – это равноправный партнер, союзник, музицирующий на одной волне с вокалистом. Некоторые участники, тот же Иван Бессонов, показали себя замечательными концертмейстерами. А кто-то, кто был у нас в фаворитах, оказался менее убедителен. Это лакмусовая бумажка, как когда-то на Конкурсе Чайковского с концертами Моцарта.
ЕК Но от этого тура, кстати, отказались.
ДМ Исключительно из-за технических причин: конкурс Чайковского оказался слишком растянут и не получалось тогда собрать все жюри. А мы романсы Рахманинова обязательно оставим в программе. Есть единственный вопрос – о количестве времени репетиций дирижеров перед финалом. Потому что полтора часа – это практически просто прогнать два сочинения. Если бы на сцене сидел не оркестр Мариинского театра, который моментально играет любое произведение и поддерживает дирижеров, то, думаю, возникли бы сложности. Наверное, в дальнейшем надо запланировать дополнительный день на репетицию программы финала – симфонии и концерта с оркестром.
ЕК Получилось, что прослушивания шли параллельно в трех номинациях, и приходилось делать нелегкий выбор. Можно ли учесть этот опыт и развести соревнования по времени?
ДМ Думаю, да. Кто-то предложил вообще в разные сроки проводить состязания пианистов, композиторов и дирижеров. С этим я категорически не согласен, потому что не будет концентрации внимания общественности. Это неделимый проект, который состоится в 2025 году, чтобы войти в очередность с Конкурсом Чайковского. А вот расписание будем обсуждать. Хотя дирижировать в 10 утра – это особое испытание.
ЕК Как сказать, ведь дирижеры часто репетируют по утрам, для них в этом нет ничего необычного. Вижу по вашим ответам, что вы, несмотря на загруженность обязанностями председателя жюри у пианистов, внимательно следили и за тем, что делалось у дирижеров.
ДМ И у композиторов… Это моя обязанность как художественного руководителя всего конкурса. Я бывал в трех залах, а онлайн отслеживал практически в режиме нон-стоп все, что не смог посетить лично.
ЕК Ваши фавориты у дирижеров и композиторов совпали с решением жюри?
ДМ Абсолютно. Юаньфан Ян из Великобритании меня сразу же поразил своей самобытностью. Когда я с ним поговорил, то оказалось, что он вначале хотел подать заявку как пианист. Но когда посмотрел программу, то понял, что лучше соревноваться как композитор. Но он замечательно показался как исполнитель своей музыки, которая произвела серьезное впечатление на жюри. И по фактуре было слышно, что он сам – пианист. А ведь важно, когда автор в состоянии сыграть то, что он сочинил. Также открытием для меня стал композитор Эдуард Кипрский – его произведение меня захватило. А у дирижеров мы увидели целую плеяду ярких личностей. Со многими, не скрою, я раньше уже выступал, а кого-то сейчас пригласил в свои проекты. Например, китайского участника Хаожаня Ли. Если бы не его слабая подготовка к финалу, он занял бы высшее место. Но в следующем сезоне, в ноябре, мы с ним в абонементе Московской филармонии сыграем два концерта Шостаковича, и он продирижирует одну из симфоний – пока решаем, какую. Кроме того, он поедет на гастроли по России со мной. Мне понравился Иван Никифорчин – это такой perpetuum mobile с зашкаливающей энергетикой, которая иногда даже шла ему во вред, как это получилось в третьем туре при исполнении Второй симфонии Рахманинова.
ЕК Да, я слышала критические отзывы об этом исполнении…
ДМ Его слегка захлестнуло, но тем не менее звучало невероятно увлекательно и со своим отношением. А мне это всегда импонирует, поэтому я Ивана Никифорчина тоже пригласил. А в целом конкурс дал шанс молодым дирижерам заявить о себе – Валерий Гергиев в общей сложности уже человек 15 позвал в Мариинский театр, в том числе и тех, кто не дошел до финала. Среди них – Алексей Рубин, с которым я много раз сотрудничал: например, мне памятен дебют Российского национального молодежного симфонического оркестра в Москве. И те, кто говорил, что в России кризис с дирижерами, – вот, пожалуйста, отличная возможность выбрать и пригласить в регионы интересных музыкантов. Личности есть, уверен, что конкурс для них станет большим стартом.
ЕК Вы также давно следите за творчеством Александра Ключко и Ивана Бессонова, который в свое время завоевал звание лауреата у вас на Grand Piano Competition.
ДМ Знакомство началось гораздо раньше, эта команда выросла из «Новых имен», а потом ребята участвовали в конкурсе Astana Piano Passion. Есть такой человек, экс-мэр Астаны Имангали Тасмагамбетов, мы с ним познакомились много лет назад, и вдруг он предложил мне сделать юношеский конкурс. Для меня это стало полным шоком, но именно тогда началась моя конкурсная карьера как организатора. Как там принимают! Все были завалены призами, подарками, окружены уникальным гостеприимством, теплом и так далее.
В частности, и Бессонов, и Ключко стали там победителями в 2017 году в разных возрастных группах. Так что они мне все хорошо известны, и радостно видеть, как они развиваются. Для меня это главный итог. Мы все знаем, что слово вундеркинд – опасное: многие, сверкнув, просто исчезают. А эти ребята идут вперед, и мне хочется пожелать им успеха в одиночном плавании во взрослой жизни – не конкурсной, а в первую очередь – в концертной. Ведь конкурсы когда-то закончатся, и начнется повседневная жизнь, где каждое утро надо все переосмысливать и забывать, что было вчера, и начинать все сначала.
ЕК Публика всегда интересуется – как голосует жюри.
ДМ Оцениваем по итогам каждого тура. Если ты на каком-то этапе сыграл менее удачно, то это идет в минус, мы все учитываем и голосуем по итогам всех туров. Так получилось, что Ключко и Бессонов шли ноздря в ноздрю, у них получился минимальный разрыв.
ЕК Вы ставили баллы?
ДМ Как и на Конкурсе Чайковского, мы в первом и втором турах писали списки своих кандидатов в следующий этап, а в финале ставили против фамилии номер места. Далее все плюсовалось, и считался общий результат. Поэтому я выступил с предложением разделить первую премию между ними, так как они шли рядом, но с отрывом от второго места. Но, как я уже говорил, что касается понимания музыки Рахманинова, им стоит додумать многие вещи. И у Бессонова, и у Ключко были замечательные моменты, но есть и к чему придраться. Мы разговаривали с ними. У Бессонова элементарно не хватило легато – хотя, казалось бы, с его огромными руками сыграть большую фразу с настоящим рахманиновским легато не составляло труда. И сквозного развития было мало, вторая часть по форме не сложилась, так как Иван взял вначале слишком медленный темп, из-за чего не было развития. Я говорю это как человек, сыгравший концерты Рахманинова со своими ощущениями, а уж примут мою критику или нет – право каждого.
У Александра Ключко в Третьем концерте Рахманинова хотелось большей наполненности, сконцентрированности. Но все равно в целом третий тур в комбинации с Равелем получился архиудачным. Тут чувствовалась рука Павла Нерсесьяна, для которого леворучный концерт – одна из «коронок». Это слышно сразу. Я хорошо знаю Павла как утонченного музыканта и блистательного педагога, к которому я до сих пор хожу показывать выученные мной новые произведения.
ЕК Аванс был выдан и бразильскому пианисту Эстефану Яцекиву? Ведь он явно не справился с рахманиновскими концертами в финале…
ДМ Мы ему дали шестую премию, а четвертую и пятую не присудили, отделив тем самым его от более удачно и совершенно игравших конкурсантов. Но его выступление на втором туре с Первой сонатой Рахманинова дало заслуженный проход в финал. Это безумно сложная вещь. Я сам ее только начинаю учить, она у меня стоит на будущий сезон. Борис Березовский сказал, что в этой сонате где-то на 35-й минуте рук уже не чувствуешь. А бразильцу она здорово удалась. Парень совсем молодой, но у него есть свое обаяние и искра таланта. Так же, как и у Дмитрия Сина, ученика Рены Шерешевской. Я его впервые слышал вживую, это лауреат последнего Конкурса королевы Елизаветы. Он прекрасно отыграл первый тур, а вот на втором Первая соната Рахманинова, на мой взгляд, как раз не получилась. Хотя я выяснил, что у него чуть ли не случился приступ тахикардии во время выступления, и он играл в жутком состоянии. И замечательный Антон Яшкин играл с высокой температурой. Много всяких нюансов, так что повторю: слово «непрошедший» не значит худший. Они все на виду, их посмотрело в трансляции 6 миллионов человек, и они уже имеют разные приглашения.
ЕК Ваши личные планы на следующий сезон – что еще нового из наследия Рахманинова появится в репертуаре?
ДМ Уже упомянутая Первая соната, Вариации на тему Шопена и ряд романсов. Я довольно много аккомпанировал, но хочу выучить те, которые никогда не играл. Пока не скажу, с кем планирую их показать.
