События
«Не к старому, не к новому, а к нужному!» – знаменитый лозунг архитектора и идеолога конструктивизма Владимира Татлина был воспринят создателями и кураторами культурного центра «Зотов» как трамплин к многостороннему погружению в художественный мир авангарда.
Центр изучения конструктивизма «Зотов» с большими выставочными залами, современным лекторием, книжным магазином и уютным рестобаром появился в Москве в ноябре прошлого года. Его переоборудовали из производственных помещений бывшего хлебозавода № 5 – первого из пяти реализованных в СССР кольцевых хлебозаводов-автоматов. Благодаря инженеру Георгию Марсакову советские хлебозаводы приобрели узнаваемую круглую форму – сегодня она идеальна для большинства выставочных проектов.
Сердце «Зотова» – выставка «1922. Конструктивизм. Начало». На двух этажах Центра представлены разные артефакты и медиа эпохи конструктивизма: контррельефы Владимира Татлина и «железобетонные поэмы» Василия Каменского, пространственные композиции Александра Родченко и нотная графика Александра Мосолова, кинохроника Дзиги Вертова и эскизы Эля Лисицкого, а еще дизайнерские ткани Любови Поповой, сценография «Великодушного рогоносца» к постановке Всеволода Мейерхольда и бестселлер 1920-х – брошюра Александра Гастева «Как надо работать».
Все экспонаты дополнены QR-кодами, благодаря которым можно узнать интересные неочевидные подробности. Так, оказалось, что история создания «Симфонии гудков» Арсения Авраамова была близка опыту звуковой символики Альбана Берга в его «Лирической сюите» (оба композитора, кстати, современники!). В московской версии «Симфонии» Авраамов зашифровал имена двух любимых женщин – жены Ольги и любовницы Ревекки. В письме к последней Авраамов писал: «“Гудковые” дела наладились: ассигнованы средства на “личный состав” организаторов и исполнителей …Ольга будет со мною работать… Твоя тема симфонии – ее тональность – дело в том, что и я, и дети всегда звали ее “Ля”… Пусть и будет Ля, заключительный аккорд темы – тоникой всей симфонии».
Культурный центр «Зотов» – мультидисциплинарная площадка с насыщенной интеллектуальной программой. Здесь проходят лекции (советую посетить «Школу кинозрителя 1920-х», которую курируют киноведы Станислав Дединский и Наталья Рябчикова), проводят мастер-классы и тематические экскурсии, уделяя внимание детям и подросткам (проекты «Арт-лаборатория» и «Арт-продленка»). Один из любопытных форматов – проект «Киноклавиши». Немые фильмы под аккомпанемент тапера (в его роли выступает пианист Филипп Чельцов) передают атмосферу кинопросмотра, какой она была около века назад.
Музыкальная программа «Зотова» не так разнообразна, представлена лишь концертами камерной музыки. Зато какими! Цикл «Музыка будущего 100 лет назад» проходил в содружестве с солистами musicAeterna. Музыканты исполняли шедевры советского авангарда 1920-х, а зажигательное вступительное слово и комментарии кандидата искусствоведения, специалистки по русской музыке XX столетия Светланы Петуховой помогали слушателям погрузиться в звуковой мир авангарда.
Каким получился заключительный концерт цикла? Ядро программы – «Итальянская сюита» Игоря Стравинского для скрипки и фортепиано, основанная на материале балета «Пульчинелла». В 1933 году композитор сделал версию сюиты для скрипача-виртуоза Самуила Душкина (первого исполнителя Скрипичного концерта Стравинского) – яркую и искрящуюся. Скрипач Андрей Росцик и пианистка Александра Листова в дуэте смогли найти необходимый баланс между квазибарочным звуком и лукавым композиторским жестом. Не случайно во вступительном слове Светлана Петухова цитировала самого Стравинского, который сравнивал музыку «Пульчинеллы» с шампанским extra dry: «Не дает ощущения сладости, не расслабляет, но жжет».
Сюиту Стравинского обрамляли камерные опусы двух советских авангардистов – Николая Рославца и Александра Мосолова. Их опусы 1920-х годов на долгие годы были стерты советской государственной машиной. Лишь в последние пять-шесть лет эти сочинения постепенно возвращаются в концертную афишу. Скрипачка Яна Щёголева, виолончелист Евгений Румянцев и пианистка Александра Листова в Третьем фортепианном трио (1921) Рославца добились деликатности и полетности в звуке, а в Первом струнном квартете (1926) Мосолова солисты musicAeterna сосредоточились на конструктивных основах партитуры – жестких остинатных повторах, спектральных тембровых наплывах и повествовательных утвердительных музыкальных интонациях.
Эксперименты русского конструктивизма во многом предсказали будущие метаморфозы в звуке или конструкции музыкальных инструментов, появление электроакустических композиций и синтезаторов, нового отношения к музыкальному искусству. Не все смелые идеи воплотились в жизнь (вспомним, ведь Башня Татлина – символ русского авангарда – так и осталась красивой утопией). Но именно на базе подобных фантастических проектов и возникали последующие нужные (как и хотел Татлин!) вещи. Здорово, что теперь в Москве есть специальный культурный центр, сохраняющий знания о непростой и драматичной, но удивительной эпохе русского авангарда.
