Персона
ВК Анна, что для тебя композиторская лаборатория?
АП На мой взгляд, это поле для экспериментов. В нашей жизни мы все время ограничены какими-то рамками. Понятно, что в лабораториях тоже есть свои условия, но именно с точки зрения композиторского мышления и работы это очень интересный опыт творческого поиска.
ВК Кому нужны эти эксперименты и поиски?
АП В первую очередь молодым композиторам: они должны проявить себя, попытаться найти что-то, чего не найти в процессе учебы или сочинения музыки на заказ. В системе координат учебного заведения мы проходим определенные традиционные этапы, а лаборатории позволяют выйти за рамки традиционного. В моей жизни произошел большой поворот, когда я поучаствовала в проекте «Акустическая читка» Владимира Панкова, где в микрокоманды были объединены композитор, режиссер и театральный художник. Ты знакомишься с совершенно другим, как будто бы все время существовавшим параллельно миром. Именно эти знакомства потом и формируют из композитора профессионала.
Я часто говорю студентам: «Ваша задача – попробовать то, чего не сочинить в обычной жизни».
ВК А что с композиторами постарше? В комментариях к анонсам лабораторий часто можно увидеть недовольство не прошедших по возрасту.
АП Я и к себе это отношу. Как-то раз Рафаэль Сендо сказал мне: «Если до тридцати пяти лет композитор не состоялся и вынужден ездить по лабораториям, то нужно задавать вопросы себе, а не организаторам». Но в нашей стране композиторам легче проявиться в крупных городах, а остальные остаются немного за бортом. К тридцати пяти годам они готовы участвовать в лабораториях на равных, но не проходят по возрасту. Так что в последнее время все чаще вижу, что порог поднимается до сорока лет.
Моя активная творческая жизнь началась после окончания ассистентуры-стажировки Московской консерватории. Только выпустившись, я впервые поехала на Международную академию молодых композиторов в Чайковском, где были и российские, и иностранные участники. Это полностью перевернуло мое сознание. Мы стали очень хорошо общаться, и позже мне предложили стать членом жюри в конкурсе Score Follower. Лаборатории могут дать много неожиданных бонусов, но ты этого не поймешь, пока не столкнешься напрямую.
ВК Что можно считать конечным результатом композиторской лаборатории?
АП Идеальный результат – когда каждый получает для себя что-то ценное. Не обязательно это должно быть полноценное произведение. Я часто говорю студентам: «Ваша задача – попробовать то, чего не сочинить в обычной жизни». Не бояться экспериментировать, писать что-то непривычное. Главное – понять, чего ты хочешь.
ВК Ты упомянула неожиданные бонусы. Что еще может получить композитор, помимо опыта?
АП На самом деле, весь смысл в общении. Важно не бояться знакомиться. Где один музыкант – там дуэт, квартет или целый оркестр: общение может перерасти в многолетнее плодотворное сотрудничество. Открываешь для себя новое поле, на котором можно выстроить целую композиторскую жизнь. После театральной лаборатории я вошла в мир театра и на протяжении пяти-шести лет занималась музыкой, связанной только с голосом, чтецами, театрами, театральными художниками.
Создаются связи между самими композиторами. Мне кажется, в обычной жизни мы общаемся только возрастными группами, курсами. А здесь коммуницируют разные поколения. И неважно, состоявшийся это композитор или еще совсем молодой.
А еще это выход из зоны комфорта. Поработать с электроникой, освоить необычные тембры – чем страннее условия, тем лучше. Приходится находить общий язык с коллегами: в идеале композитор не должен работать один. Нужно уметь быть в диалоге с режиссером, либреттистом, дирижером. Уроки компромиссов – тоже очень важный бонус.
ВК Мне кажется, есть еще один важный момент – шанс, что твою музыку исполнят.
АП Да, и что ее сыграют хорошо. Иногда вся жизнь композитора проходит в режиме ридинг-сессий: прислал ноты, тебя один раз отрепетировали и идут на сцену, все наши симфонические дипломы так играют… А иногда вообще без какой-либо репетиции: просто приходишь на экзамен и слушаешь, как это звучит. В лабораториях ты точно знаешь, что тебя исполнят определенные музыканты, можешь на это ориентироваться. И даже если пришел только ради записи, все равно взаимодействуешь с людьми, изучаешь их, можешь как-то повлиять на процесс.
ВК Был ли у тебя негативный опыт участия?
АП Это почти всегда человеческий фактор. Например, я была резидентом «ГЭС-2»: нас было двенадцать девушек, и мы почти пять месяцев проводили время вместе каждый день. Ты существуешь бок о бок с людьми, поведение которых не всегда понимаешь. Но в результате каждый создает свой проект, уходит в свой кокон и находит форму комфортного существования. В результате все завершилось удачно. В любом случае весь негатив может быть только из-за людей или плохой организации, что тоже зависит от людей. Весь опыт можно превращать в позитивный.
Победы дают эйфорию, но не творческий рост.
ВК Что дают все эти лаборатории глобально? Зачем они нужны?
АП Глобальная цель лабораторий – образование. Чем больше альтернативных вариантов – краткосрочных тематических курсов, – тем лучше. Многие из них организовываются поколением композиторов 35-45 лет. Мы поездили по миру, были в США, Южной Америке и Европе на огромном количестве фестивалей, воркшопов и академий. И сейчас имеем уникальную возможность делиться наработанным опытом.
ВК То есть такие проекты не играют роль социального лифта? Это не то же самое, что выиграть конкурс?
АП Кто бы что ни говорил, но конкурсы всегда подчинены конкретной цели – получить приз за уже написанное сочинение. Победы дают эйфорию, но не творческий рост. Социальный лифт – тоже нет. Композитор не получит расписанные на пять лет гастроли, а стать известным на весь мир можно разве что на конкурсе «Гаудеамус». В нашей стране таких проектов в настоящий момент нет, это так не работает.
Лаборатории предполагают получение пользы уже от самого процесса. Это больше про планомерное развитие композитора как профессионала и личности. И не будем забывать, что такие проекты у нас бесплатные. За рубежом они стоят приличных денег.
ВК В России их становится все больше. Это осознанная необходимость или мода?
АП Может быть, и мода, но она навеяна необходимостью. Мне кажется, так выражается базовая потребность в новом интересном репертуаре, которая рано или поздно должна была возникнуть. Композиторов очень много. Для каждого даже в собственном городе найдется достаточно коллективов, которые бесконечно играют Чайковского и Шостаковича, а могли бы играть Вадима Генина, Рому Цыпышева, Алину Мухаметрахимову… Очень талантливых ребят, которые пишут много хорошей музыки.
Композиторские лаборатории сродни фестивалям современной музыки, которые пользуются популярностью даже у городских администраций. Но это и необходимость: современной музыки столько, что она буквально просится, чтобы ее играли.
ВК Если охватить взглядом все, что происходит у нас, можно выявить какие-то тенденции? Концентрируются ли лаборатории на определенных стилях, например?
АП Как раз наоборот – стремятся представить шире. Какой смысл копировать чью-то лабораторию? Придумать ее – тоже творческий процесс. И это очень легко сделать. Лаборатория может проводиться в определенном пространстве, может быть связана с определенной тематикой, инструментами или спецификой синтеза специальностей… Прямо сейчас навскидку можно взять и придумать штук пять новых, несуществующих лабораторий.
ВК Давай придумаем эти пять штук. Чего еще не делали?
АП Я бы не хотела сейчас делиться идеями, потому что мы будем переформатировать нашу лабораторию «Открытый космос». Главное – иметь идею и понимать, будет ли она иметь отклик. Смысл не в том, чтобы соединять несоединимое. А в том, чтобы участники поняли: в несовместимости тоже есть оригинальность и польза – и могли это применять.
ВК Какие есть проблемы у композиторских лабораторий? Насколько сложно их организовывать?
АП Финансы – проблема для всех. Если деньги есть – их всегда мало, если денег нет – начинаются попытки их найти. Организационно трудно с большими коллективами и сложными составами.
Как куратор я задаюсь вопросом: как должна закончиться лаборатория? Все пожмут друг другу руки и разойдутся? Это ведь должен быть какой-то финальный продукт – концерт или хотя бы круглый стол. Формат лаборатории нужно переосмыслять как срежиссированный проект.
ВК Расскажи подробнее о твоем опыте кураторства. Каково сменить роль с участника на наставника, что нового тебе это открыло?
АП Последние три года я являюсь куратором лаборатории «Открытый космос». Была ее участником в 2016 году, когда она проходила первый раз. В консерватории я не могла взаимодействовать с народными инструментами, а тут была возможность поработать с целым ансамблем. Так что я открывала для себя новые тембральные пласты, а музыкантам было интересно, что нового мы им предложим. Пьесу, которую я там написала, много раз показывала на разных европейских мастер-классах.
Спустя семь лет я стала куратором, и лаборатория приобрела иное значение. В первый же год моего кураторства Алина Мухаметрахимова была номинирована на «Премию Художественного театра» за сочинение, написанное для «Открытого космоса». Я испытала такую эйфорию! Возникает чувство сопричастности к знаковым работам подопечных.
Тренируется педагогический навык: пытаешься абстрагироваться от того, что ты тоже композитор. Учишься приглушать себя, контролируешь желание вмешаться и даешь человеку раскрыть себя, а не делать по указке.
ВК Как сейчас устроена работа «Открытого космоса», и планируешь ли ты создавать лабораторию мечты?
АП Митя Курляндский и Лена Климова создали «Открытый космос» почти десять лет назад. За эти годы лаборатория стала настолько популярна, что у нее даже появились клоны. Сейчас мы завершили очередной прием заявок. С прошедшими отбор композиторами-финалистами нас ждет ряд встреч – презентаций, лекций, творческих бесед о лаборатории, коллективе – и, конечно же, обязательное вдохновение космосом. После этого участники отправляются на двухмесячное написание сочинения. Сентябрь – время совместных репетиций, и в октябре состоится финальный концерт.
У меня есть кое-какие соображения о том, чего композитору не хватает в процессе обучения и в жизни. Вместе с продюсером Леной Климовой мы хотим сделать не столько ребрендинг, сколько переформатирование проекта. Лаборатория должна приносить композитору пользу. Будем работать в этом направлении.
Дмитрий Курляндский: Современные композиторы – это космонавты
