События
16 октября семьдесят лет исполняется Леониду Аркадьевичу Десятникову – композитору-интеллектуалу, человеку тонкому, интеллигентному, совершенно нездешнему и несегодняшнему, и уж точно ни на кого не похожему. Нижегородский театр оперы и балета имени А.С. Пушкина решил отметить дату с размахом – тремя вечерами в течение двух с половиной недель. Получилось что-то вроде «Десятников-феста».
В центре событий – нижегородская премьера балетной тетралогии L.A.D. (в названии зашифрованы инициалы композитора): четыре одноактных постановки от хореографов Максима Петрова, Максима Севагина, Андрея Кайдановского и Вячеслава Самодурова. Спектакль нашумевший: впервые был презентован на сцене театра «Урал Опера Балет» четыре года назад, затем показан в Москве и Петербурге. И вот теперь, в обновленном виде с артистами нижегородской труппы, L.A.D. предстал перед местной публикой. И кажется, у проекта открылось второе дыхание.
Преамбулой к показам стал особый вечер, включавший лекцию музыкального руководителя постановки пианиста Алексея Гориболя, у которого в проекте особая роль: он за роялем во всех четырех балетах, играет соло, дуэтом и в ансамбле, на сцене и в яме, и делает это, надо признать, филигранно. Лекцию Алексей Альбертович дополнил небольшим концертом: вместе с Сергеем Годиным исполнил фрагменты вокального цикла Десятникова «Любовь и жизнь поэта». Также пианист представил документальный фильм «Лёнечка», посвященный проекту L.A.D. По словам Алексея, композитора больше десяти лет уговаривали разрешить снять фильм о нем самом («такой уж он камерный, непубличный человек»), и вот, наконец, уговорили. Леонид Аркадьевич поставил только одно условие: картину должен снимать молодой режиссер. Им оказалась Рената Джало, ученица кинорежиссера Алексея Учителя, с которым в 1990-е так успешно работал Десятников: вспомним «Манию Жизели» и «Дневник его жены». Лично для меня, как, полагаю, и для очень многих людей, именно фильмы открыли имя композитора. Хорошо помню, как впервые в жизни досмотрела в кинотеатре финальные титры «Дневника…» до самого конца, и исключительно потому, что не хотелось отрываться от музыки: такой прекрасной и такой щемящей, буквально разрывающей сердце от тоски по тому, чего уже нет, но что вроде бы было… Или все-таки не было? Трудно сказать. В произведениях Леонида Аркадьевича нет ничего определенного и безусловного: все амбивалентно, зыбко, вопросительно. «Да-нет» – не его система координат. «Возможно, как будто, похоже на то, может быть» … – это ему ближе.
«Лёнечка» – тоже кино, но другое, документальное, – о создании проекта L.A.D.: начинается и заканчивается фрагментами финальной части спектакля – той, что называется «Дар» в хореографии Вячеслава Самодурова на музыку одноименной кантаты со стихами Гавриила Державина, в своей старинной нездешности кажущимися как нельзя более под стать партитуре Леонида Десятникова.
Вообще, в проекте L.A.D. музыка больше, чем музыка. Это некая незримая сила, которая обволакивает и завораживает, создает атмосферу, формирует пространство и, можно сказать, в целом руководит процессом. Как рассказывает Алексей Гориболь, идея проекта принадлежала премьеру Мариинского театра, хореографу и продюсеру Александру Сергееву, а заключалась она в том, чтобы современные хореографы поставили балеты на небалетную музыку Десятникова. Каждый должен был выбрать такие сочинения, в которых смог бы найти себя. И у них получилось, потому что каждый по-своему, но очень глубоко погрузился в звучания, которые были любимыми или стали для них таковыми в процессе работы. Двое из четверых – Максим Петров и Максим Севагин, авторы первых двух балетов, – приехали в Нижний Новгород лично, и именно с ними удалось обсудить увиденное.
Нынешний худрук балета в Екатеринбургском театре Максим Петров не впервые работает с нижегородской труппой: в его здешнем портфолио участие в проекте «Терезин-квартет» и полнометражная постановка «Пиковой дамы» на музыку Юрия Красавина. «Три тихие пьесы» Петрова, открывающие L.A.D., – это белый романтический балет для трех пар: нежный, тонкий, сказочный… Балет-греза о детстве, когда жизнь прекрасна и кажется бесконечной. Хореография тут точно, симметрично отражает характер этих пьес, действительно, спокойных и негромких: вальса «В честь Диккенса», фрагмента из фильма «Подмосковные вечера» Валерия Тодоровского и «Вариаций на обретение жилища».
«Я со школьных лет обожаю Леонида Десятникова, мечтал поставить что-нибудь на его музыку, и вот, наконец, такой шанс появился, спасибо продюсерам Екатерине Барер и Александру Сергееву», – рассказал мне Максим. Музыку подбирали вместе с Алексеем Гориболем, присутствие которого на сцене придало этой постановке, по мнению хореографа, особый шарм, особую атмосферу.
В пандан к «Трем тихим пьесам» в первом действии показали «Безупречную ошибку», сочиненную другим Максимом – Севагиным, худруком балета Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Контраст был полным: в отличие от предыдущего, это черный балет на принципиально иную музыку, а именно пьесу «Как старый шарманщик» – своеобразные вариации на тему пронзительно-безысходной песни Шуберта на стихи Вильгельма Мюллера из цикла «Зимний путь». В ней речь идет о нищем старике, у которого нет ничего, но он «все покорно сносит», продолжает играть, лишь бы не прерывалась музыка… Пьесу Десятников написал к двухсотлетию Шуберта (1997) для скрипача Гидона Кремера. Это дуэт скрипки и фортепиано, в котором автор ломает классическую тему, делая ее диссонантной, колючей, царапающей. Лаконичный, графически прочерченный рисунок танца лишь подчеркивает характер музыки. Артисты (две пары в черном) танцуют то попарно, то соло, то все вместе, выстраиваясь в эффектные геометрические конструкции. Максим Севагин впервые прикоснулся к сочинениям Десятникова, и вот его впечатления: «Я привык работать с давно ушедшими композиторами, а тут живой автор, создавший произведения, от которых у меня мурашки, слезы. Особенно мне импонирует интеллектуальность музыки Десятникова, когда он берет знакомые мелодии, деформирует, интерпретирует их, вводит какие-то необычные звучания. Ну и еще – немаловажно – в нижегородской версии восхищает взаимодействие двух великолепных музыкантов – Алексея Гориболя и скрипача Андрея Оганесова (артиста Нижегородского театра), это исполнение высочайшего уровня». Полностью подписываюсь под словами Максима.
Хореограф только единожды встречался с Леонидом Десятниковым – на мировой премьере проекта L.A.D. в Екатеринбурге. Мне было интересно узнать, что сказал ему маэстро. «Леониду Аркадьевичу очень понравилось: он сказал, что я поставил не только ноты, но и паузы. Не скрою, я был тронут его словами».
Третий балет – «Праздник уходящих» – сочинен на знаменитые десятниковские «Эскизы к “Закату”» (это двадцатипятиминутная композиция на основе музыки к фильму «Закат» режиссера Александра Зельдовича по мотивам сочинений Исаака Бабеля). Впервые «Эскизы» превратила в балет Алла Сигалова (2003), теперь новый подход к этой «штанге» – от Андрея Кайдановского, хотя я точно знаю, что и другие хореографы изъявляли желание ставить на эту музыку. Действительно, какой благодатный, колоритный материал! Одесса начала XX века, еврейский фольклор, танго, клезмер, мелодия «Семь-сорок»… И тут же флешбэки из Малера, Рахманинова, Пярта. «Высокий штиль» и низкий – все смешалось в этом сюжетно/бессюжетном балете. Все как всегда у Десятникова: вроде бы сюжета как такового нет, но есть персонажи: Вдова, Дочь, Солдаты, Детективы, Пьяный… Так что, как точно подметил Алексей Гориболь, «это не просто танго, дуэты и трио, это разговоры и диалоги на сцене»… Центральная фигура здесь Провожатый (Дмитрий Пельмегов) – протагонист, выступающий соло в начале и в конце. В этих эпизодах мощный пучок вертикального света льется непосредственно из огромной люстры, висящей прямо над головой артиста. И этот вроде бы небольшой «пятачок» на сцене превращается вдруг в особое, очень выразительное пространство для надрывного хореографического высказывания, буквально истерики героя. Вообще, художнику Константину Бинкину, создавшему для всего спектакля невероятно виртуозную световую партитуру, от меня отдельные аплодисменты.
Финальный балет «Дар» Вячеслава Самодурова, пожалуй, самый сложносочиненный, что и понятно: в основе ведь непростая музыка – уже упомянутая кантата «Дар». В ней одни стихи Державина чего стоят! Композитор использует их несколько, например, этот под названием «Скромность»:
Тихий, милый ветерочек,
Коль порхнешь ты на любезну,
Как вздыханье ей в ушко шепчи;
Если спросит, чье? – молчи.
Устарели ли они сегодня? Мне кажется, нет, даже напротив: в эти строки вслушиваешься, их буквально ловишь, тем более что хор Нижегородской оперы поет внятно, отчетливо, и все слова слышны. А стихотворение «Дар», давшее название всему балету, мог бы стать эпиграфом ко всему творчеству Леонида Десятникова, не правда ли?
«Вот, – сказал мне Аполлон,
– Я даю тебе ту лиру,
Коей нежный, звучный тон
Может быть приятен миру».
«Дар» и самый густонаселенный балет из всех: помимо немалого музыкального ансамбля, в кантате появляются хор, солист (Сергей Годин), на сцене десять артистов – больше, чем во всех предыдущих миниатюрах. В хореографии узнаваем фирменный стиль Вячеслава Самодурова: тут и резкие контрасты, и изощренность рисунка, и щедрость придумок, а в темповых, напористых групповых фрагментах – идеальная синхронность движений. Но кроме того, используется видео-арт. Балетная труппа Нижегородского театра молода, мастеровита, полна энтузиазма и открыта для всего нового, об этом мне говорили хореографы, это же ощущается и из зрительного зала.
В день рождения Леонида Десятникова в Нижегородском оперном театре прозвучит заключительный аккорд в его честь: «Десятников-гала» в Концертном пакгаузе. Певцы и ансамбль солистов оркестра La Voce Strumentale Нижегородского оперного театра исполнят его песни и романсы, а также камерные произведения – «Возвращение» и те самые «Эскизы к “Закату”». Многая лета, дорогой Лёнечка!
