События
«О, “Пена дней”! Я с тобой!» – решительно заявила моя французская подруга Клер, истинная парижанка, страдающая в отрыве от родной культуры в бесконечно далеком (400 км) от Парижа Кёльне. К информации о том, что речь идет не столько о постановке знаменитого романа Бориса Виана, сколько об опере русского композитора Эдисона Денисова, Клер отнеслась с удивлением, но в целом благосклонно. По дороге она разъяснила мне истинное значение романа Виана: «“Пена дней” – это такая лакмусовая бумага на опознание истинного француза, культовая книга нескольких поколений. Что-то вроде “Мастера и Маргариты” для вас (кстати и тексты Булгакова и Виана появились в одно десятилетие)». Еще родители Клер обменивались кодовыми фразами из Виана (вроде «трудно командовать людьми, которые одеты лучше тебя»), а в детстве Клер была уверена, что в умывальнике их старой парижской квартиры живет черный угорь, который выползает на край раковины ночью, чтобы полакомиться ананасовой зубной пастой (я в детстве тоже присматривалась к жирным котам в Москве, не заговорят ли они со мной). А еще это лучший роман о любви из всех прочитанных ею, Клер.
Сюжет прост. Мужчина любит женщину, она заболевает и умирает. Болезнь таинственна: внутри правого легкого растет кувшинка. Героиню зовут Хлоя, ее возлюбленного и мужа – Колен. Вокруг – безумный, абсурдный, сюрреальный, но в то же время абсолютно опознаваемый послевоенный Париж, где танцуют под Эллингтона и читают вредоносного философа Жан-Соля Партра (узнаваемый Жан-Поль Сартр).
Таинственный вершитель судеб вручил текст Виана композитору Эдисону Денисову в конце 1960-х годов. Как и многие интеллектуалы той эпохи, Денисов самоучкой осваивал французский в качестве одного из основных языков русской культуры (кстати, в то же время также поступил и его коллега Юрий Буцко, отец автора этих строк). В интервью разных лет Денисов рассказывал с восхищением о музыкальности текста Виана: «У меня сразу же возникло желание написать оперу на этот сюжет – настолько мне все это оказалось близким – и по самой идее, и по образам, в общем, буквально по всему».
Над оперой, которую автор считал центральным своим сочинением, Денисов работал двенадцать лет. В разговоре с Дмитрием Шульгиным композитор подтверждает: «“Пена дней” – это вообще часть моей жизни. Я писал здесь не о Колене и Хлое, я писал это о себе. Правильно сказал мой друг, замечательный композитор Шурик Кнайфель, когда прослушал мою оперу: “У тебя, Эдик, здесь вся твоя жизнь, и не только со всеми ее улицами, но даже со всеми крошечными переулочками”».
Характеризовать музыку «Пены дней» музыковедческими понятиями (додекафония, серия, полистилистичность), наверное, можно, но не хочется. Скорее приходят на ум характеристики общечеловеческие: например, принципиальность и душевная чистота. «Композитором света» называл Денисова его ученик Дмитрий Смирнов. Светом пронизана и партитура «Пены дней».
В одной из сцен Колен читает умирающей Хлое сцену смерти Изольды, не представляющей себе жизни без своего возлюбленного, и звучит вагнеровский пронзительный «Тристан-аккорд». Цитата совершенно не производит впечатления инородного вторжения, она походит на еще одно отражение света в сияющем пространстве любви. Не случайно, готовя мировую премьеру в парижской Опера Комик в 1986 году, Денисов попросил себе в Хлои певицу с опытом Мелизанды.
Затем опера «Пена дней» пережила еще три сценических воплощения: в Перми в 1989 году, на русском языке, и затем в немецких городах – Гельзенкирхене и Франкфурте-на-Майне в 1990-е годы, на волне повышенного интереса к перестроечной России.
В начале 2000-х в мировом музыкальном театре западного мира произошел радикальный переворот: возращение антикварно-буржуазного искусства оперы в канон актуального исусства. Режиссура выступила на авансцену. В публике снова появились молодые лица, в оперу стало модно и интересно ходить. Повторное открытие «Пены дней» Денисова – Виана произошло уже в эту эпоху, в 2012 году в Штутгарте, на одной из лучших немецких сцен, и стало событием первого ряда (не случайно отмеченным в том же году специальным призом Дягилевского фестиваля). За дирижерским пультом стоял Сильвен Камбрелен, за сцену отвечали Йосси Вилер и Серджо Морабито.
Именно в Штутгарте оперу Денисова открыла для себя тогда еще совсем молодой театральный драматург Барбара Экле. «Я была в восторге и видела, как зрители оценили полистилистическую композицию Денисова и его свободу. Я никогда не понимала, почему эта опера не ставилась больше во Франции, где Борис Виан является культовой фигурой», – говорит Экле. В 2024 году Экле возглавила в качестве интенданта театр в северофранцузском городе Лилле, ставший за последние двадцать лет (в первую очередь стараниями предшественницы Экле – Каролин Сонрье) одной из самых интересных французских оперных сцен. «“Пена дней” показалась мне отличным выбором для начала сезона, – говорит Экле. – Денисовская свобода в отношении и оперы, и музыки вообще отлично вписывается в то, что мы хотим делать в перспективе». Выбор в качестве первого проекта произведения Денисова – это, конечно, жест и заявление со стороны молодого менеджера.
По крайней мере, соавтором этого выбора и душой постановки по праву можно считать драматурга театра Мирона Хагенбека. Многополярность мира Виана – Денисова является для него залогом актуальности «Пены дней»: «Не существует единственной истины, с помощью которой можно смотреть на мир, – говорит Хагенбек. – Наше существование сложно устроено. Вопрос в том, как мы, человеческие существа, чувствующие, страдающие, радующиеся, потерянные, ищущие, стремящиеся к любви, взаимодействуем с внешним миром. Для того чтобы выразить это, требуется, по крайней мере, столько же различных методов и точек зрения».
Партитуру Денисова доверили ливанско-польскому дирижеру Бассему Акики, уроженцу Бейрута и выпускнику Краковской академии музыки, исполнявшему «Скотный двор» Александра Раскатова на сцене Амстердамской оперы два года назад. Акики умно и элегантно работает с денисовской палитрой, с большим знанием как французской традиции, полифонической ткани Мессиана, так и языка послевоенного авангарда. Каст певцов, собранный Борисом Игнатовым, абсолютно блестящ: не впадая в name dropping, назову имена исполнителей партий Хлои, Колена и двойной роли Христа и Директора фабрики – Йозефин Файлер, Кэмерон Беккер и Морель Эндонг.
Постановщиками оперы выступили французско-польский режиссер Анна Смолар и ее команда. Смолар пришла в оперу из драматического театра, что сразу чувствуется. Ее умение доставать из певцов актеров очевидно и не может не радовать. История, которую рассказывает Смолар, своевольна: она интерпретирует сюжет как историю взаимоотношений двух девушек, одна из которых – умирающая от рака легких Хлоя.
Все остальное – сказка о любви, которую рассказывает умирающей ее подруга. Так девочки рассказывают друг другу сказки про принцев и принцесс. Эдисон Васильевич, скорее всего, удивился бы такой трактовке. А вот Борис Виан, скорее всего, нет. И раз уж мы рассказываем сказки, то так и видятся фигуры Денисова, слегка насупленного, и Виана с его неизменной иронической усмешкой, сидящие рядом в первом ряду роскошного золоченого зала Лилльской оперы. А зал – полный до последнего места (это уже не сказка), и так много приятных молодых лиц, и все знают, что в раковине живет себе черный угорь, любитель ананасовой пасты.
…Франция поняла и приняла Денисова. Здесь его исполняли и слушали, включив в свой круг, крупнейшие музыканты эпохи. Здесь его, доставленного благодаря посредничеству посла Франции военным самолетом-госпиталем из Москвы после страшной аварии, спасли французские врачи, подарившие ему и его семье еще два года жизни. Здесь 24 ноября 1996 года русский композитор упокоился на Парижском кладбище Saint-Mandé. Здесь живут его любимые люди – дочь, Екатерина Дегроп-Денисова, вторая жена, Екатерина Купровская, их дети. Катя Денисова и ее дочь, юная парижанка Соня, как две капли воды похожи друг на друга – и на отца и деда. Екатерина Денисова основала общество, пекущееся о наследии отца, и немало способствовала постановкам в Штутгарте и Лилле. В жизни много путей и перспектив, случайностей и закономерностей – этим прекрасен и интересен наш мир. Он разнопланов, сложен и строен, как и музыка Денисова.
И, конечно же, давно пора поставить «Пену дней» в России – хоть в Москве, хоть в Перми, хоть в родном Денисову Томске. А то пока 3:1 в пользу Германии и 2:1 в пользу Франции – пора хотя бы сравнять счет со страной Виана. Только, пожалуйста, на французском языке. Субтитров на русском будет достаточно.
