События
Когда-то Герберт фон Караян серьезно мечтал поставить первую редакцию этой оперы. Это было еще в конце 1950-х годов, когда и композитор, и автор литературного источника Никос Казандзакис были живы. Но не случилось. Эту редакцию оперы мы не так давно смогли услышать на премьере в Екатеринбургском театре оперы и балета. Уже в самом конце жизни Мартину под давлением театральных дирекций и дирижеров радикально переделал оперу. Именно эту, вторую, редакцию оперы и представили в афише фестиваля в постановке Саймона Стоуна.
Книга Казандзакиса называется «Христа распинают вновь», а ее сюжет строится на конфликте между жителями благополучной греческой деревни и группой беженцев, которая просит помощи и приюта. Это столкновение разворачивается на фоне предпасхальной подготовки к театрализованному исполнению «Страстей Христовых». Все будущие участники спектакля проживают конфликт под тяжестью назначенных им в принудительном порядке ролей – Христа, Магдалины, Иуды… Это очень масштабная, почти ораториальная партитура, в которой задействованы три хора – два взрослых и детский.
Музыка Мартину, особенно в контексте 1950-х годов, стоит особняком и стилистически разговаривает скорее с поздней романтической традицией. Его обширное наследие из опер и балетов долгое время оставалось исключительно локальным чешским специалитетом. И только сравнительно недавно это композиторское имя вернулось на мировые подмостки.
Все эти обстоятельства несколько осложнили задачу режиссеру Саймону Стоуну. Прославившийся своим умением находить очень сегодняшние ракурсы в вечных сюжетах, Стоун в случае «Греческих пассионов» был, очевидно, связан негласными обязательствами представить эту вещь в ее изначальном, авторском видении, как, впрочем, и самой хоровой структурой этой оперы. Такой масштаб действия предполагает скорее режиссуру массовых праздников, нежели детализированную психологическую драму на нескольких персонажей.
И тем не менее все эти тесные рамки стали отличным вызовом для Стоуна, который сумел, с одной стороны, соблюсти все условия задачи, а с другой – создать очень эффектное и убедительное зрелище. В распоряжении режиссера и его команды было одно из самых эффектных, но и самых сложных зальцбургских пространств – Felsenreitschule («Школа верховой езды») – вырубленный в скале бывший архиепископский манеж с аркадами галерей.
Сценограф спектакля Лиззи Клэчан зашила широкую сцену в стерильно серые ровные стены, оставив на обозрение только одну – самую верхнюю галерею. В начале спектакля декорация обещала зрителю только аскезу и статику. Но уже в первые десять минут стало ясно, что эта простота обманчива.
Каждый следующий эпизод этой драматичной истории открывал секрет декорации, которая была буквально нашпигована люками, подъемниками, машинами искусственного дождя, надувными фигурами, живыми осликами и овечками и другими почти барочными волшебствами.
Эта почти стадионная эстетика дорогого шоу тем не менее оказалась очень уместным способом рассказать историю пастуха Манолиоса, который ценой своей жизни осмелился противопоставить подлинные христианские ценности – сострадание, помощь ближнему, самопожертвование – выхолощенному следованию ритуалам, которые никак не мешают жестокости и равнодушию.
Благообразные и монохромно серые одеяния жителей деревни контрастировали с неряшливой пестротой и яркостью беженцев (художник по костюмам Мел Пейдж). Эти два сообщества никогда не смешивались, занимая то разные ярусы, то разные стороны сцены. И только в финале, когда разъяренные деревенские во главе со священником расправлялись с пастухом Манолиосом, которого вначале они сами же и назначили на роль Христа, от его тела по всей сцене начинала растекаться кровь, а на серой стене во всю ширину зеркала сцены красовалась оранжевая надпись «Беженцы вон!».
Эту надпись, специально отрисовывая буквы так, чтобы до последних штрихов было не очень можно догадаться о содержании, деловито и безучастно выкрашивали на стене четыре верхолаза на стропах. Саймон Стоун до последнего берег свой единственный модернистский жест в этом вполне конвенциональном спектакле. И этот жест оказался банальной, но безошибочной точкой сборки старого сюжета из истории Второй греко-турецкой войны и обжигающей современности.
Молодой, но уже очень титулованный французский дирижер Максим Паскаль сумел собрать воедино это колоссальное полотно, не потеряв ни масштаба идеальных по балансу и структурированности хоровых сцен, ни почти импрессионистских нюансов в камерных фрагментах. Самой известной в составе певцов стала Сара Якубяк, прекрасно спевшая роль вдовы Катерины, но и Себастьян Кольхепп в роли Манолиоса, и Кристина Ганш в роли его невесты Леньо, и Чарльз Воркман в роли старого Яннакоса, и Лукаш Голиньский в роли предводителя беженцев Фотиса в равной степени заслужили свои овации.
