События
«Гастроли Большого театра – событие. Какую великолепную постановку привезли в Петербург. Пропустить такое мы не могли», – так в кулуарах делились впечатлениями зрители, пришедшие на Историческую сцену Мариинского театра. Действительно, последний раз труппа Большого выступала в северной столице в 2005 году – привозила «Летучего голландца» Рихарда Вагнера и «Детей Розенталя» петербуржца Леонида Десятникова.
Приезд труппы Большого театра вызвал ажиотаж не только среди петербургских меломанов. Двенадцатилетняя Мария приехала с бабушкой специально из Москвы: «Попасть на спектакль Большого оказалось доступнее в Петербурге». Стоимость билетов и вправду достаточно демократичная – самый дорогой билет стоил семь тысяч. Выбор именно этой оперы обусловлен несколькими причинами: гастроли организованы в рамках общего фестиваля к 180-летию со дня рождения Римского-Корсакова, в афише Большого есть и другие оперы классика, но постановки «Садко» Дмитрия Чернякова и «Сказки о царе Салтане» Алексея Франдетти представляют режиссерские интерпретации. Тогда как в «Царской невесте» сценография Альоны Пикаловой варьирует монументальный стиль декораций Федора Федоровского, а режиссура Юлии Певзнер иллюстрирует замысел композитора. «По духу нынешняя постановка прекрасно гармонирует с музыкой Римского-Корсакова, – считает дирижер Алексей Богорад. – Логично, что такие театры, как Большой и Мариинский, должны показывать прежде всего свой золотой фонд, оперную классику, и “Царская невеста” – в ряду этих спектаклей».
Солидарны с дирижером и многочисленные зрители – все спектакли шли с аншлагом. «Я начинающий театрал, пришла именно посмотреть постановку Большого, – ответила на мой вопрос дама средних лет. – Мне нравится, что понятны слова, красивые костюмы, интересно смотрится. Любуюсь каждым элементом, продуманностью деталей».
Московская «Царская невеста» удачно вписалась в сценическое пространство, и золоченые ложи стали продолжением теремов и арок Александровской слободы, где разворачивается история юной купеческой дочери Марфы Собакиной, любви которой добиваются сразу три героя: опричник Григорий Грязной, боярин Иван Лыков (ее жених) и сам царь Иван Грозный.
Со мной рядом сидел зритель с большим стажем, со знанием комментировавший качество голосов составов первых двух дней и в целом одобрительно оценивший состояние оперной труппы. Тем не менее в середине спектакля во второй вечер случилось ЧП: Александр Краснов (Грязной) не смог из-за внезапных проблем со связками допеть до конца, и его экстренно заменил после второго антракта Эльчин Азизов, открывавший накануне гастроли. Органично смотрелась и звучала Агунда Кулаева – Любаша. О ней публика отозвалась с нескрываемым восторгом: «Изумительный, волшебный голос». Удачно спела партию Марфы и Светлана Лачина, особенно ей удались последние сцены, когда ее героиня сходит с ума и в образе Грязного ей видится Лыков. Безусловно, открытием гастролей стал Константин Артемьев, молодой тенор, окончивший несколько лет назад Московскую консерваторию. Он был в стажерской группе Большого, а теперь уже второй сезон – штатный солист, и теперь это имя возьмем на заметку, чтобы понаблюдать за развитием его карьеры.
Что касается исполнителей ролей второго плана, то порадовал прекрасный бас Владислава Попова – Василия Собакина, меньше убедил вокал Владимира Комовича – Малюты и Елены Зеленской – Домны Сабуровой. Вообще, практика брать на возрастные роли нянь и матерей певиц, у которых явные проблемы с голосом, не совсем понятна: публика должна получать полноценное качество, а вопрос занятости артиста должен решаться как-то по-иному.
Но главным героем гастролей признаем Симфонический оркестр Большого театра. Дома, в Москве, ему, бывает, достается от критиков, но здесь все музыканты были на высоте. Алексей Богорад рассказал, что участвовал в «Царской невесте» в момент подготовки премьеры в 2014 году, где он ассистировал Геннадию Рождественскому, своему учителю. И с тех пор многократно дирижировал спектаклем и знает его досконально. Слова не разошлись с делом: точный, сбалансированный аккомпанемент, красивые соло – у деревянных духовых, у виолончели. Виртуозно прозвучала увертюра, где духовые продемонстрировали идеальный строй и музыкальность фразировки. Сложилось впечатление, что оркестр и дирижер быстро сориентировались и чувствовали себя вполне уверенно. «В какой-то момент мы все себя ловили на мысли, что создается ощущение, как будто мы на Исторической сцене Большого. Тут удобный контакт со сценой, возможно, потому, что яма не такая глубокая, более компактная, и между музыкантами сложилось хорошее взаимодействие. Знаете, когда иногда заходишь в старые итальянские театры, то понимаешь, что построено в расчете на живой звук – акустика очень благоприятная, нам было приятно и комфортно». Кстати, это дебют дирижера в Мариинском театре, до этого он тут бывал только как зритель, так что поздравим Алексея Богорада с успехом.
Получил одобрительные слова и комплименты зрителей хор Большого театра за прозрачность всех линий, четкость артикуляции и понятность слов. А в многочисленных этнографических эпизодах хор и миманс создавали живую атмосферу быта того времени. В диалоге в антракте на мой вопрос, не слишком ли музейно выглядит спектакль, одна из слушательниц ответила так: «В наше непростое время театр, музей, все искусство дает нам точку опору и понимание истинности. Мы шли, чтобы попасть в красоту».
