Персона

Алексей Рубин: Я всегда мечтал о своем оркестре

Роберто Аланья: Мне повезло с карьерой

Борис Фрумкин: Я всегда ощущаю себя человеком из оркестра

Анна Макарова: «Золотая арфа» – не просто конкурс, его формат намного шире

В Санкт-Петербурге прошло состязание арфистов

Айгуль Ахметшина: Бизе в «Кармен» опередил время

Елизавета Леонская: Меня волнует вопрос, быстро ли сочинял Шёнберг

Наш компас земной

К юбилею Александры Пахмутовой

Федор Леднёв: Дело не в дирижерском жесте, а в движениях души

Ольга Волкова: Живу на предельной скорости

Алексей Сергунин: Чистый бизнес без искусства рано или поздно усадит человечество в кресло-каталку

Виталий Полонский: Сочетаем горячий русский дух с европейской чистотой

Евгений Хохлов: Слонимский, как и Булгаков, опередил свое время

Марта Аргерих и Софи Пачини: Мы обе очень непредсказуемые

Елена Стихина: Смотрю на отношения героев в операх и думаю, что всем надо пойти к психотерапевту

Богдан Королёк: Актуальная музыка – та, что вводит в беспокойство

Олеся Евстратова: К народному оркестру отношусь с особой теплотой

Сергей Шестаков: Для меня важно, чтобы пьеса каждый раз звучала по-новому

Сэр Саймон Рэттл: «Страсти по Матфею» – оратория-Эверест и привилегия для исполнителя

Владимир Королевский: Орган с домрой – удачная находка

Майкл Спайрс: До героев Вагнера надо дозреть

Ярон Дойч: Мой прыжок в современную музыку оказался неизбежен

Сергей Полтавский: Приемы не самоцель

Анастасия Юргенсон: Моя цель – продолжать фамильное дело

Даня Фисько: Сокращаю дистанцию между пером и художником

Денис Власенко: Оркестр должен испытывать ощущение счастья на сцене

Ольга Синяева: Моя музыка заставляет думать, чувствовать, переживать

Владимир Рылов: Я всегда вступаю в диалог с композитором

Филипп Чижевский: Слово «додекафония» обесценивает фигуру Шёнберга

Екатерина Проценко: В Перми люди жаждут барокко

Богдан Волков: Без Гвидона, возможно, не было бы Мышкина