Персона
ОР «Кармен», «Триумф», «Так поступают все» – это все были предложения художественного руководителя театра Алексея Трифонова. А «Сказки» – чья инициатива?
ЕМ Тут другая история: впервые в жизни я сама выбрала название, и театр пошел мне навстречу. Алексей знал, что я мечтаю поставить именно эту оперу, потому что для меня это произведение особое, в какой-то степени очень личное, ведь каждый режиссер ставит спектакли в какой-то степени и о себе, попутно вступая в определенные отношения с композитором, либреттистом, с самим материалом. «Сказки Гофмана», на мой взгляд, не что иное, как манифест художника, его рефлексия о себе: зачем он творит, для кого? …Пожалуй, это единственное название мирового оперного репертуара, которое я считаю абсолютным посвящением художнику. Так что для меня это не просто опера, это опус магнум.
ОР Зная тщательно выстраиваемый Алексеем Трифоновым репертуар, думаю, у театра были и свои собственные резоны согласиться на постановку этой оперы.
ЕМ Да, суть репертуарной политики худрука в том, чтобы названия появлялись не потому, что «хочу», а потому, что могут быть представлены на высоком уровне. То есть он идет прежде всего от исполнителей, от каста, что правильно. В этом смысле «Сказки Гофмана» – отличный выбор, потому что изначально, по задумке Оффенбаха, все четыре женские партии должна исполнять одна певица. Но это должна быть суперпевица, и у нас она есть – Надежда Павлова.
ОР Неужели, мечтая об этом спектакле, вы думали о Надежде Павловой?
ЕМ Когда я мечтала о «Сказках», то о Павловой даже не мечтала (смеется). Это просто удача, что есть такая артистка.
ОР На мировой премьере в парижском театре «Опера комик» (1881), действительно, всех героинь (Олимпию, Антонию, Джульетту, Стеллу) исполняла одна певица (Адель Исаак), но и четырех злодеев (Линдорфа, Коппелиуса, Дапертутто, Миракля) пел тоже один артист (Эмиль-Александр Таскин). В вашей версии так же?
ЕМ Мы готовим два состава. В одном Надежда Павлова исполнит все женские партии, а в другом четыре ведущие солистки театра сыграют и споют каждая свою героиню. Но в обоих составах будет, действительно, один баритон в роли всех злодеев. Что касается Гофмана, то в его роли – Сергей Кузьмин и в другом составе – Сослан Кусов.
ОР Вам не чужда режиссерская опера: например, в «Так поступают все» вы перенесли действие в современный офис. Какими в этом смысле будут «Сказки Гофмана»? Будет ли там некая история поверх либретто, или вы придерживаетесь первоисточника?
ЕМ «Сказки Гофмана» – это прежде всего фантастический реализм, и, если внимательно почитать либретто, то в нем мы увидим и вариативность, и недосказанность. Для меня все концентрируется на Гофмане. Он главный герой, и все, что происходит, завязано на нем. Пожалуй, наша версия отходит от классической.
ОР Насколько далеко? Будет ли трансформация во времени и пространстве, как в «Так поступают все»?
ЕМ Да, трансформация будет, но это заложено и у композитора, и у автора либретто (Жюль Барбье). В нем две конкретные картины: первая и последняя, когда Гофман выпивает в кабачке. А истории Олимпии, Антонии и Джульетты происходят в вымышленных пространствах. Так что изначально здесь есть поле для фантазии.
ОР А будет ли перенос в какую-то конкретную эпоху?
ЕМ Скорее это абстракция вне времени и пространства, но косвенно она будет напоминать наш сегодняшний мир.
ОР В самих сказках и рассказах Эрнста Теодора Амадея Гофмана, на произведениях которого основано либретто, в центре всегда противостояние добра и зла…
ЕМ Да, собственно, и в опере центральной темой для меня являются две силы: первая – показываем палец вверх, на небо, а вторая – показываем палец вниз.
ОР То есть божественная и потусторонняя?
В «Сказках Гофмана» есть сила поэзии и сила злодеев, и в течение спектакля я выстраиваю видения, как Гофмана толкают на творчество обе эти силы.
ЕМ Я бы сказала, что они обе потусторонние. Тут вперед выступает тема «Гений и злодейство – две вещи несовместные», хотя я бы поправила: «совместные», потому что мы знаем примеры абсолютного зла, которое вершили люди далеко не бесталанные. Для меня это интересная тема, потому что я рассматриваю художника как некоего транслятора мысли, которая приходит либо оттуда (сверху), либо отсюда (снизу).
Эта история меня волнует давно, с тех пор, как мы с моим педагогом по теории музыки обсуждали авангардистов ХХ века. Про одного она сказала: «Это гениальная музыка, но она продиктована из преисподней». И я с ней в какой-то степени согласилась, потому что та музыка вызывала не совсем здоровую, разрушительную реакцию, рождала не ту энергию, которая стимулирует созидание. Я много думаю об этом. Преподаватель мне тогда еще сказала: «Если в твоей жизни происходит что-то неприятное, страшное, то либо включай Моцарта, либо сыграй до-мажорное трезвучие. И твой организм очистится».
ОР Прямо по Пушкину: «…как мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку иль перечти “Женитьбу Фигаро”»…
ЕМ Да… Ну и в «Сказках Гофмана» есть сила поэзии и сила злодеев, и в течение спектакля я выстраиваю видения, как Гофмана толкают на творчество обе эти силы. Причем это не «белое и черное», а часть единого целого. Это одна Вселенная. Главный вопрос: куда ты больше обращаешься. Этот вопрос волнует меня, как, наверное, любого человека, который занимается творчеством.
ОР Ух, как интересно! А тем временем не за горами и Дягилевский фестиваль, который откроется вашим премьерным проектом…
ЕМ Да, это музыкальная церемония Haendel: да, именно с таким написанием – в середине вот эти две буквы, ae, как и в musicAeterna (получается как бы musicAeterna внутри Генделя). Мы вместе с Теодором Курентзисом готовим не просто концерт, а спектакль semistage, с танцами (причем танцуют все: и хор, и музыканты), с визуальным рядом, в жанре пастиччо на основе произведений классика. Это такое масштабное посвящение фигуре композитора, чей юбилей – 340 лет со дня его рождения – мы отмечаем в этом году. Собственно, это продолжение линии Теодора, у которого любой концерт – это всегда некая мистерия, в которой есть место перформативной театральной драматургии.
ОР Ждем «Генделя» 13 июня и желаем ему успеха. Но, насколько я знаю, в этом году вы выходите за рамки и musicAeterna, и оперы как таковой, модулируя из музыкального театра в драматический. Не расскажете?
ЕМ Да, я запускаю несколько проектов, один – «Человеческий голос» – в петербургском Большом драматическом театре. Это название многие знают по моноопере Пуленка, но наш спектакль к Пуленку не имеет отношения: новую музыку пишет Кирилл Архипов, с которым мы давно работаем в тандеме (он, кстати, написал и оригинальные Пролог и интермедии к «Сказкам Гофмана»). Это тоже будет моноспектакль в жанре музыкально-драматического действа. Пишется специально для актрисы БДТ Полины Толстун.
Ольга Берггольц работала в Доме Радио все дни блокады Ленинграда, стала его символом, и я уже не первый раз обращаюсь к этой фигуре.
А в Александринском театре представим еще один моноспектакль ко дню снятия блокады Ленинграда, 27 января 2026 года, посвященный поэтессе Ольге Берггольц – голосу блокадного Ленинграда. Его ставим на ведущую актрису театра Ольгу Белинскую. Берем дневники поэтессы, чтобы попытаться раскрыть масштаб ее личности, показать с разных сторон. Дневников сохранилось много – с 1920 до 1971 года, но они всегда издавались в урезанном виде и дают не совсем правильное представление об авторе. Сейчас мы находимся в процессе изучения этих материалов.
ОР Это тяжелая история?
ЕМ Да. Тут важно правильно показать, кем же она была. В нашем представлении она, как и многие люди, связанные с военным временем, трагическими событиями, натура противоречивая и сложная. Для меня это опять-таки личная тема, важная для моей работы в Доме Радио, ведь Ольга Берггольц работала в этом Доме все дни блокады Ленинграда, стала его символом, и я уже не первый раз обращаюсь к этой фигуре. Непростая работа, но посмотрим, что из этого получится.
