События
Танцевальный спектакль-фантазия или танцевальный перформанс – примерно так официально называется спектакль режиссера Анны Гусевой и хореографа Анастасии Пешковой «Мистерия про это». Сразу чувствуется, что просто не будет. А ведь создатели заявили еще и диалог с «Мистерией-буфф» Малевича – Мейерхольда – Маяковского, биомеханику, «исследование природы коллектива и рождения в нем личности» и превращение труппы в хор. Внушительный набор вводных, тут и спорить нечего.
В центре погруженной в темноту сцены стоит большой цилиндр, сквозь который пробивается свет прожекторов. Его опоясывает гигантская беговая дорожка, на (и вокруг) которой будет происходить действие спектакля. Сверху на все это падают видеопроекции, изображающие то ли полураспад атомного ядра, то ли парад планет. Откуда-то сбоку за происходящим наблюдают футуристичные Певица (Ольга Власова) и Трубач (Денис Грунин). Начало эффектное и загадочное. Постепенно вся конструкция приходит в движение.
С точки зрения режиссуры спектакль походит на коллаж из этюдов: артисты катаются по уже упомянутой дорожке, куда-то бегут, дерутся, замирают, строят скульптуры из тел и снова бегут. Эпизодически пластика придумана оригинально, где-то хорошо работает фактура самих участников (особенно выделялись Тимур Ганеев и Айсылу Мирхафизхан), но в общем назвать представленный кинетический ассамбляж хореографией трудно. Похожим образом дело обстоит с музыкой, вернее, с той ее частью, которая связана с «превращением танцевальной труппы в хор». Сама по себе электронная партитура Кирилла Архипова вполне подходит спектаклю: помогает нагнать мистики и не привлекает к себе слишком много внимания. Но возгласы, дыхание, обрывки стихов Маяковского и другие усердно производимые артистами звуки так и не оформляются в целостную и важную для звукового целого музыкальную линию.
Главная проблема пластико-сценически-световой фактуры (хотя и местами мастеровитой) в том, что без организующего действие структурного каркаса вся она довольно быстро приедается. Футуристически оформленные тела танцовщиков, видеопроекции, световая игра рассеяний и отражений, крики, стоны, хлопки, стихи и кувырки «Мистерии» – все это при первом появлении если не поражает, то интересует, но в процессе перформанса склеивается в один бесформенный оруще-пульсирующий ком. Приемы перестают быть уникальными. Создатели вынуждены их бесконечно механически тиражировать, чтобы чем-то занять кажущийся бесконечным полуторачасовой хронометраж – неизбежно сказывается отсутствие оформленного и выстроенного пластически-режиссерского нарратива.
В общем, «Мистерия про это» концептуально похожа на усредненный блокбастер Кристофера Нолана. Изо всех дыр и щелей в нем идет пафосный пар, в клубах которого красивые внешне персонажи ходят с томными возвышенными лицами, стреляют, прыгают, говорят проникновенные речи и разбрасываются научно-философскими терминами. Зрелище преподносится как захватывающе-интеллектуальный продукт для элит всех пород и сортов. Однако на поверку такой фильм оказывается крепко сбитым блокбастером, развлечением, профессионально скроенным по всем правилам хорошо сделанной пьесы. Лучше всего этот художественный продукт справляется с захватом зрительского внимания с помощью эффектных трюков, которые в итоге так и остаются разрозненным коллажем разнообразной фактуры. Все научные, религиозные и философские концепции оказываются красивой оберткой, от которой требуется только ее загадочная внешняя интеллектуальность. «Мистерия про это» могла бы претендовать на статус стильного хореоблокбастера, будь она где-то на треть покороче.
