Персона
ВА Соня, ваш нынешний сезон проходит под знаком музыки Чайковского. Расскажите о важных для вас событиях, связанных с нашим русским классиком.
СЙ Чайковский – очень важный для меня композитор. Я с удовольствием пою его музыку, так как она хорошо подходит моему голосу и темпераменту. К тому же многие персонажи его опер мне очень интересны. Одной из первых в моей карьере по-настоящему значимых постановок, которую я теперь могу считать международным прорывом, была «Иоланта» в версии Дмитрия Чернякова в Парижской опере около десяти лет назад. После этого я исполнила партию Татьяны в «Евгении Онегине» в Немецкой опере в Берлине, затем снова Иоланту в Метрополитен-опере и совсем недавно в Вене участвовала в еще одной режиссерской концепции этой оперы. Она вызвала большой ажиотаж в театральной среде. А сейчас состоялся мой дебют в «Пиковой даме» на сцене Мет в возрожденном спектакле Элайджи Мошински. Эта роль с самого начала казалась мне идеально подходящей. Я верю, что в последующие годы буду часто петь Лизу.
ВА У вашего супруга Доминго Хиндояна вышел новый альбом с Королевским Ливерпульским филармоническим оркестром, посвященный музыке Чайковского. Вы не думали провести совместный концерт из его произведений?
СЙ О, это было бы потрясающе! Мы редко работаем вместе, но когда пересекаемся, возникает что-то невообразимое, потому что мы очень схожи по энергетике и харизме! Этим летом собираемся выступить с двумя концертными исполнениями «Нормы» Беллини – в Гштааде, на фестивале Иегуди Менухина, затем в Баден-Бадене. Ну а в следующем сезоне я впервые спою «Русалку» Дворжака под управлением своего супруга на концерте в Ливерпуле, где он является музыкальным руководителем Королевского оркестра. Наш совместный проект «Чайковский в будущем» – замечательный очередной шаг сотворчества.
ВА Часто ли вы поете романсы Петра Чайковского?
СЙ Честно говоря, редко. Сейчас в моих концертах больше преобладают итальянские и французские композиторы. Но я подумываю о том, чтобы включить романсы Чайковского в одну из своих будущих программ. Они эмоционально насыщенны и драматичны. Каждый из романсов – это отдельная история, такая «маленькая опера».
Чайковский не просто озвучивал драму. Он сам был страдальцем и прослеживал внутреннюю жизнь своих персонажей через мелодию, гармонию.
ВА Недавняя премьера «Иоланты» в Венской государственной опере вызвала немалый общественный резонанс. Вас удовлетворила постановка Евгения Титова?
СЙ Это было абсолютно не похоже ни на какие предыдущие постановки. Действительно, такой социально привлекательный подход. Евгений – талантливый драматический актер, поэтому его внимание к физиологическим свойствам и деталям характера Иоланты, особенно в изображении слепоты, было очень сильным и ощутимым. Он способен проникнуть в нутро человека за считанные секунды! Таким образом, наш репетиционный процесс превратился в настоящую интуитивную работу единомышленников.
ВА Почему он перенес действие спектакля в загадочный розовый сад, спрятанный за стенами прошлого?
СЙ Иоланта существует в параллельном, изолированном мире – в таком искусственном пузыре. Сад визуально олицетворяет эту защиту и медленное раскрытие истины. Евгений запечатлел ее переход от тьмы к свету, от защищенной невинности к пробуждению в прекрасном, на мой взгляд, символическом пространстве.
ВА Вас не смутило желание режиссера увидеть Иоланту обнаженной в пруду?
СЙ Нисколько. Одетая в боди, я чувствовала себя комфортно и полностью доверилась замыслу, который не мешал логике развертывания сюжета и развитию характера моей героини.
ВА То есть ваша Иоланта совпала с режиссерским видением Евгения Титова?
СЙ Да. В новой постановке, и в самой роли, которую я исполняла раньше, сотрудничество очень важно. Это ни в коем случае не копирование, а взаимный обмен. С Евгением наши идеи естественным образом пересеклись, и я полностью разделила его сценическое решение.
Соня Йончева: Артист должен стремиться к совершенству на сцене
ВА Остались ли вы довольны музыкальной работой дирижера Тугана Сохиева?
СЙ Да! Туган – настоящий знаток русского репертуара, петь под его руководством было полезным и драгоценным опытом для меня. Последний раз в Венской государственной опере «Иолантой» Чайковского дирижировал сам Густав Малер! Это было в далеком 1900 году, спустя восемь лет после премьеры оперы в Санкт-Петербурге, где Малер тоже бывал с концертами. У Тугана тоже очень большой бэкграунд работы в России.
ВА Недавно вы вернулись из Нью-Йорка после «Пиковой дамы» в Мет. Какой была ваша Лиза в спектакле Элайджи Мошински? Разделяете ли страдания и переживания своей героини?
СЙ Да, это очень живая и правдоподобная история. Лиза, движимая любовью и одержимостью, проходит глубокий эмоциональный путь от мечтательной невинности до отчаяния. Музыка Чайковского детально рисует изменчивую психологию девушки: от начальной меланхолии до напряженных оперных кульминаций. Я искренне восхищаюсь ее мужеством и сложностью любви, смешанной с опасностью. Многие женщины сталкиваются с неуверенностью в жизни и любви – мне повезло, что я не испытала такого опустошения, как Лиза, но ее выбор и потрясения кажутся мне глубоко человеческими.
ВА Есть ли в планах вернуться к Татьяне в «Евгении Онегине» и попробовать спеть Иоанну в «Орлеанской деве»?
СЙ Когда я пела Татьяну в Берлине около десяти лет назад, меня увлекала музыка этой оперы, но в то время я не чувствовала взаимосвязи с характером героини. С тех пор я отдалилась от этой роли. А сейчас, когда снова погружаюсь в стихию музыки Чайковского, возможно, самое время вернуться к Татьяне. Почему бы нет? Иоанна д’Арк – эта та роль, которая мне тоже импонирует благодаря сильному и волевому характеру героини!
ВА Чем вам особенно дорог лирико-психологический музыкальный театр Чайковского?
СЙ Наверное, тем, что он напрямую обращен к человеческой душе – хрупкой, противоречивой и тоскующей. Чайковский не просто озвучивал драму. Он сам был страдальцем и прослеживал внутреннюю жизнь своих персонажей через мелодию, гармонию. Оперные героини Чайковского, с которыми композитор часто себя отождествлял, являются не архетипами, а полноценными людьми, эмоционально сложными фигурами, чья музыка развивается вместе с ними. Их психологические переживания переданы с поразительной точностью, что делает каждый образ незабываемым портретом преображения.
ВА Дворжак тоже вдохновлялся творчеством Чайковского. В следующем сезоне вы впервые споете Русалку в Ливерпуле. Судьба Русалки в чем-то созвучна Иоланте?
СЙ Играя Русалку, я хочу подчеркнуть ее стремление к преображению: из потусторонней нимфы, обитающей в, казалось бы, таком «диснеевском» царстве, она превращается в женщину, сталкивающуюся с суровыми реалиями человеческого существования. Однако к концу оперы Русалка не принадлежит ни тому, ни другому миру. Ее общение с людьми привело в итоге не к самореализации, а к печали и разочарованию. Действительно, между Русалкой и Иолантой есть немало общего. В начале опер обе героини предстают чистыми и невинными существами. Каждая из них стремится к преображению: у Иоланты оно физическое и эмоциональное, а у Русалки экзистенциальное и, в конечном итоге, трагическое. Любовь выступает катализатором перемен в обоих повествованиях. Именно благодаря влюбленности каждая героиня претерпевает глубокие изменения в своем состоянии: Иоланта обретает зрение, Русалка – душу и человеческий облик. Опера Дворжака – сказка с трагическим исходом, а «Иоланта» Чайковского остается верной классическому «и жили они долго и счастливо».
Соня Йончева: Я считаю себя не только певицей, но и актрисой
