События
Визит дирижера в город на Волге – история почти экстраординарная. Маэстро не балует Нижний Новгород своими выступлениями. Один из его приездов состоялся в 2021 году по весьма заметному поводу – концерт был включен в праздничную программу к 800-летию основания города. Тогда маэстро привез свой оркестр musicAeterna, которому в России он «не изменяет» вот уже пятнадцать лет. Но в этот апрельский вечер он принял руководство молодым азартным коллективом La Voce Strumentale, созданным в 2011 году и ныне представляющим Нижегородский театр оперы и балета имени А.С.Пушкина. Его художественный руководитель – приверженец аутентичного исполнительства, главный дирижер театра, скрипач и певец Дмитрий Синьковский.
Исключение из правил было сделано с подачи художественного руководителя театра Алексея Трифонова. И это была принципиальная установка организаторов: «Мы давно задумали с Теодором Курентзисом, чтобы он приехал и поработал с нашим оркестром».
Судьба концерта оказалась непростой. Первоначальная дата, 23 марта, в силу трагических событий в стране была перенесена. Но маэстро и организаторы накануне сделали поистине царский жест, приоткрыв для профессионального музыкантского сообщества Нижнего Новгорода тайны репетиционного закулисья.
Зрители увидели процесс работы над Folk Songs Лучано Берио. Тончайшее чувствование фонетической основы «музыки» любого языка – французского, армянского, итальянского, английского; любование каждым поворотом мелодии; точность собственных вокальных показов – это было знакомство с новым Курентзисом – музыкантом широчайшего диапазона, виртуозно владеющего секретами не только дирижерского искусства.
Тем сильнее становилось ожидание предстоящего вечера. Модной локацией города, гармонично рифмующейся с новыми концертными трендами, стало новое хай-тек-пространство концертного зала «Пакгаузы на Стрелке» с роскошным панорамным видом на речной простор, Нижне-Волжскую набережную и кремль. Однако на этот раз маэстро огорчил публику, привычно надеявшуюся совместить «приобщение к прекрасному» и лицезрение урбанистическо-природного пейзажа. Панорамная стена зала наглухо была закрыта деревянными панелями, дабы «распахнутость» «Пакгаузов» не мешала публике сосредоточиться на музыкальных смыслах.
Программа, как и всегда в случае с Курентзисом, выглядела экстравагантно. Интерес подогревался двумя премьерами. Маэстро впервые привез в Нижний Новгород сочинение востребованного в Европе и активно продвигаемого им в России автора – сербско-немецкого композитора Марко Никодиевича Сvetić, kućica… La Lugubre Gondola («Цветочек, домик… / Траурная гондола»). С его музыкой нижегородцы, в отличие от пермяков, москвичей и петербуржцев, знакомились впервые. Аранжировки народных песен признанного мастера послевоенного авангарда Лучано Берио Folk Songs тоже «дебютировали» в городе на Волге, хотя отнести этот опус к новинкам (сочинение 1964 года) можно едва ли. Вторую часть вечера составила хрестоматийно любимая, заразительно темпераментная «Итальянская симфония» Феликса Мендельсона. Если бы я могла предположить, что именно она станет для меня главным откровением вечера…
Концерт мог стать протокольно-светским мероприятием, как это бывает, когда в нестоличный город приезжает топ-звезда мировой величины. Если бы не сама звезда… Удивительная режиссерская игра со слушательским вниманием – от абсолютно обездвиженного, начинающегося из потусторонней тишины Сvetić, kućica… (сочинение пришлось начинать дважды из-за технических помех) до скорости пучка протонов в большом адронном коллайдере и динамического блеска коды при сохранении всех нюансов фразировки и точности артикуляции «Итальянской» – это сокрушающий антиакадемический бренд Курентзиса.
А между ними – «безделушка», аранжировки народных песен Берио для голоса и инструментального ансамбля. Это увлекательная постмодернистская игра композитора с фольклором, наполненная затейливой контаминацией музыкальных смыслов; удивительно «вкусный» – пряный и терпкий – вариант переинтерпретации народного источника, где простота национального напева помещается композитором в авангардную инструментальную «оправу».
Вокальный цикл, написанный для первой жены Берио Кэти Берберян – «Марии Каллас авангардной музыки», вовлек в фольклорный «театр» не одну певицу, а полноценное трио. Солистки Нижегородской оперы Яна Дьякова (меццо-сопрано), Мария Калинина (сопрано) и Венера Гимадиева (сопрано) (было задумано, что маэстро охватит работой максимальное число музыкантов театра) не только поделили «на троих» вокальный цикл. Курентзис придумал беспроигрышный драматургический ход: финальную залихватскую азербайджанскую свадебную песню, «снятую» Берберян с пластинки советского певца Рашида Бейбутова, он разделил между вокалистками, то давая возможность проявить их сольный темперамент, то добавляя ансамблевого драйва.
«Правила игры» Берио и Курентзиса лучше всех подхватила Мария Калинина, воссоздав краску народного безвибратного пения с выражением открытой эмоциональности. Другим исполнительницам преодолеть академическую манеру традиционного оперного репертуара даже с ощутимым подхлестыванием дирижера, провоцировавшего их на артистический взрыв, удалось с меньшей убедительностью.
Неординарность Курентзиса проявляется в отыскании потаенных смыслов, снятии патины с традиционных трактовок, открытии новых художественных миров, декларируемого антиакадемизма. Так случилось с «Итальянской» Мендельсона, которая получила в его решении своеобразный ребрендинг. Симфония не утратила своей радостной лучезарности, но неожиданно обрела черты напряженности и драматизма. Это чувствовалось в скрытой затаенности тишайшего пиццикато баллады струнных второй части, демоническом вихре сальтареллы финала.
Курентзис втягивает знающего слушателя в пространство партитуры. Он, как Вергилий, ведет его по всем кругам музыкальной фактуры, властно заставляя оркестрантов подчиняться своей воле, делая нотный текст открытой книгой, проявляя мельчайшие его детали, наполняя их жизненной энергией и выразительностью.
Его шаманский дирижерский танец, энергетическая харизма безраздельно действуют и на музыкантов, и на слушателей. С уничтожающей все сомнения убедительностью он может все, в том числе соединить филигранно-отточенную «Итальянскую симфонию» Мендельсона, витально-постмодернистские Folk Songs Берио, пронзительно-щемящую Сvetić, kućica… Никодиевича и быть интересным всем – и скептикам, и фанатам.
