Конкурс Чайковского
XVI Международный конкурс Чайковского завершен. Он оказался экстраординарно сильным по составу участников – и необычайно захватывающим. Особый накал страстей, как всегда, вызывали состязания пианистов: ребята побивали рекорды виртуозности, выносливости и воли к победе на протяжении всех трех туров. Борьба за выход в финал и за призовые места оказалась особенно ожесточенной: и до последнего момента очевидного лидера в ней не было. Болельщики, мужественно отсиживавшие все дни прослушиваний по 8 часов в БЗК, в несусветную московскую жару, начали составлять свои списки фаворитов на первом туре, и продолжили это увлекательное занятие и на втором и третьем турах. Аналогичные споры велись и в соцсетях, и в чате на medici.tv; как выяснилось, за конкурсом по всему миру следило более 15 миллионов человек в 190 странах, и добрую половину аудитории интересовали именно пианисты.
Финальное решение жюри оказалось взвешенным и мудрым: постарались никого не обидеть, и выдать максимальное количество премий и наград. В итоге, у пианистов оказалось два серебряных призера – Дмитрий Шишкин и Мао Фудзита; трое разделили третье место – Кеннет Броберг, Алексей Мельников и Константин Емельянов. А на верхнюю ступень пианистического пьедестала неожиданно для многих поднялся Александр Канторов – выходец из семьи русских эмигрантов в третьем поколении, ученик знаменитой Рены Шерешевской, которой, к слову, мы обязаны открытием Люки Дебарга на прошлом, XV конкурсе Чайковского. IV премию и спецприз «за мужество и самообладание» дали Ань Тяньсю, который не растерялся, когда вместо торжественного зачина Первого концерта Чайковского оркестр ГАСО под управлением Василия Петренко вдруг заиграл «Рапсодию на тему Паганини».
Если судить по выступлениям на третьем туре, решение жюри можно считать соломоновым. К слову, бурная реакция зала на своих любимцев – Мао Фудзиту, Александра Канторова, Константина Емельянова – не осталась незамеченной членами жюри и была учтена при распределении мест.
Это не упрек, но похвала. Что, как не любовь и приязнь публики определяет дальнейшую карьеру молодого музыканта? Ближайший живой пример – судьба Дебарга, за которым девушки табунами ходили на прошлом конкурсе. Именно ему удалось за прошедшие четыре года сделать впечатляющую карьеру. И вспоминают его куда чаще, чем Дмитрия Маслеева, получившего на прошлом конкурсе первую премию, или виртуоза Джорджа Ли, взявшего серебро.
Симпатии публики порой иррациональны и часто переменчивы. И здесь важны не только тонкая музыкальность, профессионализм и сенситивность, но и энергетика, обаяние, масштаб личности – то, что называют харизмой. (да, придется употребить это затасканное слово, потому что другого не придумали). Всем этим качествам отвечал Александр Канторов, победитель нынешнего конкурса: нервный, чувствительный, страстный музыкант. Быть может, ему не хватает силы удара, размаха и масштаба, зато уж эмоциональности – хоть отбавляй. Для своего выступления на третьем туре он выбрал два Вторых концерта – Чайковского, и Брамса, чем выгодно отличался от остальных. Шестеро других финалистов предпочли Первый концерт Чайковского, и Третьи концерты – либо Рахманинова, либо Прокофьева. Двое – Ань Тяньсю и Кеннет Броберг – «Рапсодию на темы Паганини».
Если же пришлось выбирать мне – то я бы, пожалуй, поставила на первое место Кеннета Броберга: блестящего, умного и зрелого музыканта, ровно и точно отыгравшего программы всех трех туров. А кое-кому приглянулся «солнечный мальчик» Мао Фудзита; он очарователен, у него очень милый, красиво журчащий звук, но, по моему мнению, он еще слишком юн и хрупок, чтобы претендовать на первое место.
Если же взглянуть на прошедший конкурс ретроспективно, то всплывают любопытные обстоятельства, каждое из которых могло бы изменить конечный результат. Начнем со статистики.
Основываясь на прослушивании почти трех сотен видеозаявок, поступивших в Оргкомитет конкурса по специальности «фортепиано», жюри отобрало 24 пианиста, присовокупив к списку победителя Всероссийского конкурса Константина Емельянова, который, согласно правилам конкурса Чайковского прошел, на 1 тур без предварительного прослушивания и стал 25 участником. То есть, на первый тур прошел каждый двенадцатый претендент. Из 25 участников 10 – россияне; это составляет 40% от списочного состава.
На второй тур прошло 14 человек – на два человека больше, чем полагалась правилами конкурса. Но и это решение жюри более чем оправданно: жаль было оставлять за бортом ярких и зрелых музыкантов. Из них семеро оказались россиянами; таким образом, доля отечественных пианистов возросла до 50%.
А вот дальше возникают вопросы: почему на третий тур не прошел такой одаренный пианист, как Александр Гаджиев (Италия), ставший в свои 20 лет победителем престижного конкурса в Хамамацу 2015 года (I место и золотая медаль) и чрезвычайно удачно отыгравший сложную репрезентативную программу на втором туре. (На том же конкурсе, кстати, призер нынешнего конкурса, Алексей Мельников, взял бронзу). А неукротимая львица Сара Данешпур (США), изумительно сыгравшая пьесу Булеза и Восьмую сонату Прокофьева, разве не изменила бы расклад сил, пройди она на третий тур? Или чудесный кореец Ким До Хён, так здорово исполнивший на втором туре 12 этюдов Шопена без единой помарки, и в придачу к ним – «Петрушку» Стравинского? Неужели эти трое были хуже тех семерых, допущенных к третьему туру?
Сильное московское лобби, ратовавшее за Андрея Гугнина, наверное, имело свои резоны для возмущения; однако я не разделяю мнения о том, что Гугнин был безусловным фаворитом конкурса. Но о вкусах, как известно, не спорят.
Впрочем, XVI конкурс Чайковского уже стал историей, а история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Нам остается следить за судьбой победителей и пожелать им удачи. Жизнь покажет, насколько точен оказался выбор жюри, и оправдают ли лауреаты надежды, которые на них возлагает благодарная московская – да и не только московская – публика.
