Конкурс Чайковского
ЕК Как вы в целом оцениваете уровень участников конкурса в контексте мирового исполнительства?
АШ В мое время таких требований к конкурсантам никто не предъявлял. Считаю, что мы не можем ожидать от молодого певца, чтобы он звучал как мировая оперная звезда. Мы оценивали по результатам трех туров, пытались понять, каковы перспективы участников. Учитывали степень сложности их программ. Победители в женском и мужском вокале – на мой взгляд, и есть самые достойные. Я думаю у них впереди хорошее будущее.
ЕК Первая премия, Мария Баракова, фактически была открыта вами в апреле на Конкурсе имени М. И. Глинки, и вы стали ее «крестной мамой», так как благодаря победе там она без отбора попала на «Чайник».
АШ Я утвердилась в правильности решения жюри Конкурса имени М. И. Глинки, так как она с первого тура понравилась всем членам жюри Конкурса Чайковского. Конечно, я рисковала, давая на «Глинке» первое место совсем юной певице, которой только исполнился 21 год. Но ее талант, ее голос убеждали, и почему не поддержать? Рената Скотто, на секундочку, в 19 лет дебютировала на сцене театра Ла Скала. Важно, чтобы Мария сохранила человеческие качества прежде всего, поскольку такой взлет может вскружить голову любому человеку. А ей нужно продолжать развиваться дальше. Жюри Конкурса Чайковского состояло на 90 процентов из европейцев, иностранцев, у которых совсем иное «слышание», и пение Бараковой оказалось очень приближенным к их стандартам.
Мы не можем требовать от молодого певца, чтобы он звучал как мировая оперная звезда
ЕК Груберова, Вагнер-Паскье – как вы общались?
АШ С некоторыми членами жюри я давно дружу. А с Евой Вагнер впервые познакомилась на конкурсе, и мы сразу почувствовали симпатию, обменивались фото. Атмосфера была очень доброжелательная, не было никаких любимчиков, никто никого «не тянул», настолько все стало очевидно уже после первого тура. Боролись за третье-четвертое места, а лидеры определились сразу. Я считаю, что мы честно провели свою работу, и у меня к себе нет никаких вопросов.
ЕК Вы – педагог Айгуль Хисматуллиной. Вам это не мешало? Сейчас появились материалы, к примеру, о скрипачах, где утверждается, что педагог не может быть объективен к другим, когда играет его ученик.
АШ Айгуль закончила учиться у меня в 2016 году, и с того момента я ее не видела и не готовила на конкурс. Она занималась сама, в Аткинс-программе Мариинского театра. За то, как она поет сейчас, я не несу ответственности. Несмотря на это, я не голосовала за Айгуль, она, наоборот, недополучала баллы, чтобы подняться выше.
ЕК В состязании участвовал и другой победитель Конкурса Глинки – Константин Сучков. Что помешало ему добиться нового успеха?
АШ Он неудачно спел на втором туре, и вообще на фоне греческого баса Александроса Ставракакиса все мужчины проигрывали. Я знаю, что многим он не понравился, но он проявил себя как большой музыкант. Судить о нем только по финалу или гала-концерту не стоит. Первый и второй туры он спел феноменально – «Лесной царь» Шуберта, сцену из «Бориса Годунова» Мусоргского, Арию Филиппа из «Дон Карлоса» Верди. Мы же смотрим на комплекс качеств конкурсанта: у него реально была сделанная программа, очень сложная и разнообразная, и он и романс, и народную песню, и арии пел замечательно.
ЕК На первом туре вам пришлось отслушать много участников, не всегда интересных. Как выдержать жюри такой марафон?
АШ Я расстраиваюсь, когда слышу некачественное пение, фальшивую интонацию. Были люди, менявшие тональность романса, – а это запрещено правилами, и они автоматически не проходили дальше.
ЕК Что вы скажете о программе?
АШ Второй тур – на выносливость, выдержит ли певец столько разностилевой музыки. Он может хорошо спеть оперную арию и неудачно, к примеру, романс. И мы видим, что здесь пробел. Это вообще один из редких конкурсов, требующих от участников умения владеть разными стилями, свободно переходить от романтики к современной музыке. Я бы ничего не меняла и сохранила эту традицию.
