Конкурс Чайковского
Решение жюри под председательством Алексея Богорада огласили почти в час ночи – позже, чем все другие специальности конкурса. Снова, как и на прошлом XVI конкурсе, пьедестал возглавили флейтисты.
Участвовать в третий тур было допущено восемь исполнителей – из России, Китая, Южной Кореи и Италии. Однако игрой некоторых музыкантов второго тура, не прошедших в следующий, можно было наслаждаться и далее: так, Олег Соломахин и Павел Чередниченко отправились в Москву, чтобы аккомпанировать пианистам-финалистам в составе Светлановского оркестра.
Прослушивания из Репино, где были два первых тура, переместились в Концертный зал Мариинского театра, а партнером конкурсантов стал сам оркестр театра под управлением Николая Хондзинского. Этот коллектив с самообладанием провел тур, занявший в общей сложности почти шесть часов (разумеется, с небольшими перерывами). И на удивление раскрыл все свои краски, несмотря на накапливающуюся усталость, именно во второй половине состязания. Кульминацией такого партнерства стал тандем оркестра с фаготистом из Италии Палумбо Аугусто Велио и россиянами – кларнетистом Львом Журавским и флейтисткой Анной Комаровой. Яркая харизма этих участников, их лидерские и музыкантские качества заставили и оркестрантов включиться на полную мощность в соревнование, что отразилось на выдающемся художественном результате: можно было забыть о том, что это конкурс, и наслаждаться именно музыкой.
Такими особенно интересными вышли интерпретации старинных сочинений. Господин Палумбо исполнил Концерт Гуммеля с особой живостью, характерно; те же качества продемонстрировала и Анна Комарова: музыка К. Ф. Э. Баха в ее передаче наполнилась тонко преподнесенными и артикулированными эмоциями и характерами, музыка как будто бы говорила с публикой (нам было с чем сравнить, поскольку именно такой же соль-мажорный концерт выбрала и амбициозная Софья Виланд). Вероятно, здесь сказался особый опыт Анны – финалистки международных конкурсов в Вене, Стокгольме, Киеве, Москве, – помноженный на работу в оркестре Курентзиса, артистом которого она является уже второй год. Но под занавес выступления артистки произошло невероятное – во время игры Концерта Чайковского. Именно этот номер программы (финал Скрипичного концерта Чайковского в версии для флейты) и стал лакмусовой бумажкой для всех трех флейтисток-финалисток. Комарова допустила досаднейшую промашку на последних минутах сочинения (где вылетели не одна-две ноты, а целые такты), без которой ее игра с высокой долей вероятности гарантировала бы ей первую премию. Ким Е Сон заметно нервничала, приступая к Чайковскому, и по ее темпу (отнюдь не такому быстрому, как хотелось) было понятно, что есть объективные сложности исполнения. И только у Виланд был необходимый кураж и собранность, которые позволили ей преодолеть это испытание.
За кого публике можно было бы не переживать и не нервничать понапрасну, так это за кларнетиста Льва Журавского. Он совершенно легко и с виртуозным блеском исполнил всю программу, особо чутко реагируя на партию оркестра и побуждая последний к диалогу (особенно в транскрипции Арии Ленского). У его соперника из Китая Се Цзунлиня Рапсодия Дебюсси вышла не менее чарующей, но небольшие потери случились в двух других сочинениях программы: в них музыкант, судя по всему устав, как бы растерял нужный тонус. Что говорить, конкурс требует выдержки до конца, а третий оркестровый тур – тем более.
Одним из обязательных сочинений программы для всех инструментов была Ария Ленского. Можно сказать, что внутри тура невольно сложился и еще один конкурс на лучшую интерпретацию этого вокального опуса. И тут пальму первенства мы бы отдали зарубежным участникам, а именно Ким Е Сон и Палумбо Аугусто Велио. Кореянка смогла передать особую элегическую тоску, звучащую в этой музыке, показать сочинение в динамике чувств и настроений. Эксперты, которых мы обнаружили в чате трансляции, отмечали, что Ким «играет очень объемно, но при этом без напряжения». А итальянец исполнил ее так, словно бы «пел» на инструменте всем известные слова, а его фагот демонстрировал прекрасную и выразительную кантилену. Вероятно, выдвижение Палумбо можно признать одним из ярчайших моментов всего конкурса в данной номинации.
Нам осталось сказать о двух гобоистах, вышедших в финал. Это были сильные соперники, оба еще студенты консерваторий Пекина и Москвы соответственно, Нин Юэнин и Федор Освер. В этом туре у них была совершенно идентичная программа, но расставленная по-разному. Наиболее интересной была разница подходов к Концерту Рихарда Штрауса – сочинению 1945 года, одному из поздних опусов, отмеченному глубиной, философичностью и как бы классической ясностью. Освер вложил в трактовку больше темперамента, музыка получилась более трепетной (тогда как у Нин Юэнина она скорее вышла более безмятежной, как бы холодно-прекрасной). Но вот большую глубину, ту самую философичность и растворенность в бытии во второй части, на наш взгляд, Нин воплотил настолько тонко, что это вызывает особое удивление, учитывая семнадцатилетний возраст музыканта. Но в итоге Освер показал большую стабильность, и его третий тур фактически стал кульминационным в его собственной конкурсной истории.
Во время конкурса портал Classicalmusicnews.ru запустил голосование на тему, кто достоин первой премии по каждой из специализаций. В номинации «Деревянные духовые инструменты» (по итогам голосования, в котором приняли участие почти 600 человек) лидерами стали Федор Освер (34 процента), Анна Комарова (33 процента) и Лев Журавский (13 процентов). Все они были отмечены и жюри (которое выдвинуло их на вторую и третью премии), но первое место в номинации досталось Софье Виланд – опытнейшей флейтистке, солистке Мариинского театра, которая виртуозно побила свой же прежний рекорд (восьмое место на XVI конкурсе Чайковского) – со стальными нервами и крепким профессионализмом.
