Прогулка
Традиция — это передача огня, а не поклонение пеплу
Густав Малер
АВСТРИЯ, ВЕНА
Густав Малер впервые выступил в Придворной опере в качестве дирижера с «Лоэнгрином» Вагнера 11 мая 1897 года. Успех был колоссальным, и уже через полгода состоялось его назначение на пост музыкального руководителя театра. Благодаря нововведениям Малера, безжалостно пресекавшего неряшливость в исполнении, Венская опера вышла на новый качественный уровень. При нем режиссура спектаклей получила более высокий статус, декорации и свет стали символическим выражением внутреннего содержания произведения, репертуар пополнился забытыми раритетами и сочинениями современников. «Всю широту его натуры можно увидеть, если посмотреть полный список опер всех жанров и стилей — от Глюка и Моцарта до Пфицнера и Шарпантье, — которые он возродил для новой жизни и расцвета. Его постановочный план производил впечатление такого богатства потому, что в него прочно входили даже те произведения, которые никогда еще не пользовались особой благосклонностью публики, и высокую ценность которых обнаружила для всех только его могучая рука мастера: таковы, например, “Белая дама” Буальдье, “Укрощение строптивой” Гёца, “Жидовка” Галеви и многие другие», — говорил Бруно Вальтер.
Стремление Малера к совершенству проявлялось даже в таких нюансах, как допуск опоздавших зрителей, которым разрешалось входить в зал только в антракте. Репетиционный процесс Малер рассматривал как экспериментальную площадку, а не как место реализации готовых моделей. Все эти преобразования, с одной стороны, сделали театр таким, каким мы его знаем, с другой — множили недоброжелателей. Интриги, бюрократия и антисемитские нападки привели к тому, что в 1907 году эра Малера в Венской опере закончилась. 15 октября он дал прощальный спектакль в Haus am Ring — «Фиделио» Бетховена.
Именем Малера названо фойе театра, украшенное гобеленами с сюжетами из «Волшебной флейты». В наши дни здесь проходят камерные концерты Венской филармонии, мероприятия Официального круга друзей Венской оперы, а также репетиции Государственного оперного оркестра и Венского оперного бала. В фойе Морица фон Швинда выставлен бюст Малера работы Родена (копия, подаренная Альмой Малер театру; оригинальный бюст был переплавлен во время Второй мировой войны).
Адрес: Opernring 2
* * *
Дождливым утром 9 марта 1902 года Густав Малер и Альма Шиндлер заключили церковный супружеский союз. Церемонии предшествовало решение нескольких существенных вопросов. До 1897 года Малер исповедовал иудаизм. Одним из способов избежать антисемитской травли в Австро-Венгрии конца XIX века был переход в католическую веру, на что Малер и решился в феврале 1897 года. В свою очередь, избранница директора Венской оперы католичка Альма приняла протестантизм в августе 1900 года — главным образом из-за своей сестры Гретель, которая вскоре после этого вышла замуж за протестанта Вильгельма Леглера. Так что будущим молодоженам предстояло преодолеть некоторые препятствия в каноническом праве римско-католической церкви. Кроме того, 9 марта 1902 года пришлось на Великий пост, что означало запрет на проведение обрядов венчания, поэтому Густаву и Альме потребовалось получить особое разрешение. Когда формальности были соблюдены, пара принесла клятву воспитывать своих детей в католической вере.
Свадебная церемония проходила в самом большом храме австрийской столицы — в Карлскирхе. Его величественная архитектура (издалека вытянутый купол напоминает собор Святого Петра в Ватикане) и роскошное убранство должны были подчеркнуть важность момента и статус вступающих в благословленный брак — успешного музыканта, занявшего высокий пост, и популярной венской красавицы, руки которой добивались многие мужчины творческих профессий. Кроме новобрачных, в церкви присутствовали только отчим Альмы — художник, соучредитель Венского сецессиона Карл Молль, концертмейстер Венского филармонического оркестра скрипач Арнольд Розе (на следующий день Розе женился на сестре Малера Юстине), а также ближайшие родственники.
Остановимся рядом с Карлскирхе. Вероятно, Малер был бы удивлен, узнав, что сто двадцать лет спустя после такого важного для него события ступени храма, образца барочной архитектуры, возведенного Иоганном Бернхардом Фишером фон Эрлахом, и сама Карлсплац послужат площадкой для митингов арабского населения Вены. Впрочем, не исключено, что у представителей мусульманских общин города облик Карлскирхе вызывает ориентальные ассоциации: две гигантские, богато украшенные барельефами колонны-близнецы по бокам здания чем-то напоминают минареты, хотя на самом деле имеют больше общего с римскими триумфальными колоннами. Архитектура храма — смешение стилей. Фишер намеренно соединил в проекте модели, характерные для религиозных построек разных частей света.
Внутреннее убранство собора так же поражает величием и роскошью, как и фасад. Главный алтарь украшен выразительной скульптурной композицией, задуманной Фишером-старшим и выполненной чешским мастером Фердинандом Брокофом: святой Карло Борромео, видный деятель Контрреформации, возносится в рай. Фигура кардинала словно парит в воздухе. Еще одно достойное внимания украшение интерьера — фрески на куполе, авторами которых выступили художники XVIII века Иоганн Михаэль Роттмайр и Гаэтано Фанти (самая известная роспись — «Заступничество святого Карло Борромео при поддержке Девы Марии»). Над входом в храм в 1847 году был установлен орган (имя его создателя неизвестно), и наверняка Малер имел возможность не раз его слышать.
Адрес: Karlsplatz
* * *
Если свернуть с Карлсплац и направиться в сторону блошиного рынка Naschmarkt, то совсем скоро, на Фридрихштрассе, ваш взгляд остановится на белом павильоне с ажурным куполом из золотых лавровых листков. Это грандиозное сооружение, ярчайший пример австрийского (или венского) модерна в архитектуре — Дом Сецессиона, часто называемый просто «Сецессионом». Он был построен в 1897–1898 годах по проекту Йозефа Марии Ольбриха. Фронтон здания украшает позолоченная надпись Der Zeit ihre Kunst — Der Kunst ihre Freiheit («Каждому времени — свое искусство, каждому искусству — своя свобода»). На светлой облицовке впечатляюще смотрятся золотой растительный орнамент и маскароны, символизирующие живопись, архитектуру и пластику (Malerei, Architektur, Plastik).
Здесь в 1902 году, всего через месяц после свадьбы Густава Малера и Альмы Шиндлер, открылась Четырнадцатая выставка Сецессиона, организованная Йозефом Хоффманом. Она должна была стать своего рода мемориалом, посвященным 75-летию со дня смерти Людвига ван Бетховена. К этой дате немецкий скульптор и живописец Макс Клингер изваял символистский памятник венскому классику: Бетховен, с обнаженным торсом и прикрытыми плащом коленями, изображен олимпийским богом, подобным Зевсу, восседающим на богато декорированном троне. Кулаки сжаты, выражение лица сконцентрированное. У ног композитора — орел, символ Юпитера.
Вокруг центрального экспоната выставки выстраивалась концепция работ других участников Сецессиона, что подразумевало под собой всеобъемлющий художественный опыт в живописи, скульптуре, архитектуре, дизайне и музыке — настоящий вагнеровский Gesamtkunstwerk во плоти. Густав Климт, в свою очередь, представил «Бетховенский фриз» — триптих, выполненный на сухой штукатурке с применением инкрустации различными материалами. Художник задумывал его как интерпретацию в живописи философских тем из Девятой симфонии Бетховена. Подобно музыкальному полотну в трех частях, на фресках Климта в неоднозначных образах раскрываются универсальные темы: противостояние добра и зла, стремление человека к счастью, поиски утешения в искусстве, миссия героя. На фрагменте слева от центральной композиции изображен в профиль рыцарь в сияющих золотых доспехах. Две женские фигуры, символизирующие Победу и Сострадание, провожают его на последнюю битву с демоническими силами. Многие современники сошлись во мнении, что воин-меченосец — не кто иной, как Малер. Таким образом Климт хотел подчеркнуть творческую преемственность между гениями прошлого и большими художниками современности.
Сецессион 1902 года стал единственным прецедентом, когда Климт (первая любовь Альмы Шиндлер) и Малер приняли участие в одном и том же творческом начинании, и оба подверглись критическим нападкам. На открытии выставки Малер представил четвертую часть Девятой симфонии Бетховена в собственной — «модернистской» — редакции. Враждебные обвинения посыпались на композитора как из рога изобилия. Впрочем, подобная реакция неизменно сопровождала попытки Малера адаптировать для нового времени партитуры своего великого предшественника.
Адрес: Friedrichstraße 12
* * *
Следующая локация связана с последними днями жизни Малера. 12 мая 1911 года он прибыл на Восточном экспрессе из Парижа в Вену со своей женой Альмой и терапевтом Францем Хвостеком-младшим. Лечение во Франции, на которое возлагались определенные надежды, не принесло желаемых результатов — Малер угасал на глазах, жизненные силы покидали его. В Вену он вернулся с осознанием, что его земной путь неумолимо подходит к концу. На Западном вокзале смертельно больного композитора и его сопровождающих ждал медицинский экипаж санатория Löw — элитной частной больницы, которая находилась в трех километрах от Венского оперного театра. Малера поместили в палату № 82, соседнюю заняла Альма.
Лечащий врач Франц Хвостек-младший регулярно публиковал бюллетени о состоянии здоровья своего знаменитого пациента. Поклонники присылали Малеру цветы, друзья надеялись на последний визит (у дверей санатория дежурили Альбан Берг и Герман Бар — знаменитый австрийский драматург и режиссер).
Альма Малер вспоминала об этом тяжелом периоде: «До самого конца он [Малер] читал философские произведения. Последней его книгой была “Проблема жизни” Эдуарда фон Гартмана. Ему пришлось вырвать страницы из переплета, потому что уже не было сил держать всю книгу в руках. <…> Пока его разум еще не был затуманен, в своих мыслях он часто с тревогой обращался к [Арнольду] Шёнбергу: “Если я умру, у него никого не останется. Кто защитит его от толпы?”».
18 мая, за два месяца до своего 51-го дня рождения, Малер покинул этот мир.
Мемориальная доска на фасаде дома по Марианненгассе 18–20 в девятом округе Вены напоминает о том месте, где последний крупный симфонист fin de siècle дважды произнес имя Моцарта, прежде чем нашел умиротворение и покой. Спустя годы после смерти Малера Альма вновь посетит санаторий Löw, но уже в качестве роженицы, и произведет на свет сына от писателя Франца Верфеля.
Санаторий Löw изначально располагался во втором округе и именовался «курортным домом» или maison de santé. Медучреждение успешно развивалось, и с 1882 года поменялся не только его адрес, но и общая площадь, которая после нескольких этапов различных строительных работ составила порядка одиннадцати тысяч квадратных метров (из них только треть была застроена). Помимо хорошо обставленных одноместных палат, здесь были оборудованы операционные, лаборатории, осуществлявшие бактериологические и гистологические исследования, родильный дом и даже зона для ЛФК. К сожалению, к 1940 году от былой роскоши не осталось и следа: вскоре после аншлюса здание на Марианненгассе, возведенное по проекту архитектора Людвига Шёне, перешло в собственность германского рейха, остальные постройки санатория были распроданы, а само предприятие — крупнейшая на тот момент частная больница в Вене — ликвидировано. В 1960-х на Марианненгассе переехали подразделения Австрийских федеральных железных дорог (ÖBB). В течение нескольких последних десятилетий роскошный четырехэтажный дом в стиле позднего историзма с массивными пилястрами на центральном ризалите и кессонным бочарным сводом в фойе находился в запустении. На его фасаде, помимо мемориальной таблички, появились современные «наскальные рисунки» — художества граффитчиков. Однако к 2025/2026 году сюда вернутся несколько специализированных научно-исследовательских медицинских центров, а также институт исследования рака.
Адрес: 9, Mariannengasse 18–20
* * *
Перенесемся на северо-запад Вены, в ее девятнадцатый округ — респектабельный Дёблинг. Расположенный в стороне от суетного центра, он привлекает близостью лесопарковых зон, престижным соседством с элитными резиденциями высших чинов и относительно интенсивным турпотоком. Самый известный пригород Дёблинга — Гринцинг, с его винными тавернами (хойригерами) и очарованием деревенского колорита. Начиная с продолжительных чумных эпидемий в Европе, Гринциг имел собственный погост. На протяжении нескольких веков его площадь многократно расширялась, и в результате на пологих склонах горы Каленберг возник некрополь. Его облик формируют монументальные надгробные памятники, мавзолеи, погребальные часовни и готические усыпальницы — образцы австрийской мемориальной архитектуры. Известно, что на Гринцингском кладбище намеренно не допускалось появление безликих рядов могил.
Нас интересует шестая группа, седьмой ряд, место 1/2. Здесь 22 мая 1911 года был погребен Густав Малер. Окруженную самшитовой изгородью могилу можно найти с легкостью, даже не пользуясь планом захоронений. Она на удивление скромная. Памятник в стиле модерн, спроектированный Йозефом Хоффманом (одним из отцов-основателей европейского функционализма в архитектуре), представляет собой высокий блок из светлого камня, на котором высечено только «Gustav Mahler». Такова была воля композитора: «Тот, кто меня ищет, знает, кем я был. Остальным знать необязательно».
Отдав дань уважения Густаву, стоит дойти до шестого ряда, к лаконичной черной плите (номер семь) — здесь покоится Альма Малер-Верфель. Муза для девяти творцов, «вдова четырех искусств», пережившая всех своих мужей, не разделила могилу ни с одним из них, а предпочла быть похороненной вместе со своей дочерью Манон Гропиус, которая умерла от полиомиелита в возрасте восемнадцати лет.
Адрес: An den langen Lüssen 33
Как добраться: Трамваем № 38 из центра Вены (тринадцать остановок от метро Schottentor) или автобусом № 38А из Heiligenstadt. Выйти на остановке An den langen Lüssen, свернуть налево, пройти семь минут.
Продолжение следует…
