Конкурс Чайковского
Восемнадцатилетний пианист Сергей Давыдченко (СД) хорошо известен меломанам. Несмотря на молодость, в его активе ряд побед на серьезных конкурсах. Среди них: Международный телевизионный конкурс «Щелкунчик» (2016), Astana Piano Passion (2017), Всероссийский телевизионный конкурс юных талантов «Синяя птица» (2018), Grand Piano Competition (2021). На многих он также завоевывал и призы зрительских симпатий.
Музыкант родился в станице Александрийской (Георгиевский район Ставропольского края), окончил среднюю специальную музыкальную школу (колледж) при Ростовской государственной консерватории имени С. В. Рахманинова (класс Сергея Осипенко). Обучается в Ростовской консерватории в классе того же педагога.
Победа Сергея Давыдченко, самого юного участника фортепианной номинации XVII Международного конкурса имени Чайковского, вызвала большой резонанс. С лауреатом первой премии побеседовал Александр Куликов (АК).
АК Сергей, в первую очередь хотелось бы поздравить вас с блестящей победой. Что вы чувствуете сейчас, находясь в одном ряду с такими триумфаторами Конкурса Чайковского, как Владимир Ашкенази, Григорий Соколов, Михаил Плетнёв и многие другие?
СД Участие в конкурсе – это огромное напряжение сил до самого конца, вплоть до гала-концертов. До меня только сейчас начинают доходить какие-то вещи. Конечно же, есть гордость, но и в то же время осознание огромной ответственности, понимание, что заданной планке надо соответствовать. Задач сейчас будет на порядок больше, чем до конкурса, и в первую очередь интеллектуальных.
АК Когда вы готовились к конкурсу, ехали в Москву – каковы были ваши ожидания? Предчувствовали свой успех?
СД Сложный вопрос. Конкурс Чайковского стал для меня наиболее психологически трудным. Настроение было как маятник, много сомнений, внутренних терзаний… На конкурсе можно получить первую премию, а можно и вылететь с первого тура – никаких гарантий здесь нет. Поэтому предчувствий о золотой медали у меня не было, хотя, конечно, мечты об успехе присутствовали, не скрою.
На конкурсе можно получить первую премию, а можно и вылететь с первого тура – никаких гарантий здесь нет.
АК Впереди у вас период активной концертной жизни: лучшие залы, престижные оркестры… Как вы видите свой дальнейший творческий рост? Возможно, есть какие-то жанровые или репертуарные сферы, в которые вам хотелось бы углубиться?
СД Я думаю, что какой-то особой сферы пока не будет. Прежде всего, нужно наращивать репертуар: в ближайшее время я должен сделать большой скачок. Уже в сентябре мне предстоит вынести на эстраду Рапсодию на тему Паганини Рахманинова, Четвертый и Пятый концерты Прокофьева. Рапсодия и Четвертый концерт при этом для меня сочинения новые. Чуть позже в планах – Первый концерт Шостаковича. Это пока ближайшая перспектива.
АК Ощущаете ли вы опасность попадания на гастрольный «конвейер», о котором нередко говорят зрелые пианисты? В вашем случае это может быть, к примеру, многократное повторение Второго концерта Прокофьева, так запомнившегося публике на конкурсе.
СД С этой проблемой я пока не сталкивался, но понимаю, о чем вы говорите. Как раз на днях об этом думал. Мне кажется, что задача артиста в условиях такого «конвейерного производства» – неуклонно творчески расти, выкладываться полностью при каждом выступлении, при этом оставляя запас на будущее. В условиях напряженного графика это единственно возможное стратегическое решение.
АК Еще до начала конкурса многие обратили внимание на программу вашего второго тура. Сочетание Восьмой сонаты Прокофьева и Сонаты си минор Листа – это, как говорится, игра «на износ». Вы сознательно решили рискнуть? Или эти сочинения особенно близки для вас?
СД Я думаю, было и то, и другое. Восьмую сонату Прокофьева я очень люблю и считаю ее наряду с Девятой вершиной этого жанра у композитора. Меня иногда ругают, что я не очень осмысливаю те масштабные произведения, за которые берусь, но дело, как мне кажется, совсем в другом. Соната Листа подобна алмазу, каждая грань которого по-новому открывается на новом возрастном этапе. Ее можно познавать всю жизнь. Естественно, что через несколько лет я буду исполнять эту сонату совсем по-другому. Как и Энджел Вонг (лауреат второй премии), также представивший ее на втором туре, как и любой другой пианист. Не хуже или лучше, а просто с иным осознанием.
АК Вы упомянули о критике в свой адрес. Читаете ли вы то, что пишут о вас? Насколько это важно?
СД Да, я читаю, в основном из любопытства. Я готов прислушиваться к критике, если она профессиональна и аргументированна, я уважаю справедливые оценки. Но то, что бывает в социальных сетях, это скорее критика в кавычках, к которой нельзя относиться серьезно. Идеальных пианистов, да и людей в принципе не бывает, и мне кажется, что не нужно стараться всем нравиться. Тем, кто близок тебе, ты и так понравишься. Важно просто делать свое дело, учитывать замечания тех, кто желает тебе добра. Тогда все пойдет правильно.
АК Во время проведения Конкурса Чайковского, 24 июня, в вашем родном Ростове-на-Дону произошли события, у всех вызвавшие сильную тревогу. Следили ли вы в тот день за ситуацией? Сказалось ли это на вашем состоянии, на репетициях?
СД В тот день я не выступал в БЗК, занимался в классе, но полностью сосредоточиться на работе, конечно же, не получилось. У меня в Ростове семья, друзья, и для меня это было серьезным стрессом, тем более что я находился на большом расстоянии от них, а они – в центре всех событий. Не хотелось бы вдаваться в детали, но меня в целом очень беспокоят события последнего года, ведь Ростов-на-Дону расположен близко к их эпицентру.
АК В одном из прошлых интервью вы говорили, что хотели бы в перспективе переехать в Москву. Сейчас у вас есть такие планы? Москва, Санкт-Петербург, может быть, заграница?
СД Думать о поездке за рубеж в данный момент, как мне кажется, не имеет смысла. Кроме того, я, к стыду своему, очень плохо владею английским языком, и это большое упущение. Санкт-Петербург – замечательный город, но мне, как человеку с юга, сложно привыкнуть к северным пейзажам и особенностям климата. Поэтому скорее это будет Москва. Но подчеркну, что моя творческая связь с моим профессором Сергеем Ивановичем Осипенко столь глубокая и тесная, что я не могу пожертвовать ею ради благ мегаполиса. Хотя каждый приезд в Москву воодушевляет меня, особенно, как это ни удивительно, меня восхищает схема Московского метро. Хочется зайти в подземку и проехать целиком какую-то линию. В Ростове-на-Дону столь надежной и предсказуемой транспортной системы, конечно же, нет, после 23 часов сложно куда-либо уехать. Позволю себе этот маленький «камешек в огород» моего города.
АК Задам несколько провокационный вопрос. Сергей Осипенко, бесспорно, яркий музыкант и один из авторитетнейших профессоров в отечественном фортепианном мире, у вас с ним действительно особый творческий контакт. Тем не менее не возникает ли у вас желания в будущем попробовать себя в рамках другой школы, возможно, в формате аспирантуры, длительных мастер-классов?
СД Если уместно так сказать, я достаточно консервативен в этом смысле. С Сергеем Ивановичем я занимаюсь с детства, сначала это был формат консультаций, затем я полностью перешел в его класс. В этом аспекте меня все устраивает, поэтому никаких подобных мыслей в принципе не возникает.
АК Ваше детство было трудным с точки зрения бытовых условий: поездки на учебу в другой город, сложности с жильем в Ростове… Не возникало ли мыслей в какой-то момент все бросить и оставить музыку как профессию, когда значительных карьерных успехов еще не было?
СД Знаете, даже во время конкурса я, выходя из класса после многочасовых занятий, говорил себе, что хочу бросить все это прямо сейчас. Но такие мысли – они только до следующего утра. Если ты ощущаешь это как призвание, то в реальности не бросишь. Во время конкурса я чувствовал сильнейшую усталость и думал, что месяц после него к роялю подходить не буду. Но сейчас понимаю, что без фортепиано уже не могу: если даже усилием воли брошу занятия, через месяц все равно вернусь. Уверен, что другие лауреаты конкурса скажут вам то же самое. Хотя, конечно, отдых необходим, и у всех он разный: меня привлекают горные походы, сейчас мечтаю о поездке с друзьями в Лаго-Наки.
Другой вопрос, что в детстве не все решаем мы сами, многое зависит от воли родителей и педагогов. Недавно подумал, что взрослым быть классно! Ты сам за себя ответственен, свободен в своих действиях. И сам, а не другие люди, заставляешь себя иногда что-то делать вопреки сиюминутному желанию.
Даже во время конкурса я, выходя из класса после многочасовых занятий, говорил себе, что хочу бросить все это прямо сейчас. Но такие мысли – они только до следующего утра.
АК Вы сказали, что в свободные дни на конкурсе подолгу занимались в классе. Это ваша стратегия? Другие лауреаты говорили мне, что они предпочитают работать «на износ» непосредственно перед конкурсом, а во время самого события больше отдыхать, гулять, немного разыгрываясь лишь для поддержания формы.
СД Я согласен, что такой вариант лучше, но для меня это была вынужденная мера – до конкурса не всегда получалось заниматься столько, сколько нужно. Главное в домашней работе, конечно же, регулярность. Естественно, если речь идет о крупнейшем конкурсе, то авральные занятия оправданы. Для меня финал Конкурса Чайковского стал, наверное, самым важным днем в моей жизни. Обычно я не занимаюсь так долго и, честно говоря, не понимаю, что можно в принципе делать за роялем по двенадцать часов в день. Заниматься нужно много, но не настолько много.
АК На конкурсе вы выбрали для своего выступления рояль Yamaha. В чем вы видите преимущество инструментов этой фирмы?
СД В 2021 году я как обладатель Гран-при Grand Piano Competition получил в качестве награды рояль Yamaha. По размеру он меньше концертного, но механика на моем инструменте установлена такая же, как на концертной модели CFX. Поэтому на Конкурсе Чайковского выбор для меня не стоял – я сразу сел за рояль Yamaha и временем, отведенным для пробы других инструментов, воспользовался как дополнительной сценической репетицией. Тем более что для конкурса была предоставлена новая, модернизированная версия модели CFX, в которой сделано много технических улучшений.
В целом я очень ценю механику роялей Yamaha, она мягкая, удобная и комфортна для меня. У инструментов Steinway, к примеру, часто присутствует тембровая тусклость во второй октаве, и в целом в их звуке я чувствую много «посторонних» примесей. С этим приходится на сцене бороться, подстраиваться под рояль. Yamaha же, наоборот, подстраивается под пианиста, и для меня это очень важно.
АК Некоторые сравнивают ваш успех с победой Григория Соколова в 1966 году, говорят, что между вами есть и внешнее сходство. Этот легендарный пианист в какой-то момент пошел против карьерного «мейнстрима» и смог достичь на этом пути подлинных высот. Как вам кажется, сможете ли вы в будущем, подобно Соколову, пойти наперекор индустрии, если такая потребность у вас возникнет?
СД Время покажет. Я очень надеюсь, что мне хватит сил поступить, как нужно, когда возникнет такая ситуация. Сейчас, конечно же, этот вопрос для меня не стоит. Есть два летних месяца, и я должен подготовить оговоренный репертуар. Я понимаю, что на меня сейчас возлагаются большие надежды, и очень хочу их оправдать.
